Последний поцелуй на ночь - Влада Ольховская

Зачем ему второй ребенок – Камилла не понимала. Нельзя сказать, что он так уж любил Энджи! Он старался быть с ней милым и приветливым, по-прежнему никогда не ругал, но чувствовалось, что подсознательно он отстраняется от нее. Как от чужого ребенка! Это больше всего ранило Камиллу.

Разве это вообще семья? Просто фарс какой-то! Она пыталась обратиться за помощью к Сильвии, но сделала только хуже. Та показала письмо сыну. Тогда Тони ее избил… Не ударил, а именно избил! Когда удары сыпались на нее градом, ей казалось, что это конец. Камилла сжалась на полу и, прикрывая голову руками, молилась лишь об одном: чтобы он не тронул дочь.

Но ту ночь она пережила. Тони просил прощения, клялся, что потерял рассудок от ревности и страха потерять ее. Хотя при чем тут ревность – она в упор не понимала. Но тогда она простила мужа. Разводиться и так кардинально менять жизнь было слишком уж страшно. А потом вроде получше стало… По крайней мере, она убедила себя, что получше.

И вот опять началось! За последние недели Тони почти не появлялся дома, а если и заезжал, то с ней не разговаривал. Камилла почти привыкла к этому, так он новый ход сделал! Привез опять эту странную компашку своих дружков, закрылся с ними в библиотеке.

Жаль, что Сильвия уехала. Серьезной помощи от нее ожидать не приходится, она слишком любит своего сынульку и никогда не пойдет против него. Но она полезна хотя бы тем, что тоже не любит этих типов. При ней они долго не задерживаются!

Анджелин бегала по саду, собирая цветы. При взгляде на нее сердце Камиллы успокаивалось. Дочь была единственной радостью в ее жизни, лучиком в темноте, причиной терпеть все странности Тони. Хотя оно, может, и к худшему. Если бы не малышка, Камилла давно бы решилась развестись и начать все сначала – с новым человеком.

– Почему она гуляет так поздно?

Занятая своими мыслями, Камилла не услышала, как он подошел к ней. Но и не испугалась. Он всегда так делает: сначала подкрадется, потом или проигнорирует ее, или заговорит с ней, никогда не угадаешь. Ей уже было все равно.

– Еще не поздно, только семь часов вечера.

– Уложи ее сама спать.

– Можно подумать, ты ее когда-нибудь укладывал!

– Даже не начинай, – закатил глаза Тони. – Что, к мозгоправу своему снова сходила?

– Нет.

– А надо бы! Ты какая-то истеричная становишься. Ты ведь не беременна?

– По-прежнему нет. Зачем тебе второй ребенок? Ты и этим не занимаешься! Посмотри, она тебя уже забывать начала, ты не являешься частью ее мира!

Здесь Камилла не преувеличивала. Это раньше Анджелин бежала к отцу при первом его появлении. Сейчас девочка усвоила, что от этого человека многого ожидать не приходится, и не отрывалась от цветов.

– Не придумывай глупостей. У нее есть все, что ей нужно, и меня она не боится.

– Это не достижение, если учитывать, что ты ее отец! Она тебя должна любить, а не бояться!

– Так, я уже понял твои игры! У меня на них нет времени. Меня не жди, мы будем обсуждать проект допоздна.

Она не видела смысла уточнять, что это за «допоздна». Знала уже. Вероятнее всего, опять запрутся в подвале или библиотеке, и он не появится до самого утра. Чем они там занимались – Камилла понятия не имела, а муж никогда не признавался.

Она больше не возражала. Чувство абсолютного безразличия внутри ее сердца становилось все сильнее.

– Как хочешь.

– Меня не беспокоить! – предупредил Тони. – Прислугу я уже отослал домой, если что надо – сама сделаешь!

– Я поняла тебя.

Он удалился, явно раздраженный ею. Камилла уже привыкла к тому, что ее персона вызывает в нем раздражение даже без весомой на то причины. От этого по-прежнему было больно, но уже не так, как раньше. Все проходит, а клятвы «пока смерть не разлучит нас» ничего не значат…

Она действительно действовала так, как он просил. Забрала дочку в дом и накормила ужином. Прислуги нет? Ей не привыкать, раньше сама обходилась! Уложила Анджелин в постель и прочитала сказку девочке. Анджелин не была расстроена. Ей было довольно и любви матери, малышка даже не ощущала, что ей чего-то недостает в жизни.

