Пепел и пыль (СИ) - Усович Анастасия "nastiel"

— Какая-то межвидовая дискриминация получается.

— Во-во. Лиза и Рэм встречались два месяца назад, но когда его родители прознали про её родителей — пришёл конец отношениям под стать Ромео и Джульетте.

— И теперь им приходится прикидываться просто приятелями, — говорит Бен. — Ну, и иногда прятаться в оранжерее, чтобы пообниматься.

— Я всё никак не пойму, почему из твоих уст это всегда звучит как оскорбление, — замечает Нина.

— Просто отношения для слабаков и девчонок, — Бен проводит кончиком одного из ножей по линии подбородка.

— Что-то не припоминаю, чтобы ты был сильно недоволен, когда встречался с Полиной.

Бен поджимает губы, будто сдерживается, чтобы не взболтнуть лишнего. Не знаю всей ситуации, и всё же считаю, что и самой Нине стоило секундой ранее промолчать.

— Кстати об оскорблениях, — я решаю сменить тему, пока не произошло чего плохого. — Почему вы больше ни с кем не общаетесь? Всё время только в рамках оперативных команд… Даже за обедом сидите отдельно от всех. Такое чувство, что вас никто не любит.

— Не то, чтобы уж прям не любит, — протягивает Нина. — Скорее, завидуют. В оперкоманды попадают лучшие из лучших. Все остальные хотят быть с нами, но не могут, вот и злятся.

— Или хотят быть вами, — подыгрываю я.

— Или их просто бесят ваши рожи, — сообщает Бен уверенно. — Но не моя. Я красавчик.

Мы с Ниной переглядываемся. Возможно, причина того, что они с Полиной расстались, лежит на поверхности — просто потому, что Бен такой придурок?

— Что там Марк? — интересуется Нина. — Есть весточки?

— А давайте ему позвоним? — предлагает Бен.

Он шарит по полкам, пока не находит нарукавный компьютер. Бен в футболке, поэтому сразу цепляет компьютер на руку, щёлкает по кнопкам. Раздаётся одиночный писк, после него — монотонный непрекращающийся треск.

— Дамы, — вежливо произносит Бен, когда садится на пол и расталкивает нас бёдрами, размещаясь в центре. — Благодарю.

— Да уж как тебе откажешь, — отвечает Нина.

Я слежу за маленьким квадратным экранчиком. Похоже, треск является звуковым отображением помех.

Мы ждём. Я на автомате продолжаю натирать лезвие ножа. Наконец картинка перестаёт играть серыми полосами, и на экране появляется лицо Марка.

— Приве-е-ет! — кричит он.

— Ну как вы там? — интересуется Бен.

— Отлично! Вы представляете, тут сегодня праздник! И Доурина любезно разрешила нам остаться!

Марк уводит наладонник в сторону. Нас тут же ослепляет яркая вспышка, оказывающаяся огнём. Его эпицентр — высокая кривая скульптура, вокруг которой пляшут люди. Те, кто не пляшут, выпивают из высоких бутылок с широким горлом. Те, кто не выпивают, расположились на земле и покачиваются в ритме музыки, которую я никак не могу отнести ни к какому известному мне жанру.

Всё это происходит ни в лесу, ни в поле, а на краю какого-то обрыва, но я не вижу никакой воды, только грязно-розовое небо, покрытое дымкой редких облаков, и огромное небесное тело, напоминающее полную луну, с той разницей, что в том мире оно располагается ближе, отчего становится даже немного страшно; будто вот-вот столкнётся с землёй.

Но это хороший страх. Увидеть это того стоит.

— Очень красиво, — восхищённо произношу я.

— Это нужно видеть вживую, — произносит закадровый голос Марка.

— А что за праздник-то? — спрашивает Бен.

Наладонник дрожит. Картинка скачет, пока Марк выравнивает его.

— День рождения Лукаса, — за вновь появившемся Марком маячит Саша.

Он ерошит свои волосы, что-то стряхивая.

— И когда вы вернётесь? — интересуется Нина.

— Завтра утром. Но мы выяснили — Доурина знать не знала о том портале. Хотя, порядком забеспокоилась, потому что её дочь Шиго…

— Скажи ей, что она в порядке, — перебиваю я. — Мы нашли ей отличное место для ночлега.

— Стойте, это что, тот феникс, которого я вырубил? — охает Бен.

— Ага, — отвечаю я. — Браво, гений.

