Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте - Карина Шаинян

…Физи. Нгеле вдумчиво толкует с местным колдуном; оба сидят на корточках в тени, отбрасываемой стеной школы. Они походят на грифов-падальщиков; тихие фразы, которыми они обмениваются, напоминают зловещее курлыканье черных птиц, ожидающих, пока сдохнет раненое животное. Че Гевара произносит новую речь; здесь ее встречают с энтузиазмом. На лицах конголезцев — восхищенное внимание и радостная готовность хоть сейчас взяться за оружие. Двое кубинцев остаются для организации отряда. Остальным надо идти дальше. «Ты знаешь, что мы ищем? — спрашивает Мария. — Не нравится мне это». Максу нечего ей ответить. Ему не нравится улыбка колдуна. По ночам Мария плачет и детским доверчивым голосом разговаривает с кем-то на незнакомом языке; Макс не может разобрать слов, но понимает интонации: она жалуется, она просит защиты.

…Барака. Снова куры, грязь, влажная, малярийная жара; козы обгладывают кору умирающих деревьев. Цветков обгорел на очередном митинге, его веснушчатая физиономия побагровела и лоснится, как задница макаки. Он снова ухаживает за Марией; к досаде Макса, она отвечает ему с неожиданным энтузиазмом. Не в силах слушать кокетливый смех девушки и новую речь команданте, Макс уходит на окраину поселка. Рассеянно подсказывает горбатой старухе, говорящей по-французски, как найти «этого человека с Кубы, который учит, как делать революцию, говорят, он святой, хоть бы одним глазком взглянуть». Спохватившись, он понимает, что в лучшем случае Гевара счел бы его объяснения непростительной ошибкой; в худшем — расценил бы как предательство. Старуха уже целеустремленно ковыляет по пыльной улочке. «Вообще-то он не любит, когда беспокоят», — говорит Макс ей в спину. «Одним глазком», — отвечает горбунья, не оглядываясь. В конце концов, это всего лишь безобидная старуха, утешает себя Макс. Он надеется, что горбунья действительно хочет всего лишь посмотреть на «партизана Тату» — иначе ему придется выслушивать ядовитую ругань команданте.

…Мболо. Макс клюет носом: накануне ему почти не удалось поспать. Мария была страстна, как никогда, ненасытна, почти жестока, и все ласки, все усилия Макса проваливались в черную дыру страха. Под утро Мария задремала, беспокойно и поверхностно, и снова говорила детским голосом. Максу удалось разобрать имя: Мириам. Утром он спросил о ней — и теперь сидел, сонный и злой, обруганный и покинутый. Мария не захотела говорить о своем страхе. Он слышал, как она смеется шуточкам Цветкова — истерический, звенящий от напряжения смех. Что с ней? Не понять, думал Макс, никогда мне не понять этих женщин, этих людей, эту жизнь. Зачем Тату позвал с собой? Какая здесь охота, в этих деревнях? Ставить силки на деревенских кур, стрелять разрывными в отощавших зебу? Макс хмуро взглянул на возникшего перед ним кубинца.

— Команданте зовет, — сказал тот.

Штаб организовали прямо на улице, в тени единственного на весь поселок большого дерева — обычно там устраивали рынок, но сегодня почетное место было отведено приезжим. Че Гевара, Цветков, Нгеле и переводчик сидели на циновках; чуть поодаль столпились все дети поселка — и несколько взрослых. Че Гевара что-то сказал переводчику; тот хлопнул в ладоши, закричал на зрителей — те неохотно отошли подальше и продолжили наблюдать с добродушным любопытством. Макс позавидовал им. Он ничего хорошего от этого собрания не ждал. Присев на свободный кусочек циновки рядом с переводчиком, он принялся слушать.

— Карты, конечно, нет, — говорил Че, — но товарищ Нгеле утверждает, что может найти дорогу по приметам, рассказанным его дедом. Будем надеяться, что это так. Проводника нанять не удалось, местные погрязли в суевериях и шагу боятся ступить в джунгли.

— Потому что там Черные Ю-Ю, — важно объяснил колдун. — Злые демоны, которые завораживают людей, а потом откусывают им пальцы. Кроме того, там…

Макс издал неопределенный звук, и Че Гевара цепко взглянул на него.

— Хотите что-то сказать, товарищ Морено? — спросил он. — Вы что-то об этом знаете?

Макс покачал головой, но команданте не отводил взгляда, и он решился:

— Я слышал байки о демонах, которые откусывают пальцы, в Боливии, — сказал он.

— И что?

— А ничего, — ответил Макс с прорвавшимся раздражением. — Я понятия не имею, о чем идет речь. Я собирался охотиться, а вместо этого… — он безнадежно махнул рукой.

Че Гевара на секунду задумался.

— Товарищ Цветков, я продолжаю настаивать на том, чтобы все члены экспедиции были знакомы с ее целями, — сказал он.

— Включая солдат и кухарку? — насмешливо спросил тот.

