Поколение победителей - Павел Дмитриев

Все как в жизни, грустно усмехнулся Шелепин. Приплыли бледнолицые колонизаторы к туземцам, меняют на бусы и зеркальца на землю, ценную древесину, фрукты, драгоценности. Туземные вожди в шикарных головных уборах из перьев орла и накидках из шкур леопарда понимают, что их нагло и цинично обманывают. Но… Ничего не могут сделать. Их же собственные жены сживут в страну предков, если не получат блестящих игрушек! А своими силами они сделать эти безделицы не в состоянии.

Насмешка природы. Дикарей завоевали все тем же песком, что и СССР. Только обработан он был по-разному. Отвратительное бессилие. Но каравеллы современных конкистадоров только что заложены, плотники едва начали вырубать киль. Доспехи воинов плющатся на наковальне под тяжелыми ударами смита-кузнеца. Еще не поздно встретить завоевателей по крайней мере в быстрых боевых пирогах… Не пустить к своему же народу!

Никита Сергеевич, воодушевленный Берлинской ничьей 61-го, хотел на этих самых пирогах плыть за океан к врагам, громить их там острыми стрелами храбрейших воинов мира. Во славу отцов и старших братьев, которые так героически расправились с прошлым противником, и вернулись к своим очагам героями, увешанные скальпами и прочими трофеями. Но получил по зубам, авантюрист!

Пусть все сценарии военного противостояния США и СССР приводили к одному – тяжелейшему поражению Советского Союза. И десяток разбитых в радиоактивные руины городов противника не служат достаточным утешением. Но даже этого было вполне достаточно, чтоб вместо бус покупать на драгоценные стволы черного дерева станки и заводы. Нанимать бледнолицых корабелов и инженеров. Еще лучше – заманить фабрикантов зеркал к себе целиком. М-да, куда, однако, заводят фантазии, Секретарь ЦК должен быть осторожным даже в мыслях.

Как там говорил Шарль де Голль на КАЭ[63] в 59-м? «Сила устрашения»? У Франции скромные амбиции, она должна иметь возможность уничтожить противника «всего лишь» один раз. Петр тоже писал, что ядерные арсеналы неоднократно сокращали, а ведь за цену каждого «изделия» можно НИИ год содержать. Надо бы присмотреться к голлизму внимательнее…

Звонок секретаря напоминает, пора.

— Александр Николаевич, все собрались.

— Пусть проходят.

Первым через двери протиснулся Александр Иванович Шокин, недавно назначенный министром электронной промышленности СССР. Чуть настороженный, но все равно упрямый взгляд уверенного в себе человека… Все правильно, внимание члена Президиума ЦК КПСС к вопросу исследования «инопланетного образца» (как его уже успели прозвать) для него было явно неожиданным фактором. И едва ли позитивным, особенно в свете последних слухов о союзе Шелепина и Косыгина. Всем в ЦК было известно, что последний на новоявленное министерство косился явно неодобрительно, считая, что на него выделено слишком много средств в ущерб легкой промышленности.

Шелепин, разумеется, знал кто придет, и успел подготовиться заранее. Но все равно, при виде Бориса Малина, начальника отдела интегральных схем НИИ «Пульсар», чуть поморщился. Дело в том, что его отец, Владимир Никифорович, до недавнего времени бы заведующим общим отделом ЦК КПСС. Их отношения в прошлом не были излишне близкими, и не вина Александра Николаевича, что в марте 65-го Малин-старший был отправлен в отставку, ректором Академии общественных наук при ЦК КПСС. Неудивительно, ведь он был для Хрущева примерно тем же, что и Поскребышев для Сталина.

Алексей Алексеевич Маслов, директор НИИ, несмотря на тлеющий конфликт с Борисом за лидерство в НИИ, давно приноровился брать с собой такого пробивного подчиненного. Неизвестно, докатились ли до него последние перестановки в ЦК, но привычка оказалась сильнее расчета.

Дождавшись, пока гости расположатся за приставным столом, Александр Николаевич запустил совещание.

— Расскажите пожалуйста в нескольких словах о сути проблемы.

— Думаю, лучше это сделают сотрудники «Пульсара», — товарищ Шокин на всякий случай пустил вперед «молодых».

— Предоставленный по линии Комитета Госбезопасности образец опережает все известные нам технологии как минимум на десятилетие. Начал неторопливый разгон Маслов. — Мы считаем, что это как-то связано с внеземными технологиями.

