Лучше будь слизеринцем! - jharad17

— Понимаю, Северус, — мягко проговорил Дамблдор. — Ни к чему оправдываться.

Северус нахмурился. Сегодня выяснилось, что оправдываться следует скорее Дамблдору. Если он вообще сумеет оправдаться.

— Разумеется. И должен признать, я обеспокоен тем, что узнал.

— Вот как…

— Вот как?! И это всё, что вы можете мне сказать? Вы хотя бы имеете представление о том, что они с ним делали?

— Он был там в безопасности.

— Тогда объясните мне, что вы понимаете под словом «безопасность», — рассердился Северус.

Дамблдор посмотрел на него поверх своих очков-полумесяцев, при этом он выглядел несколько озадаченным горячностью Северуса, но уже можно было уловить в выражении лица директора тот особый оттенок легкой скуки, который появлялся каждый раз, когда они обсуждали схожие неприятности, случавшиеся с подопечными Северуса.

— Ни один из сторонников Волдеморта не способен пробить брешь в кровной защите, которая возникла в ночь после смерти Лили. До тех пор, пока Петунья даёт мальчику пристанище хотя бы на две недели в году, он в безопасности.

— А тем временем магглы избивают его, морят голодом, запирают в чулане, и всё это продолжается уже десять лет! Но ничего страшного – зато он был защищен от гипотетической угрозы нападения исчезнувшего Тёмного лорда. Был защищен ровно до тех пор, пока не приехал в школу и не встретился с вполне реальной угрозой.

— Северус, я не понимаю, почему...

— Вы вообще ничего не понимаете! – Северус изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. С Альбусом всегда так: он видит картину в целом, но никогда не задумывается о том, как претворение в жизнь его планов отразится на других людях. Особенно если эти люди — слизеринцы. — Неужели вы хотите получить в итоге ещё одного Темного лорда? И вы его получите, если будете продолжать в том же духе. Как мальчишка сможет не возненавидеть магглов и доверять волшебникам, если и от тех и от других он видит только боль и унижение?

Дамблдор покачал головой, его невозмутимость причиняла боль.

— Не думаю, что до этого дойдёт. Я знаю, ты все это время приглядывал за мальчиком; к тому же, по наблюдениям других преподавателей, он неплохо сошёлся со своими одноклассниками.

— И дважды чуть не погиб.

— Один раз — по своей собственной вине.

— Да, по своей собственной, — Северус не понимал, на что он вообще рассчитывал. Было совершенно очевидно, что ему придётся самому разбираться с ситуацией вокруг мальчишки. Поттер, имевший неосторожность совершить смертный грех — попасть при распределении в Слизерин, не мог рассчитывать на внимание директора.

Северус тяжело вздохнул.

— Мне удалось получить некоторые из их воспоминаний. Не хотите ли полюбоваться, что они вытворяли с вашим Золотым мальчиком?

Дамблдор сделал движение рукой, будто отмахнулся от надоедливой мухи.

— В этом нет необходимости. Уверен, ты глаз с него не спустишь — я знаю, как тщательно ты заботишься о своих змеятах.

Северус натянуто улыбнулся и поднялся из кресла. Насколько он мог понять, аудиенция окончена.

— Очень хорошо. Доброй ночи, директор.

— Доброй ночи, Северус.

Прежде чем проведать мальчишку (да и Барона не помешает), Северусу захотелось побыть в тишине своих комнат. Он достал непочатую бутылку огневиски и сломал сургучную печать, погруженный в невеселые мысли о директоре, которого вот уж десять лет считал своим другом. Да больше, чем другом — наставником и руководителем...

Если задуматься, для Северуса двойственное отношение Альбуса к Поттеру не было неожиданностью. Дамблдор имел привычку избегать обсуждения тех вопросов, существование которых он не желал признавать — словно если игнорировать их, они исчезнут сами собой. И нередко, к слову сказать, вопросы касались Слизерина. Те дети, которым не посчастливилось провести свои первые одиннадцать лет в любви и заботе, дети, испытавшие на себе жестокости больше, чем заслуживали, часто находили дружбу и понимание среди сверстников на змеином факультете. Правило номер один, в которое Северус в первый же вечер посвящал вновь прибывших, гарантировало это.

И какие бы доводы для самооправдания не скрывались в этих голубых глазах, выходило, что Альбус в очередной раз просто отвернулся от проблемы. Ну да, он сказал, что не желает вмешиваться в дела факультета или влезать туда, где Северус более компетентен и осведомлён, но правда заключалась в том, что директор просто знать ничего не хотел о проблемах этих детей, потому что это были слизеринские проблемы.

