Вкус власти. - Олег Волков

Прямо напротив на широкой стене из красного кирпича висит внушительное собрание очень странных инструментов. Какие-то молоточки, щипчики, чудные закруглённые зубила, пушистые плётки, широкие кусачки. Чуть правее стоит широкая вытянутая пирамида с тупыми гранями. Левее маленький квадратный столик со свечой в высоком подсвечнике и пара трёхногих табуреток. Спина чувствует жар разведённого огня. В воздухе витает запах дымы и слышно, как трещат горящие поленья.

Пошевелить головой невозможно. Но вот в поле зрения появились новоявленны мучители. Маленький вёрткий мужичок с растопыренными ушами и бегающими глазками не понравился больше всего. Весь какой-то суетливый, как будто пришибленный, в просторном замызганном переднике, который больше подошёл бы дородной женщине. Второй мучить более плотный и высокий ведёт себя гораздо спокойней. На нём точно такой же передник, но гораздо более чистый. Плотный, потирая красные глаза широкими кулаками, предложил:

- Ну его к чёрту! Оставим до утра. Никуда не денется. И так целый день вкалывали как проклятые. Хоть выспимся по-человечески.

Плотный смачно зевнул.

- Ну нет! – энергично возразил Нервный. – Работа прежде всего. Давай. Начинаем.

Плотный, недовольно бурча под нос, снял со стены со странными инструментами пушистую плётку. Точно такая же уже в руках у Нервного.

- Эх! – с энтузиастом воскликнул Нервный. – Понеслась!

Пушистая плётка со свистом рассекла воздух. От неожиданности Ковка дёрнулся всем телом. Живот обдало огнём. Волна боли ударила в голову. Хочется пождать ноги, но проклятый камень не дал даже подогнуть колени. От бессилия Ковка нервно взвыл. Тут же последовал второй удар поперёк спины.

Работая на удивление слажено, мучители исхлестали Ковку с ног до головы. Но если Плотный орудует плёткой еле-еле, то Нервный старается от души. Гадкая плётка буквально порхает у него в руках. Ковка поперхнулся собственным криком. На животе, груди, ногах и руках не осталось живого места. Даже лицо пылает огнём. Словно и без того мало мучений, Нервный подло бьёт коленом прямо в пах.

Ковка превратился в кровоточащий обрубок. Удары плётками слились в один бесконечный водопад боли. Всё тело полыхает огнём. Каждая мышца, каждый нерв стонет под свистом пушистых плёток. Невозможно пошевелить даже пальцами рук. Их просто нет! Едкий пот сочится из всех пор, смешивается с кровью и ещё больше раздражает бесчисленные кровоподтёки.

От бессилия, боли и злобы Ковка мучительно замычал. Крепко сжатые зубы едва не крошатся друг об друга. Лицо пылает. Избитые глаза залиты кровью, мир окрасился в багровые цвета. Очередной подлый удар в пах вывернул желудок. До жути кислая слизь толчком прорвалась сквозь плотно сжатые губы и через нос. Ковка превратился в тугой комок натянутых до предела нервов. Но вдруг мучения прекратились.

- Давай перекусим, - Потный, широко зевая, опустил испачканную кровью плётку. – Никуда он не денется. Пусть повисит, подумает о своем нехорошем поведении. А там, глядишь, и говорить начнёт.

- Ну-у-у, давай, - нехотя согласился Нервный.

В последний раз Нервный что есть силы стеганул плёткой по лицу. Ковка с трудом разжал разбитые глаза. Нервный по-прежнему стоит рядом и поливает его тело пахучей жидкостью. И тут же ударил новый приступ разъедающей боли.

Казалось бы, новой ещё большей боли быть не может, но стекающая по голове, плечам, спине и груди жидкость вызывает всё новые и новые приступы разъедающей душу боли. Как будто на него льют расплавленную медь. В ноздри ударил зловонный, но хорошо знакомый запах – моча.

Какое унижение! Горькие слёзы хлынули из глаз. Он, гордый охотник племени Серого Волка, висит натянутый словно тетива лука, к тому же совершенно голый. Избит, истерзан, измочален с ног до головы, да ещё облит чужой мочой.

Мучители ни чуть не обращают внимания на зловонное амбре из крови, пота, мочи, блевотины и как ни в чём не бывало продолжают есть. Плотный развязал большой узелок и выложил на квадратный столик кувшин с водой, большую краюху нарезанного хлеба, пучок зелёного лука и несколько сваренных в мундире картофелин. Ковка уставился на блестящие на горлышке кувшина капли. Язык прилип к небу, приступ тягучей жажды стянул горло. Последний раз напиться свежей прохладной воды довелось перед тем самым проклятым походом с друзьями – целую вечность тому назад.

