Перерождение (СИ) - Артур Прост

- Я рада, что в тебе не угасла жажда познавать, - она прижала руки к груди. – Ты с самого детства был таким любознательным. Ах, - она дотронулась руками до висков, - новые монии, новый вид, он очень агрессивен, но на удивление спокоен. Мы получили этот образец два дня назад. Поместили в среду и о чудо – пошла реакция! Но чистые монии достаточно редки тебе ли не знать, мой мальчик, - она подбежала к Каро и ткнула в диаграмму. – Смотри: эту реакцию нам удалось записать лишь с четвертой попытки и то, длилась она пятнадцать секунд. Варварство! – Кроберг сжала от злости кулаки.

- Но ведь для ученых и этого должно быть достаточно, - Каро протянул диаграмму профессору. В вопросе чувствовалась надежда, но на этот вопрос он мог вычислить ответ сам.

- Нет, мальчик мой, - Кроберг наклонила голову, она то обнимала себя, то держала руки в молитве, словно не зная куда от них деться, - ты же знаешь, что нам нужны идеальные результаты. А их можешь дать только ты.

Каро нарисовал искусственную улыбку.

- Ты рад, - профессорша припала к нему и обняла, - ох, как я рада. Ты не осуждаешь меня. Боже, я так рада. Ты же знаешь какой ты у меня особенный? – она посмотрела ему в глаза и вновь обняла. – Ты особенный, ты самое потрясающее открытие в моей жизни. И у меня есть главная новость для тебя, - Кроберг отстранилась от Каро. – Я нашла все же способ как обойти эгоцитарную систему язвы в твоем мозгу и блокировать память. Теперь ты не будешь мучиться оттого, что помнишь все эти ужасы.

Она обняла его и, гладя по спине, то и дело приговаривала, что он ее удивительное открытие. Каро смотрел куда-то вперед. Он изо всех сил пытался сдержаться и не дать эмоциям взять верх. Как долго он оттягивал этот момент, как долго настаивал на том, что воспоминания не мешают ему жить. Но у Кроберг не раз возникала идефикс, которая должна была непременно воплотиться.

- Ты какой-то молчаливый сегодня, - Кроберг встала и отошла на пару шагов.

- Не спал всю ночь, профессор, - извинялся Каро. – А вы не боитесь, что блокада эгоцитарной системы может изменить…

- Твою личность? – перебила она.

Каро кивнул.

- Честно мне все равно кто внутри тебя, милый, - она старалась быть искренней и доброжелательной, - главное чтобы память не причиняла тебе боли.

- Я постараюсь не измениться, - Каро понял,  что профессор все решила и не намеренна отступать. Это еще одно лабораторное испытание – воздействие на самый мощный нейроцентр монии.

Кроберг улыбнулась, сделала вид что вытирает накатившуюся слезу. Она подошла к приборной панели и вызвала санитаров. Через минуту в помещение зашли два санитара.

- Я рада, что ты понимаешь всю важность предстоящих дел, - Кроберг складывала волосы в узел, - нам предстоят большие открытия. Ступай, готовься.

Каро встал с дивана и подошел к двери. Один из санитаров открыл ее и Каро направился в главную лабораторию. Он шел впереди, санитары сзади. Дорога ему была известна лучше любого из работающих здесь. Каро знал каждую стену, угол, поворот. Не было для него тут секретов и тайн. Каждая запертая дверь когда-то открывалась для него и не раз. Он не знал другого мира, он его не помнил как не пытался вспомнить. С самого раннего детства, когда детям положен теплый и мягкий пол детских садов, Каро шлепал босыми ногами по холодным лабораторным полам. Он – первый житель резервации – он объект номер три. Каро шел по направлению ко второму холлу. Чем дальше они заходили, тем спокойнее был персонал. Никто почти не обращал внимания на Каро и на двух санитаров, сопровождающих его. Именно они видели Каро чаще других. Они были участниками всех его перерождений и частью его жизни в Деревне. Каро знал всех по именам. Некоторых он знал годами и с ними он даже находил общие интересные темы для долгих бесед. Кроберг нравилось что мальчик, легко адаптируется и не мешает, даже помогает ей. Она разрешала персоналу общаться с ним. Некоторые лаборанты, ученые и даже именитые профессоры обучали его своим знаниям. Каро умело сочетал в себе идеального ученика и подопытного кролика.

Они свернули налево. В конце коридора находилась лестница на первый уровень главной лаборатории. Святая святых – как называла ее Кроберг. К горлу Каро подступил ком. Мускулы на лице дрогнули и ноги стали похожи на ватные палочки. Неожиданно Каро оступился. Нога вдруг подкосилась и он начал заваливаться. Но санитары сработали четко. Они успели подхватить его. Каро отделался испугом. Его сердце бешено колотилось. Рот с жадностью хватал воздух.

