Женщина-сфинкс - Лана Синявская

Анна вспомнила, что видела поблизости пригородный вокзал. Кажется, они направлялись именно в ту сторону. В душе девушки забрезжила надежда. Делая вид, что смирилась, она послушно зашагала рядом. Давить на ребра перестало, ей давали понять, что покорность оценили по достоинству. Однако Аня и не думала обольщаться, она чувствовала опасность. Это была не игра, и то, что ее не станут убивать немедленно, всего лишь отсрочка, а не приказ о помиловании.

Скоро они миновали заваленный снегом парк. Англичане, непривычные к снегу, и не думали расчищать дорожки, так что приходилось брести в снегу по щиколотку.

Впереди замаячили огни станции. Значит, она не ошиблась: он ведет ее на вокзал. Что ж, ей, похоже, повезло: в таком людном месте невозможно заставить ее подчиняться. Немного смущало то, что похититель, казалось, ничуть не волновался, но Аня решила не забивать голову попусту и не искать причины такого спокойствия. Что с ненормального возьмешь? Главное, что у нее есть шанс. Первый же полицейский – это ее ключ к свободе. Аня исподтишка вертела головой, высматривая знакомую форму, и скоро обнаружила полисмена буквально в двух шагах от себя. В этот момент Сомерсет отечески улыбнулся ей, и Анна с трудом сдержалась, чтобы не двинуть кулаком в это безмятежное, добрейшее лицо.

До полицейского всего один шаг.

Они поравнялись…

Англичанин крепче сжал ее руку и громко проговорил:

– Пойдем, пойдем, Мэри. Ты уже набегалась на сегодня. Вот так, умница. Будь послушной девочкой.

Шокированная его словами, Аня дернулась в сторону, и полицейский тут же повернулся к ним с вопросительным выражением на лице. Сомерсет словно ожидал этого. Он достал из внутреннего кармана визитку и протянул ее копу, прежде чем тот задал вопрос. Тот глянул в нее, лицо его разгладилось, он почтительно козырнул:

– Проблемы, доктор?

Мошенник ловко изобразил смущение:

– Прошу прощения. – Сомерсет слегка приподнял шляпу. – Эта девушка – моя пациентка. После пережитого стресса у нее развилось раздвоение личности, которое наложилось на полную амнезию. Она вообразила себя русской по имени Анна.

Полицейский заинтересовался:

– Так она русская?

– Конечно, нет. Ее зовут Мэри Броуд. Она из Люишема.

– Откуда же я тогда знаю русский? – воскликнула Аня на своем родном языке.

Сомерсет перевел ее слова копу и тут же снисходительно ответил ей по-английски:

– Ну конечно, вы его знаете! – Тон «доктора» сделался ласково-приторным. – Вы ведь четыре года изучали этот язык в колледже. – Тут он с извиняющейся улыбкой взглянул на полисмена и горячо заверил его: – Девушка совершенно не опасна. У нее только одна проблема: в моменты обострения она пытается убежать из клиники. Сегодня ей это удалось, и сейчас санитары прочесывают соседние улицы. Я не мог оставить бедняжку на произвол судьбы и принял участие в поисках. Как видите, мне повезло, Мэри нашлась. Видите, в каком она состоянии? – Наглец кивком указал на перепачканное Анино пальто и разбитое колено. – Умоляю вас, объясните ей, что никто не собирается ее похищать. Ей хотят только добра!

Анна была шокирована. Он врал так нагло и так виртуозно, что ей стало казаться, будто она попала в пьесу абсурда. Она бы даже посмеялась, если бы могла, но вместо этого только хрипло воскликнула:

– Он все врет! Я вижу этого типа второй раз в жизни! И вообще, он никакой не доктор, а филолог! Шекспировед или что-то в этом роде! Он только что вернулся с семинара в России по этому вопросу, там-то я его и видела. И это он толкнул меня в лужу! Специально!

Чем больше Аня говорила, тем менее убедительными казались ей собственные слова. От этого она нервничала все больше, ее трясло от холода и страха, над губой выступила нервная испарина, руки сами собой стиснулись в кулаки. Со стороны она и в самом деле выглядела тяжело больным человеком, и именно так ее воспринимал полисмен.

– Вот видите? – подлил масла в огонь мерзавец, глядя на Анну с раздражающим участием.

– Не волнуйтесь, леди, – сочувственно пробасил полицейский. – С вами хороший врач, и он прав: в Лондоне не похищают людей на улице, тем более при помощи полицейских.

Анна тихо застонала. Но не сдалась. Она сунула руку в карман пальто и жестом фокусника выудила паспорт.

– Может быть, это заставит вас поверить мне, – усмехнулась она, подавая полисмену документ.

Тот невозмутимо раскрыл книжечку, взглянул и вернул паспорт владелице, сопроводив свои действия жалостливым взглядом. Аня похолодела. Не веря своим глазам, она сама раскрыла паспорт на первой страничке, едва не порвав обложку. С маленькой фотографии на нее смотрело ее собственное лицо, но печатный текст, набранный на английском, гласил: Мэри Броуд. Далее шел адрес. Анна не вчитывалась, буквы плясали перед глазами, но совершенно точно там упоминался Люишем. В ее руках был поддельный паспорт. Но как он попал в ее карман? И куда подевался ее собственный? Анна задохнулась от нахлынувшего ужаса.

– Сэр! – взмолилась она. – Это ошибка! Это не мой паспорт!!! Его мне подбросили. Этот вот и подкинул, когда делал вид, что помогает мне почистить пальто. Обыщите его! Умоляю! Мой паспорт должен быть у него, он не успел его выбросить.

Она просила так отчаянно, что полицейский, наконец, засомневался. Но ее спутник выглядел таким респектабельным, его доброжелательность и компетентность вызывали такое полное доверие, что страж порядка не знал, как поступить. Чтобы полисмен понял ее, Анна вынуждена была говорить на английском, и ее великолепное произношение без акцента играло против нее.

– Прошу вас, сэр, отвезите нас в отделение, и пусть там разбираются, – попросила девушка, видя его нерешительность.

– Если тебе так будет легче, Мэри, я не против, – покладисто закивал «доктор». – Пусть меня обыщут прямо здесь, на глазах у зевак. Пусть с позором отвезут в участок. Все, что угодно, лишь бы ты успокоилась и согласилась вернуться в клинику. – Он озабоченно посмотрел на часы и покачал головой: – Время принимать лекарство. Ты ведь знаешь, что бывает, если пропустить прием.

Полисмен, для которого и разыгрывался весь этот спектакль, нервно кашлянул.

– О, не беспокойтесь, – тут же повернулся к нему «доктор», – у нас есть еще немного времени. Но совсем немного. Без лекарств бедняжка Мэри делается немного агрессивной. – Сказано это было таким тоном, что стало понятно: «бедняжка Мэри» вскорости пойдет вразнос и благоразумнее держаться от нее подальше.

– Отвезите меня в участок, пожалуйста! – взмолилась Аня. – Вызовите патрульную машину с другими полицейскими, чем больше, тем лучше. Мы поедем в отделение. Я согласна даже посидеть в камере, пока вы будете устанавливать мою личность. Позвоните в посольство, наконец! Они должны знать обо мне, я же оформляла визу.