Обитель Джека Потрошителя - Лана Синявская

Напрасно я искала хоть какой-нибудь хвостик, за который можно было бы ухватиться и потянуть. Хотя нет, хвостики-то как раз были, они соблазнительно торчали из разных мест, но вот ухватиться было не за что. Клубок оказался таким запутанным, будто над ним потрудился целый выводок шкодливых котят.

Я уже совсем было отчаялась, как вдруг обнаружила возможность попытаться найти ответ хотя бы на один из той чертовой дюжины вопросов, которые клевали мой мозг с настойчивостью стаи голодных ворон. Я вспомнила о человеке, который, великолепно зная Диану, мог бы при желании удовлетворить мое любопытство относительно внезапной страсти, которую она вдруг стала испытывать к зеркалу. Возможно, ответ на этот вопрос поможет мне отыскать-таки выход из лабиринта или хотя бы раскроет тайну проклятого зеркала.

Вопреки своему обыкновению, я не стала долго взвешивать все «за» и «против» встречи с тем человеком, так как в глубине души подозревала, что просто собираюсь воспользоваться ею для того, чтобы еще раз увидеться с ним. Я очень торопилась, боясь передумать, но тем не менее макияж накладывала вдвое дольше обычного, хоть и презирала себя за подобную слабость.

Я старалась не думать о том, как он отреагирует на мое появление. Скорее всего, оно не вызовет ничего, кроме удивления. Я понимала, что вряд ли заинтересовала его, но… Что поделать, мне так хотелось его увидеть!

День уже клонился к вечеру, когда я остановила машину у дома Андрея. Я еще и в подъезд-то не вошла, а руки уже противно дрожали и колени подгибались, отчего каждый шаг казался мне настоящей пыткой. Я убеждала себя в том, что намерена расспросить Андрея исключительно для пользы дела, но даже для меня самой это выглядело неубедительно. Пару раз я едва не повернула назад, но каждый раз напоминала себе, что ничего плохого не делаю, и, пунцовая от стыда, продолжала подниматься по лестнице.

Я прекрасно понимала, что Андрей может отказаться отвечать на мои вопросы. Что ж, в таком случае я просто уйду, принеся свои извинения. А может быть, мне повезет. Кто не играет, тот не выигрывает, так, кажется?

Андрей, открывший дверь, выглядел даже лучше, чем в моих сновидениях. Увидев его сегодня, я поняла, что деловой костюм, в котором я видела его в последний раз, ему совершенно не идет. Сейчас он был одет в обрезанные до колен джинсы и обтягивающую синюю майку, открывающую мускулистые руки. В такой одежде он стал выглядеть как будто вдвое крупнее, хотя я и в прошлый раз не назвала бы его хлюпиком. Сама я на его фоне казалась себе просто игрушечной. А еще – невероятно глупой.

Господи, такой глупости я не делала даже в школе! Я всегда четко понимала, когда парень был, что называется, не про мою честь, от таких я благоразумно держалась подальше, чтобы не ранить свое самолюбие без толку. А уж о том, чтобы, как это называется, «бегать за кем-то», и речи никогда не шло. И вдруг я нарушила оба этих неписаных правила и теперь была готова провалиться со стыда. Заставив себя взглянуть на Андрея, я попыталась придать себе независимый и деловой вид, но, увидев его светлые встрепанные волосы и длинную, падающую на глаза челку, в тени которой глаза казались особенно яркими и пронзительными, смогла только прошептать еле слышно:

– Привет.

– Привет, Агнешка, – не скрывая удивления, улыбнулся он. Ладно хоть имя мое запомнил.

– Как ты меня нашла? Что-то случилось? Ты плохо выглядишь.

Я не обиделась на такое заявление, так как понимала, что заслужила подобное отношение своей собственной глупой выходкой. Но отступать было некуда. Надумай я сбежать, он навсегда решит, что у меня не все дома. Пересилив себя, я улыбнулась:

– Мне нужно поговорить с тобой, если у тебя найдется немного времени.

– Разумеется, – ответил Андрей после едва заметной паузы, но весьма дружелюбно. – Проходи.

Он вежливо посторонился, пропуская меня в прихожую. Я со вздохом заметила, что размерами она превосходит мою единственную комнату и что я, судя по отражению в зеркале, висящем напротив входа, в нее совершенно не вписываюсь. В ту минуту, когда я мысленно посыпала себе голову пеплом, мучительно подбирая нужные слова, прихожую огласил жуткий звук. Это было нечто среднее между предсмертным воплем раненого слона и гласом иерихонской трубы.

– Это Полинка, – пояснил Андрей, пытаясь перекричать оглушительные звуки. – Она учится играть на трубе.

Какофония, от которой, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки, воспринималась им как нечто само собой разумеющееся. «Должно быть, неведомая Полинка ему очень дорога», – подумала я с грустью.

Мне вдруг расхотелось задавать свои вопросы. Уйти побыстрее – вот единственное, чего я желала в ту минуту. И я уже развернулась, чтобы сделать это, когда дверь комнаты за моей спиной приоткрылась, и я увидела в зеркале отражение маленькой девочки, которая сообщила будничным тоном:

– Каша снова пригорела.

– О боже, нет!

В два прыжка Андрей пересек огромный холл и исчез за вращающейся дверью. Теперь и я почувствовала, что в воздухе отчетливо запахло горелым молоком.

Поначалу из кухни доносились лишь невнятные проклятия, затем последовал вопль отчаяния и сопровождающий все это грохот.

– Уже вторая каша за сегодня, – спокойно пояснила девочка.

Ее глаза поразили меня до глубины души: чистые, глубокие, словно вобравшие в себя мудрость тысячелетий. А ведь малышке, одетой в розовую пижамку с мишками, никак не больше пяти. И какая же она хрупкая, почти прозрачная! А волосы! Никогда в жизни не видела ничего подобного. Они были похожи на платиновые крылья ангела, такие воздушные, почти невесомые.

Девчушка снова взглянула на меня своими глазами эльфа из сказки, и в них промелькнула тень любопытства. Всего лишь тень, слабое отражение обычной детской любознательности.

Почему-то малышка немного пугала меня. Не могу сказать, что имею большой опыт общения с детьми, но все же этот ребенок отличался от всех остальных, как будто пришел в наш мир из другого, как бы фантастически такое сравнение ни звучало. Но передо мной был всего лишь ребенок, поэтому я присела на корточки и спросила ласково:

– Как тебя зовут, солнышко?

– Полина.

Ответ последовал не сразу, словно девочка решала для себя, стоит ли со мной знакомиться. Очевидно, она все-таки сочла меня достойной, и мне почему-то стало очень приятно.

– Что ж, рада познакомиться. Меня зовут Агнешка, – представилась я, протягивая крошке руку. Она вложила в нее свою полупрозрачную ладошку, которую я побоялась сжать, всерьез опасаясь что-нибудь повредить в таком хрупком создании. Девочка казалась удивительно нежной, словно скроенной из тонкого шелка, тогда как другие дети, которых я видела, если использовать то же сравнение, были созданы из бархата. – Так вы что же, еще не завтракали? – неожиданно догадалась я.