- Каро что случилось? – встревожено спросил один из санитаров. Они усадили его на ступеньку. Пытаясь дать отдышаться парню. Беспокоились они больше не за него, а за себя. Ведь если с ним что-то случиться, то Кроберг снимет с них головы.

Каро пытался отдышаться.

- Нормально все, - сказал он между глубокими вдохами. – Сейчас все пройдет, дайте пару минут.

Санитары вздохнули свободно. Они отгоняли снующих лабораторных, заставляя их проходить мимо на цыпочках.

- Я говорил, что лучше на лифте, - санитары переговаривались между собой. Каро не вмешивался и не хотел облегчать их участи. Когда-то он сам попросил Кроберг, чтобы ему пешком позволили доходить до главной операционной. Это позволит разогреть кровь в жилах и справиться с волнением.

Отдышавшись, Каро встал и направился дальше вниз. Нужно было пройти еще несколько пролетов, прежде чем они окажутся в фойе второго уровня главной лаборатории. Впереди длинный коридор, в самой дальней его части можно было различить большие створки главного зала операционной. Венчал его большой стеклянный купол. Через него желающие и заинтересованные наблюдали за ходом операции. Несмотря на то что очень часто смотровая была закрыта, Кроберг в минуты своего триумфа давала особое распоряжение и лаборанты, ученые-практики, профессора и даже охрана толпились на смотровой площадке. Каро с санитарами свернули на перекрестке направо. Им предстояло по непрерывно поворачивающемуся длинному коридору обогнуть половину внутреннего комплекса, чтобы оказаться в лифтовом холле. Каро шел уверенней. Он не ожидал от себя предыдущего падения, и повторять такого ему очень не хотелось. Через несколько минут они вышли к холлу. Слева, напротив лифта, за большими двустворчатыми дверями находилась малая лабораторная комната, где готовили пациентов. Один из санитаров открыл своим кодом дверь.

Внутри Каро уже ждали пять лаборанток, в защитных костюмах, они были ему знакомы. Переступив порог, он поздоровался, как делал это всегда. Девушки сразу оживились. Они радостно приветствовали его. Ведь минуты долгого ожидания наконец-то завершились. А раз он здесь, то у них уже 57 минут на подготовку. Лаборантки засуетились.

- Пойдем, - старшая из них, Ольга Арно, взяла его за руку и проводила до кровати-каталки, - раздевайся. Ее миловидный голос выдал ее смущение. Она отвернулась за лекарствами и немного отошла. Каро полностью разделся и лег на кровать. Тем временем девочки-лаборантки принялись делать уколы, брать последние анализы, втыкать датчики. Некоторые из них были очень болезненными. Их втыкала Ольга и каждый раз она извинялась за причиненную боль. Каро снисходительно улыбался.

- Что меня ждет? – сухо спросил он.

- Кроберг затеяла что-то большое, - Ольга сверяла показания с данными, присланными из верхней лаборатории. – Запросили тройные дозы и порции всех препаратов. Биоматериалов больше обычного и танкеров для наполнения.

- Ясно. Большой бенефис профессора. Реквизит подан, - Каро закрыл глаза. Некоторые из лекарств стали действовать. Они расслабляли его мышцы и костные жилы «белой язвы».

Ольга оглянулась проверить не смотрит ли кто, после чего наклонилась к уху Каро и прошептала:

- Я сделала концентрированное обезболивающее, оно поможет, - она отошла от кровати за следующим прибором.

Каро услышал ее, но не подал вида. Ольга была одной из не многих неравнодушных к тому что делает Кроберг. Лаборантка Арно хоть и была старшей над остальными и Кроберг считала ее наименее тупой, все же не считала ее кем-то значительным. Как и все Ольга была лишь тенью, полезной, не мешающейся и безропотной. Здесь все были такими. Светить или не светить кому бы то ни было здесь решала только Кроберг. Но, несмотря на пристальный взор видеокамер и системы слежения, Ольга всегда находила слепую зону чтобы подкормить Каро или вколоть дополнительную дозу снотворного. Она была смышленая и незаметно для всех делала свои растворы более действенными, увеличивая в них концентрацию обезболивающего. И после того, как Каро услышал ее заботливые слова, ему стало спокойнее. Дрожь в теле и взволнованное сердце они не успокоили, но вселили надежду.

Час, отведенный на приготовление Каро к операции, почти истек. Кроберг уже спустилась в главный зал. Ее командный голос был слышен четко. На втором уровне главной  лаборатории объявили желтую степень опасности. Это значило, что над зараженным «белой язвой» началась операция. Всем сотрудникам, работающим на втором уровне, надлежало облачиться в защитные маски. А внешние ходы главного зала лаборатории и его комнат блокировались. Всем кто задействован в операции, а это двадцать человек могли перемещаться только по залам главной операционной лаборатории. Тем временем жизнь на верхних уровнях комплекса замерла. Многие желали понаблюдать за главным событием года. Все профессора, некоторые лаборанты сидели на почетных местах. Другим же, не входившим в когорту важных персон достались стоячие места.