Северус залпом выпил свой виски и налил новую порцию перед тем, как сесть перед камином и уставиться на колеблющееся пламя, бросающее оранжевые отсветы на стены комнаты. Несмотря на очевидное, он до последнего надеялся, что Альбус изменит своему принципу хотя бы ради Поттера. Но этого не случилось.

Очень хорошо. Раз Альбус оставил всё на усмотрение Северуса, тогда Северус будет считать, что ему предоставили полную свободу действий. Без каких бы то ни было ограничений.

***

Пришёл четверг; он был воистину ужасен: три взорванных котла и дюжина назначенных взысканий. Вечером Северус сидел в своем кабинете, якобы проверяя студенческие работы, и с нетерпением ждал появления Сопляка. Забавно, что именно сейчас, когда Поттер уже на пятнадцать минут опаздывал на свою последнюю отработку, Северус впервые за последние сутки подумал о нём, как о Сопляке.

Избавляясь от приступа неуместной сентиментальности, Северус принялся покрывать лежащие перед ним работы студентов красными пометками. И где дьявол носит этого мальчишку?! Опять ввязался во что-нибудь опасное, и его снова потребуется спасать, а после этого долго лечить? Все еще злится на Северуса за бесцеремонное вторжение в свои мозги? Или вообразил, что слишком хорош для отработок, и решил игнорировать наказания, подобно своему отцу?

Нужно признать, последний вариант казался маловероятным – до сегодняшнего дня Поттер исправно придерживался расписания отработок. Вряд ли он мог забыть о взыскании… хотя, возможно, он мог предположить, что уже отработал назначенную неделю, которая началась в прошлый четверг и должна была закончиться вчерашним вечером. Но разве они не договорились считать субботу, которую мальчик провел в больничном крыле, пропущенной?

Как бы то ни было, Северус надеялся, что Поттер всё-таки явится, и даже приготовил корзину дохлых жаб для препарирования. И он очень не любил, когда его заставляют ждать.

Прошло полчаса, и Северус решил: вместо того, чтобы всё больше и больше раздражаться, лучше пригласить к себе Барона – возможно, тот сумеет пролить свет на причины отсутствия Поттера.

Прошло еще пять минут, прежде чем Барон просочился сквозь стену кабинета и завис подле двери.

— Ты звал меня?

Северус поднял голову и нахмурился:

— Где Поттер?

— Мне полагается это знать?

— Да, полагается. Из нас двоих вы — последний, кто видел мальчишку. Говорил он что-нибудь о сегодняшнем вечере?

— Возможно.

— Ну?

— Что «ну»?

— Не надо играть в эти игры со мной, — оскалился Северус. – Что он вам сказал?

— Ты беспокоишься за него?

Северус поднялся, одарив привидение своим самым лучшим угрожающим взглядом:

— Мне нé с чего беспокоиться? Мальчика чуть не прикончили в этих подземельях. Если бы я его вовремя не забрал из гостиной…

— Но ты же забрал. Да, он много чего говорил прошлым вечером. Самым примечательным был перевод с серпентаго.

Услышанное заставило Снейпа смягчить тон:

— Так что же там было?

Призрак ухмыльнулся:

— Ты хочешь знать перевод, или мне лучше объяснить, почему он не пришёл сегодня?

— О, Мерлина ради! Конечно, чёртов перевод!

— Следи за языком, Северус Снейп. Ты сейчас похож на того школьника, которого я когда-то знал.

— Если я скажу «пожалуйста», это поможет? – ухмыльнулся Северус.

— Не исключено, — Кровавый барон улыбнулся, демонстрируя зубы. – Итак, между припадками тоски и ярости из-за твоего поведения позавчерашним вечером, мальчик перевёл мне следующее: «Нужно положить конец этому прозябанию», «Я не возвращался, преданный ничтожным слугой» и «Ты слаб, слишком слаб; чтобы поддерживать моё существование, мне требуется иное. Принеси кровь». Все остальное, как уверил меня мистер Поттер, было вариацией на ту же тему.

Северус кивнул, и со вздохом опустился на стул. Тот, кто напал на мальчика, жаждал его крови. И особенно тревожащими были слова о возвращении, хотя, говоря откровенно, ему давно было понятно, кто этот змееуст, и он знал, кто именно вернулся. Он просто… не хотел всего этого. Очень не хотел. Со времени последнего появления Тёмного лорда прошло десять мирных лет. Десять долгих, довольно неплохих лет — он почти забыл, что значит быть Пожирателем Смерти.