А вот Камилле смириться с этим было не так просто. Она лежала, смотрела в потолок и думала о том, чего лишает себя и дочь. И о переменах в людях – ведь изначально Тони был совсем не таким. Где произошел надлом – она не представляла. Но как можно так жить? Как продолжать все это?

Отстраниться от всего и заснуть, как бывало раньше, уже не получалось. Выпитые таблетки ее организм больше не воспринимал. Спать абсолютно не хотелось, глаза Камилла закрывала лишь для того, чтобы вытереть слезы, а в остальное время безучастно смотрела в потолок.

Так нельзя! Осознание этого пришло как-то резко и неожиданно. В кого она вообще превратилась? Тони отстраняется от нее – а она это покорно допускает! Его дружки ведут себя гораздо более активно, а потому выигрывают! Такими темпами она лишится мужа. Будет сидеть и обвинять неизвестно кого, а им-то наплевать.

Не факт, что у нее есть хоть малейший шанс вернуть Тони. Он упрямый, свои решения обычно не меняет. Но Камилла хотела хотя бы знать, с чем имеет дело. Ведь уже два года прошло, а эти люди для нее – тени, она знает лишь имена, да и то не факт, что настоящие.

Здесь на первом месте уже стоят даже не ее интересы, не их с Тони будущее как любящей пары, а судьба Анджелин. Мысли о дочери заставляли Камиллу быть решительной.

Она поднялась с постели и накинула халат поверх ночной рубашки. Так она выглядела достаточно прилично и при этом могла сослаться на то, что встала буквально на минутку – воды попить. Убедившись, что дочь мирно спит, женщина направилась вниз.

Двери библиотеки были приоткрыты, за ними царила ночная темнота. То же и с кабинетом. Следовательно, они перебрались в подвал.

В их особняке подвал не был какими-то жуткими катакомбами. Сильвия оборудовала там просторный светлый зал, который задействовала то под мастерскую, то под комнату для пресс-конференций. Большую часть времени помещение оставалось абсолютно пустым, мебель туда нужно было приносить из других комнат. Чем занимались там Тони и его дружки – Камилла не представляла.

Выяснить это ей хотелось уже давно, но она все никак не решалась. Она слишком хорошо помнила, что было, когда она написала Сильвии письмо с жалобами. Урок не прошел даром! Муж не любит, когда вмешиваются в его дела, и вряд ли отнесется к этому с пониманием. Но жить в неведении и дальше женщина не могла.

Они все были внизу, это точно. Камилла еще с лестницы услышала голоса – двери в зал остались открыты, звук легко разносился по коридору. Слова произносились нараспев, и достаточно громко, но понять их Камилла не могла, как ни старалась. Сразу два человека говорили на латыни.

Язык она распознала – помнила его звучание еще со времен обучения в университете. Но с тех пор Камилла никогда не слышала, чтобы кто-то говорил на латыни! Да еще и так странно… Голоса двух мужчин звучали гулко, уверенно, как заранее подготовленная речь. От этого мурашки бегали по коже, словно звук проходил сквозь нее. Хотелось просто развернуться и уйти, сделать вид, что она вообще ничего не слышала. Но Камилла не могла позволить себе такую роскошь. Здесь определенно происходит что-то подозрительное, а наверху спит ее маленькая дочь! Кто еще ее защитит?!

Она заставила себя подойти поближе. Босые ноги женщины беззвучно ступали по ковру, и это успокаивало: просто так ее не заметят. Превозмогая страх, она заставила себя заглянуть в зал. То, что она увидела там, было за гранью всех ее ожиданий: Камилла поняла, что картину эту она не забудет никогда.

Они все, включая ее мужа, стояли кругом, в центре которого на полу что-то лежало. От талии и ниже они были прикрыты какими-то тряпками, верхние половины тел были обнажены – у всех, в том числе и у этой девицы, Софи. На лицах были нарисованы жутковатые маски, делавшие их похожими на демонов. На шеях болтались странные крупные медальоны. Все они держались за руки, двое продолжали говорить, остальные закрыли глаза и запрокинули головы вверх; казалось, что они в каком-то трансе.

Камилла присмотрелась к предмету, который они окружили, и тут же пожалела о своем решении. Потому что это был человеческий череп, окруженный сложным рисунком, нарисованным прямо на полу чем-то алым. Женщина вдруг вспомнила, что голову ее свекра так и не нашли…

Она развернулась, не в силах больше сдерживать себя, и побежала прочь. Ее спасло лишь то, что ковер по-прежнему приглушал ее шаги, иначе ее непременно бы заметили. В этот момент Камилле было просто все равно. То, что она чувствовала, было сродни животному ужасу.