Бен морщит нос. Мгновение — и свободной рукой он выхватывает у меня один из ножей, которые я чищу. Ещё секунда — и этот самый нож остриём смотрит мне в шею.

— Если ты закроешь рот, никто ни о чём не узнает, — шипит он.

Блефует, конечно, и всё же по спине пробегает холодок.

— Заканчивайте, ребят! — просит Марк. — Вот бы вас сюда!

— Мы и тут можем закатить вечеринку, если приспичит.

— Ты знаешь, о чём я.

Бен корчит лицо, говоря: «Ну да, ты прав, но я не собираюсь произносить это вслух». Наконец он возвращает мне нож, и я, от греха подальше, оставляю их на полу с другой от Бена стороны.

— Ладно, нам пора, — Марк улыбается в экран. — Сейчас будут подавать праздничный десерт.

— Торт?

— Нет, — отвечает Саша. — Тут вместе торта такие солёные слоёные пирожки с чем-то, похожим на персики.

— Солёные пирожки с фруктами? — переспрашиваю я.

— Не осуждай, пока не попробуешь!

— Короче, идите уже, — Бен тянется к одной из кнопок на компьютере.

— Стойте, стойте! — кричит Марк, размахивая второй рукой. Саша позади него даже немного пятится назад. — Слава, — он хмурит брови и принимается кусать губу. — Могу я тебя кое о чём спросить?

Я киваю.

— Твоя подруга Лия… У неё кто-нибудь есть?

Вопрос застаёт меня врасплох. Обычно, Лия сама находит себе парней и не нуждается в моей помощи как в свахе. Скорее, наоборот — она всё время пытается свести меня с кем-то, несмотря на мои бесконечные отказы. И я знаю, что у самой Лии довольно стереотипный вкус, куда высокий и тощий Марк с длинным крючковатым носом, кудрявыми волосами, тонкими губами и большой родинкой на подбородке не входит ни по каким параметрам.

— Вроде нет, — говорю я. — А почему ты спрашиваешь?

— Я должен отдать ей перчатки, — Марк скромно улыбается. — Ну, и думал пригласить её куда-нибудь между делом.

Если я скажу, что это хорошая идея, Лия убьёт меня.

— Что это вы тут устроили смотрины на выезде? — возмущается Бен. — Решите этот вопрос потом. Тебе пора, нам пора. Всё, пока!

— И всё же, Слав, ты уточни…

Бен цокает языком и жмёт на кнопку с крестиком.

— Не благодари, — произносит он, расстёгивая крепление на нарукавнике.

— За что это?

— За Марка, — Нина догадывается раньше меня. — У парня крышу срывает каждый раз, когда ему кажется, что между ним и девчонкой, которую он видел один раз в жизни и то мельком, «пробегает искра».

— Он безнадёжный романтик, — добавляет Бен.

— И сколько у него было девушек?

— Ни одной, — Нина первая встаёт с пола. Она трясёт каждой ногой по очереди, затем наклоняется и поднимает свои ножи. — Дальше первого свидания обычно не заходит.

— И это ещё в лучшем случае. Иногда он просто вертится вокруг них до тех пор, пока те не меняют номер телефона.

Звучит немного жалко, но я не говорю об этом вслух. Марк — замечательный, но, кажется, я понимаю, почему ему не везёт с девчонками. Он просто влюбляется в тех, до кого ему никак не достать.

Такие, как моя Лия. Это не девушка-звезда, это девушка — соседняя галактика, лететь до которой две бесконечности кряду.

— Ладно, хватит разговоров, — Нина оборачивается на стойки. — У нас тут работы ещё на пару часов — это точно.

С ней никто спорить не берётся. Я натираю ножи, которые мне выделили, до такого блеска, что улавливаю в них своё отражение. Нина стоит перед стеллажами, решая, в какую комбинацию ей переложить оружие, а Бен стряхивает пыль с самих полок и держателей. В общем и целом, несмотря на то, что каждый занят делом, никто из нас особо не напрягается.

— В следующий раз надо спихнуть это на кого-нибудь из рядовых, — говорит Нина, прерывая тишину. Она поднимает ладонь, растопырив пальцы, и внимательно её оглядывает. — Кажись, у меня аллергия на моющее средство.

— У тебя аллергия на саму работу, — прыскает Бен. Его руки безвольно опускаются по швам. — Хотя, врать не буду, самого уже достало.

— Так давайте оставим это на потом? — предлагаю я. — Скажем, что сделали всё возможное…