Избранница горца - Монинг Карен Мари

Он был так близок к осуществлению своих мечтаний, буквально на волосок от Темной Книги Невидимых. От того, чтобы наконец стать самым могущественным колдуном в мире, как среди людей, так и среди Фейри.

Ему следовало догадаться о том, что возникнут трудности. Он знал, что когда человек вплотную подходит к достижению высокой цели, мир посылает ему испытания. Это случалось с ним и раньше. И случится снова. В следующий раз он будет готовиться тщательнее.

Он, Лукан Мирддин Тревейн, сын неизвестного друида и шлюхи, переспавшей с десятками друидов, съехавшихся со всей Великобритании на трехдневный совет в крошечную деревеньку Уэльса — Кохлиз одиннадцать сотен и семьдесят восемь лет назад, поднялся невероятно высоко над своим позорным происхождением и был уже так близок к обретению безграничной силы, которая позволит ему командовать даже самими легендарными Туата де Данаан.

Первые годы были тяжелыми. Лукан боролся, работал, учился, путешествовал по миру в поисках знания и силы. Из ублюдка, сына шлюхи, которого другие друиды отказывались признавать, он превратился в уважаемого и внушающего страх мужчину, первого по силе среди друидов и других колдунов.

Во время одного из путешествий в те ранние годы Лукан и узнал о Темных Реликвиях. В возрасте всего двадцати восьми лет ему удалось получить списки трех страниц Невероятной Темной Книги. Следующие восемь лет он посвятил их расшифровке.

Это ему удалось, и страницы поведали ему о многом, в том числе и о месте, где хранилось Темное Стекло Невидимых Фей, и заклятие, приковывающее к нему. В обмен на тройную мольбу, подкрепленную невинной кровью жертв, заклятием пленника и периодическими выплатами десятины чистым золотом, это зеркало обещало вечную жизнь.

По слухам, сам Мерлин владел этим Темным Стеклом до тех пор, пока его не вырвала с боем армия из тысячи сильных и загадочных ирландских святых.

Но, к сожалению, знания о том, как использовать зеркало и где его достать, было недостаточно.

Лукан четырежды пытался добыть его. И четырежды терпел поражение. В последний раз ему едва удалось вырваться живым, и он вынужден был признать, что просто не обладает силой, достаточной для того, чтобы справиться со стражей.

Еще семь лет его жизни ушло на поиски того, кто такой силой обладал. Нужные силы оказались у Кейона МакКелтара.

Лукан возненавидел горца с первого взгляда.

15

Джессика лежала в луже крови, лицом вниз, темные кудряшки были влажными и прилипли к голове. Она была очень бледной, ее мертвое тело окоченело. Спина выгибалась дугой, правая нога торчала под неестественным углом. Левая рука была неловко выгнута над головой, тыльной стороной запястья вниз, ладонью до жути прямо — вверх. Правая рука была сжата в окровавленный кулак.

Видно было, что девушка страдала перед смертью. Не просто от боли, от немыслимой боли.

И она звала его.

Она ни на секунду не прекращала верить, что он ее спасет.

Он ведь говорил, что спасет, что будет ее щитом, он поклялся стоять между ней и всеми остальными.

И не смог.

Кейон заколотил по стене кулаками, запрокинул голову и завыл, как раненый зверь. Звук отразился эхом от каменных стен, взлетел к каменному потолку, вернулся к каменному полу.

Одна тысяча сто тридцать три года не свели его с ума.

Но за последние два дня едва не случилось то, чего он успешно избегал на протяжении одиннадцати веков.

Она была там, его Джессика, и она могла рассчитывать и полагаться только на свои силы. А он застрял в зеркале и не мог защитить ее.

С той секунды, как Темное Стекло забрало его назад, жуткие картины того, что могло с ней случиться, бесконечно прокручивались в его мозгу с мельчайшими подробностями.

Убийца мог проскользнуть в самолет и сидеть прямо за ними, а когда зеркало забрало его, мог захватить Джессику. И уже сейчас она могла быть одурманена и находиться на полпути к Лондону.

