Греческие каникулы - Елена Чалова

— Тусклый цвет или блеск?

— Не знаю…

— Так постарайтесь узнать!

— Значит, вы возьметесь за эту работу? — воскликнула Лана.

— Ну-у, можно попробовать.

— Семен… человек, которому нужна эта статуэтка, сказал, что он будет очень благодарен…

— Это само собой, — кивнул скульптор. — А вы?

— Что я? — растерялась Лана.

— Вы будете мне позировать?

— Я? — Теперь она хлопала глазами совершенно непритворно.

— Да, я вам объясню концепцию своей новой работы, и мы можем даже обсудить образ…

— Непременно! — глядя на мастера честными глазами, воскликнула Лана. — Как только вы закончите статуэтку, мы с вами выберем время и не торопясь все обсудим…

Краем глаза она заметила, что в кафе вошла семья: папа, мама и малыш. Ребенку было чуть больше года. Толстенький и щекастый мальчик ужасно смешно смотрелся в шортах и майке с надписью Big boy. Лана улыбнулась ему, вспомнила своих мальчишек и тут же почувствовала, как грудь наполняется молоком. Опля! Само собой, она подложила в лифчик специальные непромокаемые кружочки… Ее собственный «молокозавод» да плюс этот дополнительный объем: Лана не могла не заметить восторженных взглядов мужчин. Даже этот носатый скульптор, похожий на Дуремара, и то все время поглядывает на ее грудь. Однако надо закругляться. Если молоко потечет, то никакие кружочки и прокладочки не спасут. Молока у Ланы оказалось много.

— Итак, мы договорились? — Она улыбнулась Дуремару… то есть Вениамину Борисовичу. — Я позвоню в четверг.

— Почему в четверг? — недоуменно спросил он.

— Потому что статуэтка должна быть готова в четверг.

— Вы надо мной смеетесь? Я творческий человек! Я вам не ксерокс…

Лана вздохнула — осторожно, стараясь лишний раз не двигать торсом, чтобы ничего не разлить. Однако процесс этот на какое-то время лишил скульптора дара речи. Тогда Лана, не тратя время на политес, назвала сумму, которую согласился заплатить Семен.

Вениамин Борисович мгновенно сконцентрировался, еще раз взглянул на рисунок и сказал:

— Позвоните мне не позже завтрашнего дня и скажите все же, какого цвета была статуэтка. Может быть, мальчик смог бы опознать материал?

— Я попробую. — Лана уже поднялась и, попрощавшись, понесла себя к машине.

К тому моменту, как она доехала до дома, платье на груди можно было выжимать.

Лана бросила губку, которой надраивала раковину, и схватила телефон:

— Да?

— Света? Добрый день, это Амелия, мама Алисы.

— Алисы? — Лана со вздохом стащила с рук резиновые перчатки и, поудобнее прижав телефон плечом, принялась собирать растрепавшиеся волосы в хвост. — Какой Алисы?

— Но как же, мы ведь с вами вместе ходили на массаж. То есть вы со своими мальчиками. А я с Алисой.

— Ах да, простите, я не сразу сообразила. Занимаюсь кухней, немного устала. — Она с удовольствием оглядела помещение. Горшки с цветами все еще стоят на полу, ложки-плошки разложены на столе, но она-то знает, что самое главное уже сделано: вымыты шкафы и ящики, а также плита, раковина, духовка и холодильник. Подвиг домохозяйки.

— Да-да, кухня — это одно из самых главных помещений в доме, — лился в ухо неторопливый голос женщины, которой абсолютно некуда спешить. — Я тоже провожу здесь немало времени, потому что, вы же понимаете, сколько прислуге ни плати, без хозяйского глаза все равно нельзя. Распускаются мгновенно.

Лана издала неопределенный звук, который ее собеседница решила трактовать как согласие, и тем же неторопливым голосом продолжала светский разговор:

— Я позвонила, чтобы порадовать вас: у моей массажистки освободилось время. Одна из дам уехала на Кипр, и теперь ее месяца три не будет. Там полно желающих, но я помню, что мы с вами беседовали на эту тему и вы очень заинтересовались…

Лана присела на табуретку, лихорадочно соображая, что же сказать. Теперь она вспомнила и саму даму — маму малышки Алисы. Холеная, ближе к сорока, чем к тридцати, она разговорилась с Ланой в детской поликлинике возле кабинета массажа. Лана посетовала, что и сама не отказалась бы от процедур — и бедра надо бы подтянуть, да и вообще тонус повысить. Так, пустой разговор в очереди. Но вот поди ж ты, дама запомнила ее и даже озаботилась позвонить. Массаж — это чудесно, но у нее, Ланы, катастрофически не хватает времени. Сегодня нужно закончить с кухней, завтра ехать за статуэткой, и еще в планах разбор шкафов и поход по магазинам. А потом она хочет уехать за город и уже забронировала номер в очень приличном санатории в Подмосковье… Малышам нужен свежий воздух, да и Насте тоже за городом будет лучше. Все ясно, надо отказываться.

— Амелия, дорогая, простите великодушно, но я буквально на днях уезжаю из города. Решила, что мне и детям нужен свежий воздух. И там массаж уж точно будет. А когда вернусь, если у вашей волшебницы еще найдется время…

— Ну, не знаю… — протянула дама по имени Амелия. — Вряд ли.

— Как жаль! — воскликнула Лана. — Но это не главное. Лучше расскажите, как ваша прелестная девочка? Зубки вас не мучают?

Разговор стал чисто материнским, и некоторое время женщины взахлеб делились достижениями своих чад.

Мило распрощавшись, Лана задумалась. Удивительно, как эта Амелия успевает на массаж и еще в парикмахерскую и на маникюр — ногти у нее были безупречные. Ах да, там же няня и прислуга… Здорово, наверное. Только почему-то такое ощущение, что бедняжке Амелии ужасно скучно. Ну, нам не до того, скучать точно некогда, и Лана веретеном закружилась по кухне.

КОРФУ

Брата Димитриоса звали Сандро, и его катер был не столько прогулочным, сколько рыбачьим, то есть удобств особых не имел и весь пропах рыбой. На корме свалены были сети, сачки, гарпун и устрашающего вида колотушка.

Но бежал кораблик резво, и вскоре они действительно увидели скалы, выступающие в море. Берег за ними вдавался внутрь материка полумесяцем, но не образовывал пляжа. Тут были только камни, темное жерло грота над водой и некрутой склон, поросший редким кустарником, в основном ракитником и акациями. Сандро вручил им нарисованный Димитриосом план местности, из которого следовало, что до дороги отсюда минут тридцать ходу, а до отеля — часа полтора, потому что не по прямой. Внизу Димитриос приписал свой номер телефона, а на словах передал, что с дороги сможет забрать их в любой момент.

Катер не мог подойти вплотную к берегу, и девочки прямо в одежде попрыгали за борт и поплыли к камням. Марк спустился осторожнее, принял от Сандро рюкзак и, держа его над водой, поплыл, гребя одной рукой. Рыбак убедился, что его подопечные благополучно выбрались на каменистый склон, махнул им рукой и развернул катер в море.