Последний поцелуй на ночь - Влада Ольховская

Ну точно, уже начались какие-то обвинения!

– Не всегда. Но хотелось бы узнать, о чем именно ты говоришь.

– О Еве. Я прекрасно вижу, как ты смотришь на нее. Ты поехал с нами из-за просьбы Марка? Да как бы не так! Марк в это верит, я сначала тоже поверил, но я же не слепой! Да ты и не скрываешься особо.

– Скрывают то, что может навредить и считается преступным, – рассудил Матиас. – Не мой случай.

– Неужели?

– Представь себе. Я не собираюсь ничего делать. Если ты не заметил, я близко к ней не подхожу, наедине стараюсь не оставаться и разговоров тет-а-тет не веду. Все, что я себе позволяю, – это обеспечивать ей безопасность. И тебе заодно помогаю! А то, как я на нее смотрю, что думаю… Это мое личное дело.

– От мыслей до действий не так уж далеко. Ты ведь понимаешь, что даже мысли на эту тему – проблема? Ей всего семнадцать лет!

– Восемнадцать в августе будет…

– Вот, ты уже подыскиваешь себе оправдания, – покачал головой Эрик. – Неважно, сколько ей будет, ты тоже не молодеешь. Разница в возрасте между вами навсегда останется одной и той же. Но я даже не об этом говорю! Ты прекрасно знаешь, что Ева психически нездорова. Принять это ты не можешь, ты ее побаиваешься. Так зачем вообще?..

Можно было бы и дальше отпираться, настаивать, что особых мыслей и желаний у него нет. Но Матиас устал от всего этого.

– Если б я знал! Я проворонил тот момент, когда все это началось. Просто однажды она сказала, что… вроде как выбрала меня. Мне тогда было смешно, хотя ситуация смеху не способствовала. Ну правда: молоденькая совсем, сумасшедшая… не обижайся, но это правда… что у нас вообще может быть, если меня даже постоянные отношения с обычными женщинами не привлекали? Однако эта мысль не шла у меня из головы.

– Я же говорю – лечиться надо!

– Не надо! Да, меня это беспокоило, но не так чтобы слишком серьезно. Я мог это игнорировать! А тут еще и Марк позвонил, сказал, что вы будете здесь… Я не смог отказать. Не ему, ведь он просил совсем другого, а себе! Это я хотел быть с ней постоянно, помогать в поездке, сделать хоть что-то для нее. Я не знаю, зачем мне это нужно.

– Не из благотворительности…

– Нет. Я действительно… хочу быть с ней. Хочу ее, если тебе понятней! Но я не буду ничего делать. Поэтому об изнасиловании можно не беспокоиться!

– Ее или тебя? – усмехнулся Эрик, поднимаясь со скамейки. – Ох, не нравится мне все это. Настолько не нравится, что ты даже не представляешь.

– Не доверяешь мне?

– Обоим вам не доверяю. Я верю, что изначально игру эту начала Ева… Поэтому мне и не нравится, что вы рядом. Но помешать я не могу.

– Хочешь, я уеду?

– Представь себе, не хочу. Бесполезно это. Если она что-то затеяла, такие меры ее только разозлят. Поэтому я буду уповать на твое благоразумие. Помни: она больна, Ева не отвечает за свои действия, но ты должен!

– Я помню… Такое не забудешь!

Они направились по главной аллее к выходу из парка. Первое утреннее солнце пробивалось через робкую пока еще зелень. Издалека доносился отзвук автомобильных моторов, городок понемногу просыпался. Но в парке по-прежнему никого не было, воздух казался чистым и удивительно прозрачным.

В этом окружении любое движение замечалось легко. Поэтому они издалека увидели тонкую фигурку девушки, бросающей игрушку внушительных размеров собаке. Со стороны казалось, что юная хозяйка увлечена игрой и овчаркой и не замечает ничего вокруг, но мужчины прекрасно знали, что она их тоже видит.

– Вот так номер, – присвистнул Эрик. – Я был уверен, что она спит, когда уходил!

– А я уже ни в чем не уверен.

Игнорировать друг друга не имело смысла, они направились к девушке. Она подозвала к себе пса, который покорно сел у ее ног.

– Поговорили? – Она обвела их взглядом светлых глаз, которые в солнечном свете казались ледяными.

– Ты знала, зачем я ухожу? – полюбопытствовал Эрик.

– Нетрудно догадаться. Сперва Матиас убегает из дома так, будто над ним толпа варваров надругалась. Ты сидишь и хмуришься еще полчаса. Потом идешь за ним, ругаешься на ходу. Понятно, что вы раздражаете друг друга своим поведением. Мне смешно. Я даже догадываюсь, что вы обсуждали.

Судя по взгляду, она не просто догадывалась, она точно знала, что они обсуждали. От этой проницательности Матиасу каждый раз становилось не по себе. Словно ледяные глаза могли заглянуть прямо в душу, вырвать оттуда все и оставить одну пустоту внутри…

– А должны были говорить совсем о другом, – добавила она. – О причине вчерашней неудачи.

