Мерцающий пруд - Филлис Уитни

Одна девушка улыбнулась и подошла к ней, протянув руку.

— Вы ведь жена Уэйда, не так ли? Я Эстер Уайли. Чудесно, что вы приехали на наш остров.

Сопротивляться дружелюбию Эстер было невозможно, и тут же остальные женщины подошли поприветствовать Лору. Она застенчиво пожимала их руки, улыбалась в ответ, и больше не боялась их глаз.

Она пошла с Эстер вниз и услышала звуки веселой польки из гостиной. Уэйд стоял около двери, наблюдая за танцующими, и Лора с болью заметила, что он все еще был болезненно бледен. Тем не менее, в нем была волнующая красота мужчины, которую она, будучи сиделкой и находясь слишком близко от него, не могла видеть раньше. Он опирался на костыль, следя за мелькавшими мимо двери танцорами, и на мгновение показался ей незнакомым, так что она засмущалась, подходя к нему.

Эстер увидела его и, обогнав Лору, подбежала и откровенно поцеловала его в щеку.

— Уэйд, как чудесно видеть тебя снова! Вот — я надеюсь, Герберт видит. Только когда Уэйд Тайлер находится поблизости, муж перестает принимать меня за нечто само собой разумеющееся.

Лора с облегчением увидела, что Уэйд откликнулся на эту шутку, сказав какую-то галантность в ответ. Она заглянула в длинную комнату, где свечи отражались в окнах мириадами огней. Запыхавшиеся пары проносились мимо в польке, звучал смех и шум скользящих по натертому полу ног. В большой нише у окна возвышалась рождественская елка, блистательно венчая эту яркую картину.

На другой стороне комнаты у одного из каминов она увидела притягивающую взгляд пару, не участвовавшую в быстром танце. Женщина была Морган Ченнинг. На ней было атласное платье цвета сливок, отделанное, как обручами, бархатными полосками цвета голубой бирюзы. Ее гладко зачесанные волосы были схвачены сеткой с блестками, которая завязывалась на макушке узкой белой бархатной ленточкой. Губы были ярко накрашены, и темные глаза жгуче блестели. Казалось, все ее внимание сосредоточено на красивом молодом человеке со светлыми бакенбардами, который стоял перед ней — мужчине, которого Лора видела в тот день на холме в экипаже. Но на какой-то едва уловимый миг взгляд Морган отвлекся от его лица и метнулся в сторону двери, а потом вернулся назад. Она, конечно, увидела Уэйда, но не попыталась поймать его взгляд и не сделала никакого приветственного жеста.

Эдгар Лорд нашел для Уэйда и Лоры мягкие кресла у окна в дальнем углу комнаты, и с того самого момента они ни на минуту не оставались одни. Уэйд был обаятелен и весел, как будто вся его жизнь была безоблачна. Казалось, он нравится всем, и Лора подумала о том, что они с Вирджинией были очень популярны в счастливые дни перед войной. Более того, в обществе женщин он стал более открытым и уверенным. Он нуждался в женском внимании и восхищении, виновато думала Лора, какого она не могла ему предложить.

Она знала, что возбуждает любопытство его друзей, хотя они вежливо скрывали свой интерес. Несколько словоохотливых даже выразили свои чувства и сказали Уэйду, что она «мила» и «застенчива». Слушая и наблюдая, улыбаясь и почти ничего не говоря, она все больше чувствовала себя не в своей тарелке. Она не считала себя ни милой, ни застенчивой, и ей жаль было, что Уэйд так доволен этими ярлыками.

Пайнвилль, с тревогой думала она, был далек от этого мира блестящих балов, но он был более реален. Правда, здесь сегодня то и дело мелькали мундиры, но это было единственным напоминанием о войне. Что знали эти хорошенькие, богато одетые женщины о грязи, крови и смерти? Война еще по-настоящему не коснулась их, как коснулась женщин в пограничных городах и на Юге. Веселый бал, которого Лора ждала с таким нетерпением, вдруг показался мишурой, а танцующие — бумажными куклами.

Она тянулась за миражом, обманывала сама себя. Теперь она знала, что искала всего лишь забвения, так же как Уэйд искал какого-нибудь облегчения, возможности бежать в беззаботный, счастливый мир. Но такого бегства для нее не существовало.

На другой стороне комнаты Морган Ченнинг подала руку своему красивому светловолосому кавалеру и в первый раз за вечер присоединилась к танцующим. Лора следила за ними глазами. Из всех женщин в этой комнате только Морган была из плоти и крови. В ней ощущалась сила, напряженная целеустремленность, по сравнению с которой другие женщины казались безжизненными марионетками. Что же это за цель? Лоре хотелось бы знать.

Эстер Уайли, сидевшая поблизости со своим симпатичным Гербертом, шептала, закрываясь прозрачным веером:

— Платье Морган, конечно, из Парижа. В стиле императрицы Евгении. Кто этот красавец, с которым она танцует?

Мужчина ответил:

— Это Мюррей Норвуд. Так называемый мирный демократ, как и наш прекрасный Сеймор, чье вступление в должность губернатора Нью-Йорка в первый день Нового года поставит всех нас на путь предательства. Душок медноголовых как-то нравится мне не больше, чем вонь отделенцев.

На мгновение мишура упала, открыв серый лик войны под блесками. Но миг спустя, после мимолетной тишины, мишурный покров был быстро натянут на место шутливыми словами и смехом, и все тут же забылось бы, если бы, к удивлению Лоры, Уэйд не возразил говорившему:

— Насколько я понимаю, на Сейморе нет пятна предательства. Он против войны — поэтому был избран. Но он не против Соединенных Штатов.

Мужчина грубо бросил «Тьфу!» и был готов продолжить спор, если бы его спутница несколько лихорадочно не потянула его танцевать.

— Совсем не джентльмен, — сказал кто-то легким тоном вслед закружившейся паре, но Лора заметила, что взгляд Уэйда задумчиво устремился на мужчину с Морган Ченнинг.

Время от времени какой-нибудь джентльмен кланялся Лоре и приглашал ее танцевать, но она каждый раз с улыбкой отрицательно качала головой, чему Уэйд был рад. Один-два раза ей вспомнился Адам Хьюм. Странно, что его не видно на балу у сестры. Вероятно, ему просто неинтересна бессмыслица бала. Лора подозревала, что никто не мог заставить его делать то, чего ему не хотелось.

Во время следующего перерыва в танцах к ней подошел Эдгар Лорд, широкоплечий и красивый, в новой голубой форме с сияющими медными пуговицами. Он улыбнулся и поклонился ей:

— Вы не танцуете, миссис Тайлер. Сегодня мы не разрешаем прелестным дамам сидеть и наблюдать. Вы окажете мне честь?

Она снова отрицательно покачала головой:

— Благодарю вас, но так как Уэйд еще не может танцевать…

— Я не знал, что Уэйд такой строгий надсмотрщик, — сказал Эдгар, поворачиваясь к Уэйду с дружеской улыбкой. — Вы уступите даму, сэр?

— Вышестоящему офицеру — да, — со смехом ответил Уэйд. — Конечно, ты должна потанцевать с Эдгаром, Лора.