Странная девочка - Аделаида Александровна Котовщикова

Вернувшись из школы, Женя застал чисто прибранную квартиру. Бабушка кончала натирать паркет. Она бросила щётку, подошла к Жене и обняла его за плечи:

— Навещу её непременно в первый же выходной!

Жене показалось, что бабушке тоже скучно и тоскливо без выдры, хоть и ругала она её в последнее время. Он прижался к бабушке. И вдруг встал на цыпочки и, как бывало в пять лет, стал целовать её полные мягкие щёки.

А спустя неделю, и спустя две недели, и спустя месяц, в зоопарке, в отделе хищников, можно было не раз увидеть мальчика и девочку. Они приезжали в зоопарк то с полной пожилой женщиной в пуховом платке, то с молодой женщиной, которую девочка называла «мамой», а мальчик «тётей Ирой».

Ребята подолгу стояли перед решёткой, за которой находились два домика на краю водоёма. В водоёме плавали и ныряли три выдры.

— Маська! Маська! — звали дети.

Им отвечал негромкий ласковый свист. Одна из выдр вылезала из воды и на своих низких лапах с перепонками между пальцами скользила к решётке. Ребята протягивали ей сквозь прутья морковку, брюкву и сладкую булку.

Как-то новая служащая зоопарка, подметая возле клеток, спросила детей:

— Вы брат и сестра?

Ребята засмеялись и замотали головами.

— Нет, — сказала девочка. — Мы не брат и сестра. Но мы сидим за одной партой.

СТРАННАЯ ДЕВОЧКА

ЛИСТОК БУМАГИ

По дороге из школы Катя нашла цветок.

Он лежал на тротуаре, и белоснежные лепестки его сверкали под лучами весеннего солнца. А серединка у него была ярко-жёлтая, как яичный желток. Нарцисс! Катя и название цветка вспомнила.

Вот он Тимочке понравится!

Нехорошо подбирать с тротуара — по нему тысячи ног взад — вперёд ходят. Но нарцисс был такой свежий, точно его сию минуту сорвали с клумбы. Наверно, его обронили совсем недавно, и никто ещё не успел на него наступить.

И Катя цветок подняла.

Весёлая побежала она домой. Тима обрадуется цветочку. Они будут играть, как будто нарцисс пришёл к ним в гости. Приехал из далёкой сказочной страны. Уж что-нибудь Катя придумает, чтобы позабавить братишку!

Братишка у Кати кругленький, толстенький, смешной. Обнимает её за шею мягкими, тёплыми ручками и тянет нараспев:

— Ка-атя!

И прежде Катя охотно играла с братом, баюкала его, помогала купать. Так как же теперь ей не любить Тимочку, не заботиться о нём? Кто ему ближе, роднее Кати, когда нет больше ни мамы, ни папы? Восемь месяцев назад они погибли при автомобильной катастрофе. А Катю и Тиму взяли к себе дядя с тётей.

Дома Катя ещё с порога крикнула:

— Тимочка, я тебе что-то принесла!

Всегда братишка бежит Кате навстречу, но на этот раз она не услышала топота маленьких ног. Тишина.

Заглянула Катя в одну комнату, в другую, а там никого нет.

«Да они гуляют, тётя с Тимочкой! — догадалась Катя. — Погода-то какая! А Фрося, наверно, в магазин пошла».

Катя налила воды в вазочку и поставила в неё нарцисс. Потом вынула из портфеля тетрадь по арифметике и задачник: «А я пока уроки сделаю, чтобы уж ничто не помешало с Тимочкой играть».

Она разложила тетрадку на своём маленьком столике, где всегда готовила уроки, и вдруг заметила прислонённый к чернильнице лист бумаги; на нём было что-то написано.

ПЛАЧ ЗА СТЕНОЙ

В одной квартире с Катей жил мальчик Саша, на три года старше Кати. Ему было десять лет, и он учился в четвёртом классе.

У Саши болело горло, и в школу мама его не пустила. В полное своё удовольствие он пускал мыльные пузыри. И при этом забрызгивал клеёнку на столе, диван, стулья и серую кошку Мурку.

Большой разноцветный пузырь летал по комнате. Саша им любовался.

И вдруг за стеной кто-то громко вскрикнул. От неожиданности Саша даже не заметил, как пузырь лопнул и где осталось от него мокрое пятнышко. Кто же это мог так вскрикнуть? Кажется, никого и дома нет.

Правда, недавно вернулась из школы соседская девчонка, — он сам открыл ей дверь и состроил рожу, на которую девчонка не обратила никакого внимания.

Эту первоклашку Катю Саша презирает до глубины души. Она примерная тихоня, паинька. Учится на одни пятёрки, за всю свою жизнь ни одной четвёрки не получила.

Как-то в кухне Саша её подразнил:

— Отличница-яичница!

Катя задумчиво на него посмотрела и вздохнула.

— Чего это ты вздыхаешь? — спросил Саша.

— От мыслей, — ответила Катя. — Вот думаю, отчего ты такой глупый. Просто жалко тебя становится.

Ещё чего! Его, будущего капитана, покорителя морей и океанов, станет жалеть какая-то тихоня и трусиха?! Увидела раз мышонка да как заверещит. Саше и глядеть-то на неё неохота. Тимка-карапуз куда интереснее, хоть ему и полтора года всего. Бежит, немножко переваливается, как утёнок. Потешный. А Катя тут как тут: «Не ушиби его!» Точно уж Саша медведь или бык — непременно задавит маленького.

Неужели это Катя так вскрикнула? Не мышь ли опять увидала? Ну и пусть.

Саша взял бумажную трубочку, из которой пускал мыльные пузыри, но сейчас же опять положил её в мыльницу. Из-за стены явственно донёсся плач.