— В тоже время остатки маркировки на английском языке говорят о том, что это произведено на Земле. — Воспользовавшись небольшой паузой, нетерпеливо вмешался Малин. — Можно предположить существование зарубежного центра разработки. Секретного, разумеется.

— Так в чем же отличия? — Шелепин до двух ночи изучал переданный попаданцем текст, и, возможно, уже не хуже специалистов представлял себе положение современной электроники. Но проверить лишний раз не помешает. — Почему вы считаете, что не сможете повторить предоставленное изделие по крайне мере в лабораторных условиях?

— Понимаете, — Маслов неторопливо подбирал наиболее простые слова, — то что мы видим на этой небольшой плате, адаптировано под чрезвычайно дешевый монтаж. Пайка односторонняя, но ровная и однообразная, скорее всего автоматическая. Элементы и контактные площадки сверхточно привязаны к координатной сетке, судя по всему, дюймовой размерности. Вероятно использование при монтаже автоматических манипуляторов. Это массовое производство, очень экономичное и быстрое.

— Очень, это на сколько? — Зацепился за последнее слово Александр Николаевич.

— Нам приходится распаивать все элементы вручную. Брать элемент, подгибать проводники контактов, откусывать лишнее. Потом вставлять в отверстие и хорошо пропаивать. Думаю, разница по времени будет в 3–5 раз.

— Так надо скорее это внедрять в народном хозяйстве! — Шелепин едва заметно улыбнулся уголками губ. — Только в метрическом варианте.

— К сожалению… Нужно подобрать состав паяльной пасты, хотя это самое простое. Наладить выпуск стеклотекстолита с очень прочно присоединенной фольгой (современный, даже импортный, не годится). Хуже всего, понадобится принципиально новая элементная база, совпадающая по коэффициенту теплового расширения с платой и выдерживающая нагрев до высоких температур.

— Вот к примеру, мы к провели исследование конденсатора. — Поспешно добавил Борис Малин, — он сделан из многослойной керамики. Конструкция не имеет современных аналогов, нужна разработка буквально «с нуля».

— Или взять стеклотекстолит, — вернул инициативу Маслов, — там толщина фольги в десять раз тоньше той, что мы применяем! Вероятно, для скорости и точности травления[64].

— Сколько времени нужно для развертывания хотя бы опытного производства? — прервал Шелепин «междусобойчик» специалистов.

— Не менее пяти лет, в лучшем случае. По интегральным схемам даже больше, до семи-восьми.

Тут Шокин не выдержал и разразился гневной речью. Смысл ее был в том, что электронной промышленности в СССР не уделяется достаточного внимания. В 1958 году под полупроводниковые предприятия были выделено разрушенное здание совпартшколы в Новгороде, спичечная фабрика в Таллине, «Сельхоззапчасть» в Херсоне, ателье бытового обслуживания в Запорожье, макаронный завод в Брянске, швейное предприятие в Воронеже, коммерческий техникум в Риге. Остаточный принцип!

Причем план по финансированию реконструкции не был выполнен даже по итогам семилетки. Первые деньги вообще поступили лишь три года назад, в 62-м. Естественно, ни о каком выпуске серийной продукции нельзя и говорить. Только небольшие, по сути опытные производства, типа Светлановского, которые, разумеется, не могут удовлетворить нужды промышленности.

…Ход беседы, неожиданно свернувшей в технические дебри, разбудил в памяти Александра Ивановича непонятные ассоциации. Он хорошо понимал, что прямо сейчас перед ним шанс утвердиться в ЦК КПСС[65]. Внимание второго (или уже первого?) человека в партии стоит дорого. Но через что для этого придется пройти?

Шокин вспомнил сталинские слова, сказанные вождем в конце страшного 37-го года ему, 28-летнему разработчику ПУАЗО для крейсера «Киров»: «Сделаете в срок – будете награждены по-царски, не сделаете, пеняйте на себя». Тогда вождь не ограничился простым напутствием, а подробно подсказал откуда можно получить помощь, и на каких заводах целесообразно разместить заказы на компоненты системы. А главное, дал возможность обращаться на производство от своего имени. И сократил названный молодым специалистом срок поставки в три раза, до полугода.

Поставленную тогда задачу удалось выполнить. Уже в 38-м Александр Иванович стал главным инженером главка военных приборов и телемеханики, а также получил орден Ленина, квартиру на 44 квадратных метра в новом доме на Патриарших и служебный ЗИС-101. В 39-м назначен начальником только что созданного главка Наркомата судостроительной промышленности.