Сибирь как колония - Николай Михайлович Ядринцев

Требуя часто невозможного от скотоводов, где физические условия не позволяли перемену хозяйств, мы упускали из виду племена, весьма близкие к земледельческому быту. Многие оседлые волости черневых татар и кумандинцев, занимавшихся земледелием, записаны в кочевые, а земли их раздаются крестьянам для поселений. Таким образом, инородцы лишаются своих пашен и лугов. Подобные же последствия предвидятся в киргизской степи. Этим самым принуждая инородцев в одном месте к земледелию, в другом мы лишаем их возможности заниматься этим промыслом.

Из этого видно, что культурный вопрос наших инородцев остается далеко не разрешенным и, при существующих отношениях русских к этим племенам, весьма затруднительным.

Условие разрешения инородческого вопроса

Гражданское положение инородцев. — Наше законодательство. — Покровительственная политика. — Ясачные комиссии. — Инородческий устав Сперанского. — Современное положение инородцев и роль местной администрации. — Ясачные сборы и злоупотребления. — Опека и снабжение хлебом инородцев. — Распространение христианства. — Попытка просвещения. Условия, при которых они могут достигнуть успехов. — Задачи цивилизации. — Будущность инородческих племен.

Нам предстоит далее рассмотреть гражданские условия существования инородцев на Востоке и тот ряд законодательных мер, которыми правительство стремилось дать им известные права. С самого покорения Сибири правительство признавало необходимым оказывать покровительство завоеванным народам, указы твердили воеводам, чтобы они обращались «кротко» с покорившимися, и служилым людям повелевалось «приказывать накрепко, чтобы они, ходя за ясаком, ясачным людям напрасных обид и налогов отнюдь никому не чинили, а собирали бы с них ясак ласкою и приветом»[52]. Идея покровительства и заботы об инородцах еще резче выступает в наказах Екатерины II, которая смотрит на Сибирь, как на инородческую колонию и русскую Индию, где необходима либеральная колониальная политика. Общечеловеческие идеалы XVIII столетия заставляют ее смотреть на мир, а также и на империю, как на арену, где должны примириться все племена. В это время императрица простирает свое внимание до вызова инородцев-дикарей ко двору, до покровительства бухарцам в Сибири, предоставления им многих привилегий, как торговому сословию, и водружению некоторых символов инородческого царства. В своих указах Екатерина II является настоящею защитницею и покровительницею обиженных инородцев. Взгляд этот выразился довольно определенно в указе по поводу засылки майора Щербачева для переписи инородцев в 1763 г. «Монаршим нашим словом обнадеживаем, — говорилось в этом указе, — что не только все подвластные подданные наши ясачные, равным образом и впредь в империю нашу и в подданство приходящие, содержаны будут в желаемом спокойствии, почему мы все нашим верноподданным повелеваем с оными ясачными обходиться ласково, показывая им всякое доброхотство и не чиня им не только каких-либо притеснений, обид, грабительств, но ниже малейших убытков; если же кто за сим нашим монаршим повелением дерзнет чинить ясачным народам нашим грабительства и разорения, а от ясачных в учрежденных от нас правительствах принесены будут нам на кого во взятках и в прочем тому подобном жалобы, то повелеваем наистрожайше следовать и с винными поступать по законам, а обидимых по справедливости защищать без промедления малейшего времени, о чем сей наш манифест по всей Сибирской губернии публиковать во всенародное известие» (Манифест 1763 г. июня 13 дня). Вместе с тем при Екатерине II за оседлыми инородцами было весьма много укреплено земель. К сожалению, этот взгляд государей не получил применения в Сибири. В 1763 г. усчитано было число инородцев в 186000 человек и положен оклад 165000 р. Притеснения инородцев между тем не уменьшались, несмотря на внушения правительства, оклад продолжает оставаться неизменным до Сперанского, т. е. до 1822 г., или, скорее, до новой ясачной комиссии; между тем число инородцев во многих местах изменилось. Так, в Туруханском крае вымерло от голода и болезней до 3/4 инородческого населения, тогда как остальные должны были нести весь оклад[53]. Уложение об инородцах Сперанского в 1822 г. пытается ввести порядок в управление инородцев, разделить их на разряды по образу жизни и дать им некоторые гарантии самоуправления, образовать инородные думы, управы и т. д. Но и этот устав, замечательно доброжелательный по духу, не мог осуществиться и повел точно так же только к недоразумениям. Прежде всего едва ли какая-либо классификация могла быть сделана без точного исследования быта инородцев, одним канцелярским путем. Еще более явилось произвола при осуществлении этого устава и зачислении инородцев в разряды. Эти недостатки в регламентации были обнаружены в 1828 г. новой ясачною комиссией. Ясачная комиссия старалась только поправить разряды и установить новый определенный оклад. Этот оклад по переписи 1835 г. остается неизменным и доселе, а законодательство для инородцев, созданное Сперанским, продолжает существовать более полустолетия в нашем своде законов. Несмотря на его благие желания урегулировать управление инородцев и дать им некоторые права и законы, тог устав решительно не привился на деле в Сибири. Дух его остался непонятым, неусвоенным, а быт инородцев остается в том же, если не худшем виде, чем до устава Сперанского 1828 года. Уступки инородческому обычному праву не оказали никаких гарантий. Древнее самоуправление исчезало, старый общественный союз разрушался, новый не создавался, и инородцы представляли стадо, запуганное земской полицией. Там, где инородцы обязывались организовать волости, там все вручалось присланному писарю, который и являлся хозяином и посредником волости с властью. Распоряжения таких писарей инородческою судьбою вели только к массе злоупотреблений и поборам. Инородческая волость явилась подчиненной на деле одним земским заседателям, власть которых явилась бесконтрольной. Это давление земской полиции, ее бесцеремонный характер, низкое развитие, ограниченное содержание в Сибири и своекорыстные стремления не позволили водворить ни малейшего порядка и справедливости в волостях, а создали многочисленные злоупотребления, безотчетные поборы, практикуемый произвол, жестокие наказания, нечеловечное обхождение с инородцем, уничтожали всякие следы законности. Вдали от надзора мелкие исполнители и земская полиция с своими