Полное собрание стихотворений - Семен Надсон

1882

«О, если б только власть сказать душе…»*

О, если б только власть сказать душе: «Молчи!   Не рвись вперед, не трепещи любовью,За братьев страждущих в удушливой ночи      Не исходи по капле кровью!   Не стоит жалкий мир ни жертв, ни слез…Бессильна мысль твоя, и лгут твои стремленья, –Ищи ж и для себя благоуханных роз,Забудься же и ты в позоре наслажденья».Но чуткая душа не слушает ума,Не верит выводам, проверенным годами,   И ждет – всё ждет, что дрогнут ночь и тьмаИ хлынет мощный свет горячими волнами!..

1882

«Мы спорили долго – до слез напряженья…»*

Мы спорили долго – до слез напряженья…Мы были все в сборе и были одни;А тяжкие думы, тоска и сомненьяИзмучили всех нас в последние дни…Здесь, в нашем кругу, на свободное словоНикто самовластно цепей не ковал,И слово лилось и звучало сурово,И каждый из нас, говоря, отдыхал…

Но странно: собратья по общим стремленьямИ спутники в жизни на общем пути, –С каким недоверьем, с каким озлобленьемДруг в друге врага мы старались найти!..Не то же ли чувство нас всех согревало –Любовь без завета к отчизне родной,Не то же ли солнце надежды сиялоНам в жизни, окутанной душною мглой?..

Печально ты нашему спору внимала…Порою, когда я смотрел на тебя,Казалось мне, будто за нас ты страдалаИ что-то сказать нам рвалася, любя;Ночь мчалась… За белым окном разгоралсяРассвет… Умирала звезда за звездой…Свет лампы, мерцая, краснел и сливалсяС торжественным блеском зари золотой.И молча тогда подошла ты к рояли,Коснулась задумчиво клавиш немых,И страстная песня любви и печали,Звеня, из-под рук полилася твоих…

Что было в той песне твоей, прозвучавшейУпреком и грустью над нашим кружкомИ сердце мое горячо взволновавшейИ чистой любовью и жгучим стыдом, –Не знаю… Бессонная ночь ли сказалась,Больные ли нервы играли во мне, –Но грудь от скопившихся слез подымалась,Минута – и хлынули страстно оне…Как будто бы кто-то глубоко правдивыйВошел к нам, озлобленным, жалким, больным,И стал говорить – и воскресший, счастливыйКружок наш в восторге замолк перед ним.

Поддельные стоны, крикливые фразы,Тщеславье, звучавшее в наших речах, –Всё то, что дыханьем незримой заразыЖизнь сеет во всех, даже в лучших сердцах,Всё стихло – и только одно лишь желанье,Один лишь порыв запылал в нас огнем –Отдаться на крест, на позор, на страданье,Но только бы дрогнула полночь кругом!..О друг мой, нам звуки твои показалиВсю ложь в нас, до них – незаметную нам,И крепче друг другу мы руки пожали,С зарей возвращаясь, к обычным трудам. –

1882

Грезы («Когда, еще дитя, за школьною стеною…»)*

Посвящается Алексею Николаевичу Плещееву

Когда, еще дитя, за школьною стеною,С наивной дерзостью о славе я мечтал,Мне в грезах виделся пестреющий толпою,Высокий, мраморный, залитый светом зал…Был пир – веселый пир в честь юной королевы,И в замке ликовал блестящий круг гостей:Сюда собрались все прекраснейшие девыИ весь железный сонм баронов и князей…

День промелькнул в чаду забав и развлечений:Рога охотников звучали по лесам,И много горных серн и царственных оленейУпало жертвами разгоряченным псам.А ночью дан был бал… Сияющие хорыГремели музыкой… меж мраморных колоннГирлянды зелени сплеталися в узоры,И зыблилась парча девизов и знамен…Всю ночь один другим сменялись менуэты,Под звуки их толпа скользила и плыла,И отражали шелк, и фрезы, и колетыС карниза до полу сплошные зеркала…

Но близок уж рассвет, и гости утомились:«Певца, – зовут они, – пусть выйдет он вперед!Чтоб пир наш увенчать, чтоб всем мы насладились,Пусть песню старины пред нами он споет!»И, робкий паж, вперед я выступил… СмиренноПред королевой я колено преклонил,Поднялся, звонких струн коснулся вдохновенно,И юный голос мой чертоги огласил…

Вначале он дрожал от тайного смущенья,Но уж слетел ко мне мой благодатный бог,Уж осенил меня крылами вдохновенья,И звукам гибкость дал, и взор огнем зажег,И вот, безвестный паж, я властвую толпою!..Я покорил ее… Я вижу с торжеством,Как королева ниц склонилась головою,Как жадно рыцари внимают мне кругом,Я вижу очи дев, горящие слезами,Полузакрытые в волненьи их уста,И льется песнь моя широкими волнами,Как горная река – кристальна и чиста.