– Здесь говорить особо не о чем, – вздохнул Эрик. – Теперь нужно иметь в виду, что за нами охотятся, и цели их я пока не знаю. Ну и надо еще раз осмотреть дом… Что будет весьма проблематично.

– Ты так ничего и не понял? – усмехнулась Ева. – Значит, ты не знал мою мать по-настоящему.

– Я знал ее ровно столько, сколько мне было позволено, – парировал Тайлер. – Ты, конечно, понимала ее лучше… Думаешь удивить меня? Да я сразу увидел, что ты о чем-то недоговариваешь. Но ведь давить на тебя бесполезно, а что мне еще оставалось? Только совершать ошибки, над которыми ты можешь теперь посмеяться!

– Не драматизируй, – поморщилась девушка. – Не люблю этого. Я не недоговариваю. Я иногда не хочу говорить. И всегда с практической целью. Не ради насмешек.

– А какая тут у тебя могла быть пра… – начал было Матиас и запнулся. Догадка была быстрой и неожиданной. – Подожди-ка! Ты предполагала, что за нами могут следить, и решила проверить это, направив меня и Эрика по ложному следу!

Ева довольно кивнула:

– Поздравляю. Начинаешь понимать. Моя мать ненавидела Аворио. Сильнее, чем ты, – она посмотрела на Эрика. – Думаю, что намного сильнее. Она была слабее тебя и не умела бороться физически. Но что-то она делать пыталась. Если она оставила послание для тебя, оно важно. Она понимала, что очень важно. Она не могла надеяться на случай. Как ты думаешь, оставила бы она тебе тогда абстрактную подсказку?

– Нет, – покачал головой Эрик. – Она бы сделала все, чтобы я получил это послание…

– Она сделала. Но ты сначала не понял. Я тоже понимаю важность. Я знаю, что в этом городе были люди, которые за ней следили. Они могли остаться. Арестовали не всех. Раз ты не понимал правду, я решила пока не подсказывать тебе. Позволила идти в направлении, которое ты выбрал. Мои догадки подтвердились.

Возмущаться, что она рисковала их жизнями, было бы глупо. Они сами рисковали, когда полезли туда, осознанно и добровольно. Для Матиаса было бы унизительно упрекать семнадцатилетнюю девушку в том, что она его не защитила.

Эрик, очевидно, думал так же, потому что эту тему больше не развивал. Он спросил о другом:

– Ты ведь знаешь, что Лена на самом деле имела в виду?

– Знать я не могу, потому что она со мной не откровенничала. Не говорила напрямую. Но я не слепая. Я умею понимать, о чем она думала. То, что она дала тебе, абсолютно четкая подсказка.

– Прости, но я все еще не понимаю…

– Ну, что делать… Мне придется объяснить. Максимально просто. Хан, сюда.

Пес поднялся, позволяя ей защелкнуть карабин поводка на ошейнике. Со стороны они смотрелись даже забавно: казалось, что одного резкого движения собаки достаточно, чтобы миниатюрная хозяйка потащилась следом по дорожке. Но Матиас уже усвоил, что это резкое движение никогда не последует. Девушка уже успела стать для Хана всем миром, которому ни в коем случае нельзя вредить.

Матиас его в этом понимал.

Они прошли по улице в сторону от той, где располагался их отель. Ева шла впереди, а они следовали за ней. Девушка, казалось, просто наслаждалась прогулкой, дышала свежим воздухом и никуда не спешила. Матиас же чувствовал напряжение, электричеством проходящее по мышцам. Вот и вся его свобода! Его опять втянули в чужую игру, а он потакает этому, вместо того чтобы вырваться и уйти навсегда!

Они миновали фонтан, прогулочные зоны и оказались в дальней части городка. Сюда обычно приезжие не заходят, это самая обычная жилая зона, где посторонних нет. Но Матиас очень быстро догадался, зачем Ева привела их сюда.

Фарфоровый домик, оставленный Еленой Азаровой, он видел всего пару раз, когда Эрик задумчиво крутил его в руках. Но прототип сувенира узнал мгновенно. Настоящий коттедж был таким же уютным, ярким и сказочным. От статуэтки его отличало только наличие антенны на крыше…

– Фигурка была сувенирной, – пояснила Ева. – Мастер продавал разные дома. Она выбрала этот.

– Здесь кто-то живет, – отметил Эрик. – Прошло столько лет… Что бы она ни оставила внутри, это могли вынести. Или найти уже неоднократно!

– Да. Но она не любила рисковать. Она оставляла точные подсказки. Думай!

Матиас не знал, почему ему было проще понимать Еву, угадывать, о чем она говорит. Получалось, и все, уже второй раз подряд он почувствовал, что ее загадки на самом деле предельно просты.

– Цифры! Она ведь оставила цифры на внутренней стороне крыши статуэтки!