Нэй, — чертов самолет мог просто не удержаться в воздухе и рухнуть в чертов океан, камнем уйдя на дно. Кейон не понимал, как эта дурацкая штука вообще смогла взлететь. У самолета были крылья, но он ими не махал. (Этот вариант жуткой смерти был одним из наиболее предпочтительных, поскольку подразумевал быстрый конец без страданий.)

Нэй, — когда его зеркало в следующий раз вынут из контейнера, он окажется на стене в кабинете Лукана и будет смотреть, как его прекрасную Джессику, связанную, с кляпом во рту, насилует и пытает его древний враг.

Нэй, — когда его зеркало в следующий раз откроют, он увидит только ненавистное лицо Лукана, и этот ублюдок сделает то же, что делал раньше, когда намекал на мать и сестер Кейона, а затем ни разу больше и словом не обмолвился об их судьбе, сколько Кейон ни просил. Так будет и с Джессикой, он будет мучиться неизвестностью и каждый день, целую вечность, представлять себе самое ужасное.

И каждая следующая картина была хуже предыдущей, ранила его, словно меч, вонзившийся в живот.

Кейон сполз по стене, сжав руки в кулаки и стиснув зубы.

Ждать. Ждать.

— Ага, вот ты где! — радостно воскликнула Джесси, завернув за угол. — Наконец-то!

В десятке метров от нее, в конце самого последнего ряда (ну почему все всегда происходит именно так?) стоял искомый контейнер с новеньким штампом «НЕОПОЗНАННЫЙ БАГАЖ» поверх более мелких «Хрупкое» и «Не ронять».

Она нервно посмотрела на часы. На то, чтобы до него добраться, ушла целая вечность. Джесси боялась, что с минуты на минуту в дверь за ее спиной влетит Каменная Морда с охраной аэропорта Эдинбурга на хвосте.

Открывая дверь, Джесси рассчитывала увидеть небольшое хранилище, но уж никак не промышленный склад размером с футбольное поле, с ярусами, уходящими под тринадцатиметровый потолок и бесчисленными рядами коробок, пронумерованных контейнеров и разнообразных сумок с чемоданами.

Немало времени ушло на поиски места с багажом без номеров, и только потом, вспомнив о дедукции, Джесси догадалась, что вещи без номеров и билетов наверняка складывают у дальней стены, поскольку персонал знает: в ближайшее время никто за ними не придет.

Контейнер должен быть среди новых поставок, то есть в самой дальней точке в конце последнего ряда. Подбежав к нему, она выдохнула призывающее заклятие:

— Lialth bree die bree, Cian MacKeltar, drachme se-sidh!

Ничего не произошло.

Она повторила, ожидая, что из щелей контейнера польется свет, он начнет покачиваться или произойдет что-нибудь еще в этом роде.

Опять никакого эффекта.

Выдохнув, она остановилась перед контейнером и прижалась ухом к деревянной панели.

— Кейон? — позвала она.

И оглянулась через плечо. Несмотря на полное одиночество, она не решалась взломать контейнер. Расправив плечи, она выдала нечто более громкое, чем просто восклицание, но не совсем крик:

— Кейон!

И снова прижала ухо к панели. Что это было, сдавленный рык? Она немного послушала. Очень похоже на то. Ага, и еще раз.

Джесси отстранилась и замолотила кулаками по дереву.

— Кейон, я здесь! Немедленно тащи сюда свою задницу! Нам нужно спешить. Я не знаю, когда они нас обнаружат. Lialth bree che bree, Cian MacKeltar, drachme se-sidh!

Полная тишина.

Но не успела Джесси подумать, что в дороге что-то сломалось или она ошиблась контейнером, как из щелей полился яркий свет. Склад показался ей больше, чем был на самом деле, и она услышала шорох упаковки.

Мощный кулак пробил дерево в сантиметре от ее левого уха.

Заморгав, Джесси попятилась.

Он услышал, как она зовет его.

Сначала Кейон подумал, что это всего лишь часть очередного бреда, но потом раздалось сердитое «Немедленно тащи сюда свою задницу!», и он рассмеялся. Да, это его вспыльчивая Джессика, они добрались до Шотландии и она снова освобождает его.