Волшебник Подземного города - Дэвид Фарланд

Все двигалось, все менялось. Одна лишь Янтарка сидела на спине гуся неподвижно, желая только одного: чтобы мир оставался таким, как есть.

— Наверное, я не хочу завоевывать мир, — сказала она наконец, ни к кому в особенности не обращаясь.

— Ты уверена? — спросил Бушмейстер.

Янтарка поглядела на вихрь снежинок, вздымавшийся с гребня горы, словно белый палец, который пытается дотянуться до радуги.

— Сдается мне, что мы должны просто радоваться миру, — сказала она. — А как можно ему радоваться, когда ты его все время боишься, все время пытаешься заставить его делать то, что тебе нужно? Может, нам стоит научиться просто любоваться им?

И она ощущала, что это правильно. Не желала она на самом деле править миром, а если б желала, какова была бы разница между нею и тем же Ночекрылом или этими громовыми червями?

Янтарка не хотела быть такой, как они, — она хотела быть лучше.

— По большей части любоваться миром вполне достаточно, — задумчиво сказал на это Бушмейстер. — Но иногда получается так, что нужно что-то сделать, чтобы он стал лучше.

Янтарка молчала. Бушмейстер ведь тоже был прав.

Впереди показалась долина Вилламет. Горы расступились, и густые зеленые леса подошли к концу: земля впереди была расчерчена на квадраты — изумрудные поля молодой ржи, пурпурно-зеленая мята, глубокий сине-зеленый оттенок посадок рождественских елок.

Посреди серебряной лентой извивалась река Макензи, а по берегам были разбросаны разноцветные пятнышки домиков — белых и желтых, розовых и голубых.

Через каждые несколько секунд Янтаркин взгляд ненарочно съезжал на Бена.

Он тоже смотрел вниз, на Вилламет, с ее сверкающими под солнцем зелеными полями, и в глазах его плескалось желание, которого она никогда раньше не видала. Он хотел домой.

Но вот вдали показался Даллас (штат Орегон). И вот они уже летят над ним.

— О нет! — простонал Бен в отчаянии.

Янтарка посмотрела вниз. Там скопилась громадная куча машин. Синие грузовики с серебряным кругом на кузовах стояли рядами вдоль дороги. Что это такое, Янтарка не вполне понимала.

— Это военные грузовики! — сказал Бен.

— ПРИМАТ, Подразделение Радикальной Икологической Милиции Американских Территорий, — прочитал он по буквам надпись на борту машины. — А вон это, — он указал на серебряную башню, которую Янтарка приняла за гриб-переросток (бывают же такие поганки с узкой конической шляпкой), — ракета, вроде той, которой они нас чуть не сбили по дороге к червям. И нацелена она… НА МОЙ ДОМ!

Даже отсюда можно было понять, что на дороге собралась огромная толпа. Там были солдаты и еще люди в камуфляже, но и полно обычного народу.

— Давай срочно вниз! — скомандовал Бен. — Мы должны выяснить, что там происходит.

Янтарка посадила гуся на ближайшем к театру военных действий лугу. Весь следующий час они пробирались через заросли высоченной кормовой травы, пока наконец не достигли дороги.

Солнце к тому времени уже клонилось к закату, и у машин на улице включились фары. Над ними безмолвно возвышалась башня ракеты. Над крышей припаркованного рядом микроавтобуса крутилась тарелка спутниковой антенны.

Всюду горели яркие огни, а перед мужчиной с каким-то устройством на плече стояла женщина в красном платье и отвечала на какие-то вопросы.

— Гляди, — сказал Бен, показывая на женщину, — это съемочная группа шестичасовых новостей. Давай посмотрим, что там такое.

Мыши попрыгали на дорогу и под покровом темноты подобрались поближе к телевизионщикам. На телеэкране были мыши, стаи, да что там — целые орды мышей, бегущих по пустой дороге, потом через город и… к дому Бена. Рядом некая женщина что-то вещала в камеру. Около нее вместо дамы в красном стоял уже толстый мужчина в точно таком же зеленом камуфляже, как у солдат.

«Вот бы я могла понимать человеческую речь», — не успела подумать про себя Янтарка, как…

— Я — Трейси Джонс, вы смотрите новости третьего канала, — говорила репортерша (у нее были золотые волосы, которые очень шли к темно-синей юбке и спортивному пиджаку). — Со мной рядом — генерал Айра Кроули из ПРИМАТа, Подразделения Радикальной Экологической Милиции Американских Территорий (кстати, почему там «И»?). Наши телекамеры установлены на улицах Далласа (штат Орегон). Генерал, вы можете объяснить нам, что мы видим на экранах?