Нервный заталкивает в рот длинные стрелы луки, торопливо жуёт большой кусок хлеба и всё ни как не может усидеть на месте. Зато Плотный совершенно никуда не торопится. Закусывая варёной картошкой, насмешливо поглядывает на неровного сообщника. Нервный, сделав огромный глоток воды прямо из горлышка, с треском поставил кувшин на стол:

- Ну всё! Хватит дурака валять, пора за работу.

- Да куда ты всё спешишь? – кусая хлебную горбушку, недовольно возразил Плотный. – Не дай бог перестараемся. Сдохнет ещё. Тогда витус Саян нам точно головы свернёт. Может так расколется.

- Да знаю я эту сучью породу! – истерично воскликнул Нервный. – Из них каждое слово раскалёнными клещами тащить надо! Этот молодой, крепкий, не сдохнет.

Нервный вскочил на ноги. Хлебные крошки горстями посыпались с заляпанного кровью передника. Отлетевшая табуретка гулко грохнулась на пол.

Как!!! Опять?!! Ковка нервно дёрнулся всем телом. К горлу подступил комок горечи. Захотелось сжаться в комок, свернуться калачиком, но проклятый камень только равнодушно качнулся под ногами.

Первый удар мохнатой плёткой опять пришёлся по лицу. Адская боль громом и молнией разнесла в клочья останки силы воли. Ковка, судорожно дёргаясь всем телом, истошно завопил:

- Не-е-е!!! Не на-а-адо!!! Я! Я! Я всё скажу!!!

Но Нервный как будто ничего не слышит. Мохнатая плётка с визгом падает и падает на истерзанное болью тело.

- Гет! Прекрати! – вмешался Плотный.

- Что прекрати? – Нервный как будто только что очухался.

- Бить прекрати. Не видишь – дозрел клиент.

- Не-е-е! – упрямо возразил Нервный. – Опять упрётся.

- Нет!!! Нет!!! Не упрусь!!! – закричал Ковка. – Всё скажу! Всё!!!

- Ну вот видишь – не упрётся, - обрадовался Плотный. – Да отойди ты от него!

С видом обиженного ребёнка, у которого большой бука отобрал любимую игрушку, Нервный нехотя отошёл, но ужасную плётку так и не выпустил из рук.

Плотный, не вставая из-за стола, вытащил серый листок бумаги, чернила и палочку для письма.

- Имя? – спросил Плотный.

- Ковка.

- Прозвище есть?

- Нет.

- Род, племя?

- Белый Медведь, Серый Волк, - торопливо выпалил Ковка.

- Сколько человек успело перебраться через стену?

- Я один, - совершенно искренне ответил Ковка.

- Цель проникновения в крепость?

- Открыть ворота.

- Ага!!! Врёшь, зараза! – Нервный азартно взмахнул плёткой. – Чтоб этот щенок смог открыть ворота – в жизнь не поверю!

- Это правда!!! – истерично воскликнул Ковка. – Нас десять было! Мы, думали, нападём, внезапно! Получится!

- Поготь! – Плотный сурово глянул на Нервного. – Пусть говорит. Пока говорит.

- У-у-у, - Нервный недовольно насупился. – Ну если ещё брехать вздумает!

В голове даже мыслей о лжи не осталось. Сломленный и униженный, как на суду перед ликом Великого Создателя, Ковка честно и торопливо отвечает на многочисленные вопросы Плотного. Нервный с недовольной миной на лице маячит перед глазами. Влажная от крови и пота плётка по-прежнему болтается в его руках.

Допрос продолжался больше часа. Плотный исписал кучу листков. Мучителей интересовало буквально всё: имена остальных участников глупой попытки проникнуть в Тивницу, имя Верховного Вождя племени, настроение охотников, что едят, что думают, как звали напарника… И ещё, ещё, ещё до бесконечности. Ковка потерял чувство реальности. Кажется, будто прошла целая вечность с того ужасного момента, как его вздёрнули в этой комнате и повесили на ноги тяжеленный камень. Потерять бы сознание, уйти в спасительное небытие, но хлёсткие удары плёткой вновь и вновь возвращают его в кошмарную реальность. Наконец Плотный бросил на стол палочку для письма и произнёс:

- Хватит на сегодня. Витус будет доволен. Пакуем клиента.

Ковка тихо застонал, когда мучители наконец-то отцепили от ног тяжёлый камень, а его самого сняли с крючка. Ступни и кисти онемели и потеряли чувствительность. Стягивающие путы аккуратно развязали. После перенесённого допроса не то что сопротивляться, пошевелиться невозможно.

Без лишних церемоний, даже не став его одевать, мучители поволокли Ковку куда-то вниз. До сознания едва доходят тусклые образы: какая-то лестница, стены, свет факелов. Затылок пересчитал все без исключения ступени. И последняя остановка перед квадратным люком в полу.

- Эй!!! – Нервный открыл тяжёлый люк. – Охотничики!!! К вам пополнение!