Искатель, 2014 № 10 - Олег Быстров

— Не верьте этим лживым павлинам! Цареву нужна власть, плевать он хотел на ваши нужды! Сограждане! Братья! Вам помогут только Неукротимые!..

Полицейские ринулись к группе, но протолкаться через толпу было не так-то просто. Тела митингующих стали живой преградой на пути к бунтарям, но стражи порядка быстро отбросили всякую деликатность — на плечи и спины демонстрантов посыпались удары дубинок. Паника и сутолока усилились еще больше.

Неукротимые во главе с Громом — а у Вика не появилось ни малейших сомнений в том, что это он, — стояли недвижимо. Будто полицейских, прорубающихся к ним сквозь толпу орущих сторонников Ограничителей, не существовало. Бойцы службы безопасности тоже заметно подобрались. У одного, как заметил вор, тускло блеснул на руке кастет. И это наверняка было не единственное оружие, имевшееся в распоряжении безопасников.

— Мы вернем ваш витакс! — теперь уже голос главного экстремиста города грохотал над площадью. — Заберем у кровососов и возвратим вам, истинным хозяевам этого мира! Сколько можно терпеть бессмертных, позволять им жировать на вашем витаксе?! До каких пор будете вы доверять краснобаям, именующим себя народными заступниками?! Вы — хозяева своей страны!..

Полицейские в броне пробились наконец к пустому пространству, окружавшему Неукротимых, и теперь обступали противника, охватывали кольцом. Молодцы из безопасности подтянулись ближе, перегруппировались. Намечалась бойня — никакого оружия у боевиков не наблюдалось, и попыток уйти, скрыться они не делали.

— Фракция Неукротимых готова вступить в бой за ваши интересы! — выкрикнул Гром, указывая рукой на трибуну. — Не щадя жизни! А ответ полицейскому произволу у нас имеется!..

Все взоры обратились туда.

Трибуна была пуста. В том смысле, что от многочисленной свиты Царева не осталось и следа. Но сам он присутствовал, а рядом — бледный, с кривоватой усмешкой на губах и чрезвычайно независимым выражением лица — стоял юноша в комбинезоне. Точно таком, как и у остальных Неукротимых, но грудь его была увешана крест-накрест брикетами. От брикетов шли разноцветные проводки, которые замыкались в небольшом блоке на поясе, а уже из блока тянулся провод к правой руке боевика.

Что сжимает рука и что находится в брикетах, не составляло тайны ни для кого.

Левая же рука юноши была прикована к руке Ивана Царева наручником. Сам политик, по-видимому, едва держался на ногах. Даже оттуда, где стояли Вик с Басом — в двадцати-тридцати метрах, — было видно, как обильный пот заливает его лицо и как тяжело опирается он о трибуну.

Толпа ахнула. Полицейские попятились. Безопасники вплотную окружили охраняемых персон, прикрыв их своими телами.

— Вот теперь мы будем разговаривать о комиссиях и надзоре за распределением витакса! — почти весело продолжал главарь боевиков. — А если что-то пойдет в переговорах не так, мой соратник отпустит кнопку и контакт замкнется…

И тут толпа шарахнулась. Люди, обезумев, рванулись с площади, подальше от страшной парочки на трибуне. Полицейских смяли, боевики еще удерживали свои порядки, но вор не стал досматривать представление до конца. Пусть разбираются сами — левые, правые, смертники и полицаи! — лишь бы ноги унести!

Деру! — он схватил застывшего истуканом Баса за рукав и рванул к одной из боковых улочек. Той, что не была еще перекрыта полицейскими. Напарник, похоже, совершенно утратил силы, и Виктор тащил его силком.

На пути появлялись чьи-то фигуры — Вик нещадно толкался. Вот вынырнула чья-то перекошенная физиономия, потянулась рука — Вик врезал кулаком в белые от ужаса глаза, пнул ногой понизу. Кто-то попытался вцепиться в плащ — стряхнул одним резким движением.

Вперед, к выходу из этой преисподней! Иначе сомнут, затопчут, разорвут на куски!

Дорогу преградила угловатая, в броне и сфере фигура полицейского. Рука, сжимающая дубинку, угрожающе поднялась, но Вик вильнул ужом, нырнул под занесенное оружие, не забывая тащить безвольного Баса. Кажется — проскочили! Увы, напарнику все-таки досталось, но, к счастью, вскользь, не опасно…

Они вломились в тишину улочки как ураган, как горячее дыхание площадной драки — всклоченные, в развевающейся дорогой одежде, давясь хриплым дыханием, вцепившись намертво в бесценные свои чемоданчики, — и бросились со всех ног прочь.

Скорее!.. Отсюда!.. Лишь бы подальше!..

От площади они добрались в свой подпольный штаб на такси. По пути взяли бутылку ямайского рома и первым делом выпили по полстакана обжигающей шестидесятиградусной жидкости с запахом жженого сахара. Бас сразу опьянел, но это было лучше того, что Вик видел по дороге с площади.

Напарник смотрелся совершенно потерянным. Лицо бледное, дорогие очки он потерял во время бегства, прическа растрепалась. И это бы ладно — Бас так выглядел почти всегда: растерянно-встрепанным, добродушно-мечтательным. Но он ведь говорун, его верный штурман Себастьян! Любит побалагурить, пошутить, а тут слова не вытянешь. То молчит, то заикается и бормочет что-то невнятное.

— Господин Лагерь, — тормошил его Вик, — ты что? На тебя так подействовали заявления политика? Брось, Бас! Сам же говорил, верить этим ребятам нельзя, все врут. Или ты просто струхнул, старина? Это не беда, со всеми бывает…

— А вдруг действительно так все и будет? — неожиданно вскинулся тот и посмотрел глазами умной, но больной собаки. — Государство возьмет в свои руки распределение витакса, все будут получать поровну?..

— И где же государство будет его добывать? — удивлялся тягун наивности помощника. — Если сограждане будут только потреблять — вот все такие хорошие, и все очень честно устроено, но все только и делают, что получают дополнительные годы жизни по талонам, — кто же будет витакс сдавать? Преступники? Их недостаточно, чтобы удовлетворить спрос. Этот вопрос давно прожевали и проглотили. Да и забыли уже. Добровольцы? Так откуда они возьмутся? Каждому захочется получить на дармовщинку несколько лет жизни, а слить — где дураков взять?

— Царев сказал, накопились огромные запасы…

— Это Царев сказал, а насколько это правда — неизвестно. И даже очень большие запасы когда-нибудь заканчиваются, если их постоянно не восполнять. Чуть раньше, чуть позже…

Бас тряс головой, снова принимался шептать что-то себе под нос. И опять смотрел больными глазами. А потом вдруг сделал неожиданный вывод:

— Тогда нужно отлить витакса. Отлить и спрятать. Когда Залеский потребует «пылесос» назад, скажем, что не смогли наполнить все три канистры. Как он проверит? Вот, скажем, все, что смогли, — и покажем две емкости. Их и поделим! А сами с прибытком останемся…