Генерал кивком указал на экран, где река мышей ввинчивалась в лес. Камера взлетела повыше и показала полевку, сидевшую на столбике ограды. В лапах у нее было копье, сделанное из швейной иголки. Полевку Янтарка тут же признала.

Это была Таволга. Она возвышалась над мышиным потоком, пища:

— Идите к нам. К нам! Здесь принимают всех. Королева Янтарка приветствует вас. Мир и безопасность! Придите туда, где вы сможете жить без страха. Поселитесь с нами! Мы примем всех!

Однако у генерала Кроули была собственная версия событий.

— Что мы здесь видим, Трейси? Мы здесь видим вторжение инопланетян. Мыши — я имею в виду инопланетных мышей — высадились на нашей планете и теперь вооружают наших собственных, местных грызунов.

— Вы думаете, они представляют опасность для людей? — спрашивала журналистка.

— Эти мелкие мерзавцы? Ни в малейшей мере. Мы отправим их маленькие хвостатые задницы обратно в каменный век. Они даже не поймут, что их убило.

— А какое именно оружие вы намерены использовать?

Генерал улыбнулся:

— Ядерную бомбу мощностью в одну мегатонну. Сам президент дал нам разрешение на ее использование.

Трейси Джонс испуганно огляделась:

— А мы… эээ… мы, как бы это сказать… не слишком ли мы близко к предполагаемому эпицентру взрыва? Я имею в виду, мы даже не в десяти милях от него, как вроде бы полагается…

— О да, — радостно перебил ее генерал Кроули. — Вид отсюда будет превосходный!

— Но вы разве не боитесь радиоактивного заражения и всего такого? — Голос у репортерши уже заметно дрожал.

— Женщина, — сказал генерал с улыбкой превосходства, — Я — Большой ПРИМАТ, и я из Техаса. Я не боюсь ничего.

— Но… но что будет с домами в Далласе? Что будет с людьми?

— Люди уже все эвакуированы, мэм, — заверил ее Кроули. — Что до домов, то через несколько минут их не останется ни одного. Мы переведем этих мышей в газообразное состояние. У этих инопланетян есть высокие технологии — чрезвычайно опасные технологии, которых мы не понимаем. Но когда мы закончим операцию, от них останется только большая дырка в земле. Когда она заполнится водой, люди назовут ее озером Кроули. И я надеюсь, уже к июлю здесь будут кататься на водных лыжах и загорать.

Камера снова отъехала, чтобы показать мышиную реку, втекавшую в лес.

«Наверное, мыши узнали про меня, — подумала Янтарка. — Они услышали, что я собираюсь захватить власть над миром, и теперь они все идут ко мне в поисках защиты и спасения».

Вдруг в толпе мышей она увидала мордочку, которую сразу узнала. Это был крупный мыш, седой и старый, ковылявший на нетвердых лапках куда медленнее других.

— Ячменная Борода! Это же Ячменная Борода! — закричала она, но он продолжал трусить к калитке вместе со всеми.

Ну да, она-то видела его на телеэкране, но он не видел и не слышал ее.

— Ты его знаешь? — заинтересовался Бен.

— Он был моим учителем, пока люди не забрали его, — сказала Янтарка. Слезы радости почти ослепили ее. — Я думала, он погиб, думала, его скормили какой-нибудь змее или ящерице, как всех, кого я тогда знала.

Янтарка проглотила вставший в горле ком и разревелась от радости.

— Может, и остальные еще живы, — сказал Бен с надеждой. — Твоя мама, например, или братики и сестрички.

Янтарке такое даже в голову не приходило. С того достопамятного вечера, когда Бен попытался отдать ее на съедение варану, она пребывала в полной уверенности, что и остальных ее родственников постигла та же судьба.

Можно ли тешить себя надеждой, что кто-то из них еще жив?

О, если да, она непременно отыщет их!

Мышиная река все не кончалась, и Янтарка подумала, что, возможно, ей и не придется разыскивать свою семью. Возможно, мама и старые друзья уже сами ищут ее.

Это меняло все.

«Я не могу уйти с Беном, — внезапно поняла Янтарка. — По крайней мере, пока моя семья, возможно, где-то бродит и ищет меня».

И глядя на стаи мышей, она поняла еще одну важную вещь. Независимо от того, живы ли ее мама с папой, братики и сестрички или уже нет, у нее есть семья. И эта семья — все мыши, которых сейчас показывают по телевизору. И еще миллионы других, которых не показывают.

Янтарка была мышью. И больше не хотела быть никем другим.

Даже если это означало, что она потеряет Бена.

Взгляды всех людей были тем временем устремлены на запад, где город Даллас лежал, тихий и молчаливый, в сгущавшихся сумерках.