«Если», 2003 № 04 - Журнал «Если»

— Эй, Эллиот! — демонстративно выкрикнула Агнес. — Ты там как?

Я вытер холодный пот со лба и проводил посетителя к «мерседесу». Он не сказал мне ни слова, пока не сел в свою шикарную машину, и лишь тогда произнес «благодарю». Это было все.

Потом он уехал, и мы больше его не видели. Так оно обычно и бывает… Через неделю Фонд Этертона получил десять тысяч в виде анонимного пожертвования, предназначенного специально для нашего приюта. И так оно тоже иногда бывает.

Когда я вернулся в дом и снова поднялся наверх, все завры уже разошлись кто куда. За исключением, разумеется, Агнес, которая стояла возле кабинета хотя и не в боевой позиции, но с угрожающе поднятым хвостом. Похоже было, что она размышляет, не стоит ли дать мне этим хвостом хорошего шлепка, просто для вразумления и порядка.

Эллиот все еще сидел на письменном столе, на том же месте, где беседовал с Дэнни. Рядом с ним стояла маленькая пластмассовая фигурка, солдатик в каске и полевой униформе, какие обычно входят в комплект больших специализированных наборов. Должно быть, эту фигурку принес с собой посетитель — и здесь оставил.

— Что это? — спросил я.

— Это сержант Серж, — сказал Эллиот своим беззвучным голоском, не отрывая глаз от солдатика. — Раньше Дэнни оставлял его рядом с моей корзинкой, когда уходил в школу. «Смотри, это твой Серж, — так он обычно говорил, — теперь у тебя тоже есть игрушка, чтобы не было скучно». Но сам я думал про Сержа, что это фигурка мальчика Дэнни, моего друга. Так что у Дэнни всегда был я, а у меня всегда был Дэнни, то есть Серж. Но когда он уехал, и дела пошли неважно… Перед тем как меня забрали оттуда, я спрятал Сержа. Протолкнул его через вентиляционную решетку. Я подумал, если все они желают мне зла, они могут навредить и Сержу. Неужели он все эти годы провел в вентиляции?

— Вероятно, — сказал я. — Наверное, Дэнни только что его нашел, вот почему он сегодня приехал.

— Это было очень глупо, да? Что я спрятал Сержа?

— Ничего глупого в этом нет, — покачал я головой. Потом нагнулся, чтобы взглянуть на Сержа с уровня глаз Эллиота. — И что мы будем с ним делать?

— Не знаю. — Эллиот искоса посмотрел на фигурку одним глазом, а потом, повернув голову, другим. — Может, поставим Сержа в музее? Если я передумаю, мы его заберем. По крайней мере, теперь я буду знать, где он находится…

Наш музей — всего лишь комната на чердаке, не слишком большая, но очень тесно заставленная стеллажами. На полках сотни и сотни игрушек: куклы, трубы-барабаны, завидный ассортимент оружия, настольные игры и головоломки, деревянные домики с меблировкой и разнокалиберные пластиковые автомобили. Еще у нас есть галстуки, шляпы и носовые платки, расшитые вручную жилеты и легкие шелковые шарфики, старые семейные фотографии и пейзажи, любительски написанные темперой на картонках, маленькие записные книжечки в натуральной коже и большие детские книжки с яркими картинками. Все, что хранится в этой комнате, было когда-то оставлено кем-нибудь из посетителей для того или другого завра.

Я осторожно поднял Эллиота правой рукой и столь же аккуратно взял в левую Сержа.

— Давай мы сейчас его отнесем, и ты сам выберешь, куда его поставить.

Агнес неохотно убралась с дороги, когда я вышел из кабинета с Эллиотом и Сержем. Тут появился Слагго и подкатил к ней сладко пахнущий апельсин, и тогда она наконец сменила гнев на милость.

После полудня доктор Маргарет Паглиотти нанесла нам очередной визит. Она еще совсем молода, у нее длинные каштановые локоны и прелестные, темные и мягкие, средиземноморские глаза. Мы вместе прошлись по всему списку, по всем нашим девяноста восьми заврам. Каждого она осматривала, выслушивала, выстукивала, спрашивала, на что жалуется пациент, не чувствует ли себя слишком вялым или, напротив, возбужденным, хорошо ли спит, хватает ли еды…

Доктора Маргарет никак нельзя упрекнуть в поверхностном отношении к своим обязанностям, к тому же у нее великолепое чувство юмора, которое необходимо каждому, кто имеет дело с заврами. Когда Агнес при осмотре вдруг начинает буянить и хорохориться, доктор Маргарет быстро хватает ее за передние лапки и бесцеремонно целует в мордочку. После этого ошеломленная Агнес временно теряет дар речи и ведет себя относительно прилично.

Когда очередь дошла до Хетмана, я рассказал о его кошмарах во сне, поскольку сам он никогда об этом не заговорит, и поделился подозрением, что боли Хетмана за последние дни заметно усилились.

— Кстати, о ночных кошмарах… — Я чуть было не рассказал ей о прошлой ночи, но сразу передумал. В конце концов, это тоже человечья причуда, наподобие кофе. — Нет-нет, ничего.

Доктор Маргарет еще только ступила на порог библиотеки, как Хетман уже заговорил:

— Мой ангел прилетел! Как ваши дела, доктор?

— Как твои дела, мой старый друг? — Она склонилась над кроваткой и погладила Хетмана по голове.

— Немножечко усстал, — прошелестел он. — Немножко плохо ссплю, но я не жалуюсь. Вы здесь, доктор, и со мною снова происходит чудо, я чувсствую себя совершшенно здоровым.

Я еще не упоминал, что доктор Маргарет очаровательно краснеет?.. В тот день она обследовала Хетмана с особой тщательностью и спросила, не выписать ли обезболивающее посильнее.

— Не сстоит, — отказался Хетман. — Эти снадобья притупляют чувства, а их у меня и так немного осталоссь.

— И все-таки я выпишу рецепт и оставлю у Тома. Для начала можно попробовать полдозы. А если лекарство покажется слишком сильным, тебе не нужно его принимать.

— Благодарю васс! Ко мне приходят ангелы на земле, и потому я не тороплюссь на небеса…

Когда обход закончился, доктор Маргарет сказала, что хочет поговорить со мной, и я повел ее в свой директорский кабинет.

— Мне снова звонил тот исследователь из ТойКо, — сообщила она.

— Как, и вам тоже?.. Простите, доктор, я бы с радостью предложил немного кофе, но, увы… — Я подошел к письменному столу, взглянул на кресло и ощутил, как и давешний посетитель, что мне не хочется туда садиться. — Так или иначе, но ТойКо уже воспользовалась шансом получить у нас биоматериалы. И я не понимаю, зачем им понадобились новые образцы.

Доктор Маргарет непринужденно уселась прямо на стол и задумчиво посмотрела в окно.

— Я слышала, — сказала она наконец, — что это как-то связано с долгожительством завров. Ходят всякие слухи… Например, что правительство намеревается возобновить проект «Бессмертие».

— Замечательно, — промычал я, разглядывая потолок.

— Или это может быть нечто иное, — добавила она очень тихо, словно опасаясь, что нас могут подслушать. — Что-то такое, чего для завров вообще не планировали и вовсе от них не ожидали.