И льется песнь моя, и мощною грозоюГремит, рассыпавшись, на стонущих струнах…Не гром ли божьих туч ударил над землею,Не стрелы ль молнии сверкнули в небесах?..Как грозен был удар!.. Казалось, своды залаВнезапно дрогнули, и дрогнула земля,И люстра из сквозных подвесок хрусталяНа серебре цепей, померкнув, задрожала…Но буря пронеслась, и струны недвижимы…И вновь звучат они под беглою рукой,Как будто крыльями трепещут серафимы,Как будто дальний звон несется над толпой…Молитвенный напев чарует и ласкает,И вот последний звук, как легкий фимиам,Как чистый аромат, сквозь окна отлетаетК дрожащим звездами бездонным небесам!

Я кончил.

          Все уста окованы молчаньем,Все груди поднял вздох… Но вот к моим ногамУпал венок, и нет конца рукоплесканьям,И нет числа меня осыпавшим цветам!..Гремит и стонет зал, волнуясь предо мною;Растет приветный гул несчетных голосов:Так хмурый лес шумит, взволнованный грозою,Так море в бурю бьет о скалы берегов.

Гремит и стонет зал; но гром рукоплесканийЯ слышу как во сне… Душа моя полнаИных заветных дум и пламенных желаний,Иной награды ждет в смущении она.Ты, чей приветный взгляд звездою путеводнойСиял передо мной., чья красота зажглаВо м>не восторг певца, могучий и свободный,О, неужели ты меня не поняла?..Безумец! Отгони напрасные мечтанья!Священен трон ее!.. Молись… благоговей!Не дерзостной любви тревоги и желанья,А раболепный страх повергни перед ней!

Но верить ли очам: она встает!.. МгновенноЗатихшая толпа ей очищает путь…Глаза ее горят светло и вдохновенно,Под золотом парчи высоко дышит грудь…Она идет ко мне – идет легка, как греза,Чаруя прелестью улыбки и лица,И вот с ее груди отколотая розаТрепещет уж в руке счастливого певца!..

Так в детстве я мечтал….

                    С тех пор умчались годы,И нет их, ярких снов фантазии моей:Я стал в ряды борцов поруганной свободы,Я стал певцом труда, познанья и скорбей!Во славу красоты я гимнов не слагаю,Побед и громких дел я в песнях не пою,Я плачу с плачущим, со страждущим страдаю,И утомленному я руку подаю!И пусть мой крест тяжел, пусть бури и сомненья,Невзгоды и борьбу принес он мне с собой, –Он мне дарил зато и светлые мгновенья,Мгновенья радости высокой и святой!

Я помню ночь: бледна, как тяжело больная,Она слетала к нам с лазурной вышины,С несмелой ласкою серебряного мая,С приветом северной задумчивой весны.Все окна в комнате мы настежь отворилиИ, с грохотом колес по звонкой мостовой,К себе и эту ночь радушно мы впустилиНа скромный праздник наш, в наш угол трудовой…А чуть вошла она – чуть аромат сирениПовеял в комнате – и тихо вслед за нейВошли какие-то оплаканные тени,Каких-то звуков рой из мглы минувших дней…Тем, кто закинут был в столицу издалека,Невольно вспомнились родимые края,Убогое село, и церковь, и поля,И над немым прудом недвижная осока;Припомнился тот сад, знакомый с колыбели,Где в невозвратные, младенческие дниСкрипели весело подгнившие качелиИ звонкий смех стоял в узорчатой тени;Крутой обрыв в саду, беседка над обрывом,Тропинка, в темный лес бегущая змеей,И полосы хлебов с их золотым отливом,И мирный свет зари за сонною рекой…И наш кружок примолк…

                    Суровые лишенья,Нужда, тяжелый труд и длинный ряд заботТомили долго нас… мы жаждали забвенья –И с тихой песнею любви и примиренья,Как в детских снах моих, я выступил вперед.Не пышный зал горел огнями предо мною:Здесь, в бедной комнатке, тонувшей в полумгле,Сияла только мысль нетленной красотоюВ венце из терниев на царственном челе!И голос мой звучал не для пустой забавыПресыщенной толпы земных полубогов:Не требуя похвал, не ожидая славы,Как брат я братьям пел, усталым от трудов.Я пел сплотившимся под знаменем науки,Я пел измученным тяжелою борьбой,Чтоб не упали их натруженные руки,Чтоб не рассеялся союз их молодой;Я пел им светлый гимн, внушенный упованьем,Что только истине победа суждена,Что ночь не устоит перед ее сияньем,Что даль грядущего отрадна и ясна;И всё, что на душе от черного сомненьяЯ сам, как ценный клад, в ненастье сохранил –Все лучшие мечты, все смелые стремленья –Всё в звуки песни той я вольно перелил!..

Я смолк… Мне не гремят толпы рукоплесканья,Не падают к ногам душистые венки!Наградою певцу минутное молчаньеДа чье-то теплое пожатие руки.Но что со мной?.. О чем, откуда эти слезы?..Как горд, как счастлив я, как ожил я душой!..О родина моя, прими меня – я твой!..И блекнут яркие младенческие грезы,И осыпаются их призрачные розыПред счастьем, наяву блеснувшим предо мной!..

1882–1883