— Включая солдат и кухарку, — твердо ответил Че. — Они должны знать, куда мы идем.

— И зачем, конечно, тоже…

— Товарищ Цветков, я понимаю вашу иронию, но она сейчас неуместна. Люди должны быть готовы к опасностям. Товарищу Морено предстоит охотиться в этих джунглях, он может заметить то, что не увидим мы, и хорошо бы ему знать, что мы ищем.

— Так что мы ищем? — вмешался Макс. Цветков шумно вздохнул, закатил глаза, но все же ответил:

— Место силы. Зачем — я по-прежнему считаю, что вам знать не надо, — он коротко взглянул на Че, и тот кивнул. Макс сердито пожал плечами.

— Как оно выглядит, это место? — спросил он.

— Развалины древнего города с черной башней в центре, — ответил команданте. — Остатки древнейшей африканской цивилизации, толком никем не изученные. Товарищ Нгеле утверждает, что там очень тонка грань между мирами и это поможет ему… в его работе. Так что вы знаете о Черных Ю-Ю?

— Я знаю только о серых демонах, грис дьябло, — ответил Макс, — но, судя по одинаковым дурным привычкам, они родственники.

Че Гевара коротко рассмеялся.

— Надеюсь, ваши серые демоны не поспешат своим африканским братьям на помощь, как это сделали мы, — сказал он.

«Кроме того, там обитают гигантские чудовища, помесь крокодила и сурка, порожденные испарениями Нижнего Мира», — хотел добавить Нгеле, но передумал, поэтому случившееся позже стало полной неожиданностью для всех — даже для Макса. На ночь выставляли часовых на случай, если партизан выследили солдаты правительства — или, чем черт не шутит, конкуренты колдуна. Но лишь Мария всерьез боялась погони. Ей не с кем было поделиться своим страхом, некого предупредить: стоило признаться, что ее выслеживают, и пришлось бы рассказывать все, а Марии было проще погибнуть, чем рассказать кому-то из спутников про Обезьянку. Ей оставалось только жаться поближе к костру и надеяться, что Горбатая Мириам снова сбилась со следа. Днем ей удавалось убедить себя, что опасность миновала; но ночью каждый древесный корень, каждая тень оборачивалась силуэтом проклятой старухи.

Мболо был последним поселком на их пути; вскоре отряд покинул хоженые дороги и углубился в покрытые джунглями предгорья. Казалось, они вернулись в Лулаборг: вокруг снова царили вечные сумерки. Перед ними без края тянулись колонны древесных стволов; землю покрывал толстый ковер листьев, глушивших шаги, глотавших любые звуки. Здесь не могло выжить ни одно растение, и лишь россыпи поганок самых причудливых форм и оттенков покрывали трухлявые пни. Эти грибы, внушающие Максу отвращение и ужас, вызывали у Цветкова бурный восторг: каждый вечер он склонялся над блокнотом, чтобы сделать зарисовки экземпляров. Некоторые из рисунков снабжались обширными примечаниями: среди поганок попадались сильные психоделики, и Нгеле неохотно, но подробно описывал их свойства. В джунглях колдун притих, старался держаться поближе к Цветкову и почти заискивал перед ним: то ли проникся уважением к холодной деловитости ученого, на которого почти не действовала угнетающая обстановка джунглей, то ли рассчитывал, что тот каким-то образом сможет защитить его от Черных Ю-Ю.

Чтобы сориентироваться в пространстве, иногда приходилось забираться на гигантские деревья — так высоко, что голос дозорного едва доносился до спутников. Лезть по голым, лишенным ветвей стволам было опасно — но наградой становился дневной свет, так что желающие всегда находились. Через несколько дней пути, когда всем уже начало казаться, что джунгли — бесконечны, а солнце — всего лишь сон, один из древолазов сообщил, что видит озеро.

Озеро было главным ориентиром, указателем на то, что цель похода близка. В этот день дальше идти не стали — заночевали на месте, не сговариваясь; даже Че Геваре без всяких обсуждений было понятно, что развалины древнего города, места силы, и ночь — это плохое сочетание. Судьба операции «Неуязвимый» должна решиться завтра.

Макс вынырнул из крон, как из-под воды, и зажмурился от непривычно яркого света. Но вскоре глаза привыкли, и он смог оглядеться. Близился закат, и в лучах низкого солнца поверхность озера отливала медью. Макс чувствовал слабые запахи чистой воды и цветов, но воздух был неподвижный, тяжелый и густой — похоже, близилась гроза. Часть берега была заболочена и поросла тростниками; в них виднелись ходы, и почва у кромки воды была истоптана множеством ног — это места водопоя. Макс долго щурился в бинокль, пытаясь рассмотреть отдельные следы во взрытой, бликующей на солнце влажной грязи. Быстро темнело; в джунглях у озера замерцали призрачные огни — то ли огромные гнилушки, то ли скопления статического электричества; а может, странные образования вроде того, рядом с которым была найдена книга…