Плацебо - Ирина Фингерова

– Твой план – мы в твоей голове. Ты просто деспот какой-то.

– Еще раз говорю, это моя вера в себя, она вечно ищет подвох, пытается сдохнуть, ее преследуют стервятники, ни к чему хорошему она нас не приведет.

Флор долго и выразительно посмотрела на Соула.

– Веди.

Соул достал из-под рубашки медальон с часами, сверился с большим циферблатом на ратуше:

– Без двух минут семь. Нас ждет библиотека.

Соул нырнул в узенький переулок, Флор последовала за ним, он свернул направо, потом налево, и они оказались в проходном дворе со множеством арок и увидели широкую каменную лестницу, ведущую вниз.

– Быстрее, – поторапливал Соул.

Почти бегом они спустились по лестнице, а когда Флор обернулась, чтоб взглянуть, сколько ступенек они оставили позади, то обнаружила, что та ступенька, на которой она стоит, повисла в воздухе. Оставалась одна дорога – вниз.

Когда лестница наконец закончилась, ступеньки исчезли, и Флор почувствовала, как ее ступни холодит каменный пол. Соул уже давно спустился и хозяйничал: на нем был длинный коричневый фартук с надписью: «Libraria liberta», и он сметал в зеленый совок самодельным веником песок и бумажки. Такая же надпись висела над входом в вытянутое четырехэтажное здание, из которого торчало множество труб, как из умирающего больного.

– Это пневмопочта, – объяснил Соул, заметив, что Флор ищет объяснение трубам. – Мы здесь отправляем книги по всем регионам. Ну, идем, скорее, – Соул отбросил веник и совок, так и не закончив уборку, и широко распахнул деревянные ставни, чтоб Флор могла влезть в окно, – дверь мы никогда не открываем, из-за оранжереи – книги могут выпорхнуть, ну ты сама увидишь.

Девушка закашлялась, воздух в библиотеке был очень спертым, но Соул тут же снова закрыл окно. Глаза понемногу привыкали к полумраку.

– Свет и свежий воздух очень вредят книгам, – начал он, – здесь они чувствуют себя хорошо. Аккуратно, не наступи на какого-нибудь жучка-книгочея.

Флор подпрыгнула на месте и тут же столкнулась с суровым взглядом маленьких черных глазенок на блестящей ярко-желтой головогруди.

– Простите, – пролепетела она и вжалась в большой деревянный стеллаж, плотно заставленный книгами. Провела пальцами по корешкам, пытаясь разобрать названия. Раньше Флор не видела таких букв.

– Это древнеарамейский, – Соул снова взялся из ниоткуда и возник прямо за ее спиной, – ты стоишь у стеллажа мертвых книг. Их никто не может прочесть.

Отдышавшись, Флор продолжила путешествие по библиотеке. Книги были везде, присмотревшись, она заметила одну в путах хрустального кружева огромной люстры, мерно раскачивающейся над ее головой. Некоторые стеллажи представляли собой чугунные ванны, заполненные книгами, несколько стопок стояли прямо на полу. Даже простенькая мебель – два кресла и столик – были сделаны из книг. Посреди комнаты находился огромный старинный сундук, полный писем, облезлых гусиных перьев, опустошенных чернильниц и сломанных сургучных печатей.

– Прекрасно! Я как будто в калейдоскопе нахожусь! – Флор не могла подобрать слов. – А ты читал все эти книги?

– Я пытался, но смысл утекает от меня еще быстрее, чем время. За час я успеваю только навести здесь порядок, поэтому я в основном просто любуюсь, – ответил Соул равнодушно. – Пойдем дальше.

Чтобы пройти в следующую комнату, им пришлось улечься на живот и проползти по тоннелю, пробираясь сквозь разросшийся плющ.

– Это моя оранжерея, – похвастался Соул, – и, кроме того, что-то вроде мастерской.

Флор удивленно вскинула брови.

Единственным источником света в комнате была лампа-кораблик, на верхней палубе которой стоял большой светодиодный фонарь. Флор приблизилась к большому Г-образному столу, где стояла эта лампа. По нему были раскиданы мисочки, склянки, пробирки с разнообразными ингредиентами. Флор засыпала Соула вопросами: Что это? А это что? Оказалось, что яйца, мед и воск – не маска для волос, а связующие вещества, их Соул использовал для того, чтоб краски, которые он изготавливал сам из подручных средств, были достаточно густыми, прочными.

– Это же царство цвета, – восхитилась Флор, – ты смешиваешь цвета. Они не чистые, это полутона. Ты чувствуешь полутона! – все никак не могла она успокоиться.

Соул довольно кивал, доставал миску с голубой глиной, ступку, тщательно перетирал, чтоб не было комочков. Наконец заговорил:

– Пигменты и связующие вещества одинаково важны. В этом и секрет. Недостаточно быть просто красным или синим, чтобы оставить след на холсте, чтоб стать краской, знаешь.

Флор кивнула.

– В тебе появляется новый оттенок, Соул.

– М-м. Какой? – не отрываясь от работы, поинтересовался он.

– Не знаю. Ой, – Флор замотала головой, – что это здесь?

– А, – улыбнулся Соул, – сними рубашку, узнаешь.

– В смысле? – вскинулась Флор.

– Бабочки. Если вы почувствуете друг друга, одна из них поселится у тебя между лопатками, тебе будет тепло. Но как только уйдем отсюда – все исчезнет.

– Ну, хорошо, – Флор повернулась к Соулу спиной и сняла рубашку.

– Теперь подними руками волосы над головой, чтоб было удобнее, – порекомендовал Соул.

– Ты что, собрался рисовать по-тихому меня? – усмехнулась Флор, но совету последовала. И тут же две перламутрово-серебристые бабочки приземлились на ее спине.

– Щекотно, – улыбнулась Флор.

Бабочки расположились между ее лопаток, замерли и превратились в плоское изображение.

Соул смотрел на спину Флор, на молочное полотно с острыми лопатками и выпирающими остистыми отростками, и невольно улыбался. Этот миг, когда тонкие крылышки сливаются с едва заметной синевой кожи, и плечи легонько дрожат, от холода и предвкушения. Это красиво.

– Можешь надевать рубашку обратно, – бросил он, отвернулся и стал еще более сосредоточенно мешать свои краски. – Они нашли свой новый холст, с прежнего я их прогнал. Я так со всеми поступаю, закончить никак не удается, вот я и отправляю их куда подальше.

– Знаешь, с бабочками у меня отношения непростые, – начала Флор.

– Что, дружила с хореографом, пока изящную школу не закрыли? – предположил Соул.

Раздался первый удар колокола.

Участники переглянулись и побежали к большой желтой двери. Тяжелая, она с трудом поддавалась нажиму, и открыть ее удалось лишь после того, как колокол напомнил о себе в третий раз.

Порыв холодного ветра ударил в лицо. Флор вдохнула полной грудью, душная библиотека сменилась просторной площадью.

– Быстрее! – Соул схватил девушку за руку, и они скрылись за квадратной черной дверью.

Третий удар колокола ознаменовал начало нового часа.

Кромешная темнота поглотила пространство и звук.

У кого-то из них очень громко стучало сердце и долго не унималось участившееся дыхание.

– Садись, – предложил Соул, – нам тут целый час торчать.

– Куда? Тут же темно, как будто конец света, – огрызнулась Флор.

– Здесь ничего нет, кроме холодильника. На него ты не сядешь. Так что просто садись.

– У меня столб перед глазами…

– Просто сядь уже, – Соул начал раздражаться.

Флор послушно опустилась на