Греческие каникулы - Елена Чалова

Настя спросила Марка, почему он не ездит с ними.

— Вроде бы вы с мистером Лоувичем так хорошо поладили.

Взгляд Марка сделался задумчив.

— Знаешь, он прекрасный собеседник, но, боюсь, долгие годы тренировок сделали из него настоящего профессионала по части выпивки. А я на такой жаре не могу каждый день наливаться мадерой и портвейном, пусть и наивысшего качества.

Через три дня каторжного труда Лиза отодвинула от себя последний ящик из картотеки Марджори и заявила:

— Это все не то.

— Да… — печально согласилась Настя, вытирая пыльные ладошки о шорты. — Тут материалы по раскопкам в Греции и на Корфу, но ближайшее место — в пятнадцати километрах отсюда. И, судя по снимкам, оно не выглядит заброшенным. Там давно ведутся работы.

— Черт, я не понимаю… Вот же карта! — Лиза кружила по комнате, как тигрица по клетке, время от времени кидая мрачные взгляды на стену. Потом покосилась на дверь и негромко сказала: — Он вроде разрешил нам все тут осмотреть, верно?

— Ну да.

Девочка подошла к письменному столу и уставилась на компьютер. Модель была старая, все-таки Марджори умерла несколько лет назад.

— Даже не знаю, запустится ли… — пробормотала Лиза.

Настя тоже испуганно взглянула на дверь. Странная вещь человеческая психология. Ведь и правда — Родерик сам позволил им пользоваться кабинетом Марджори и изучать ее материалы. Но почему-то обеим девочкам казалось, что, пытаясь заглянуть в компьютер, они вторгаются в личное пространство умершей женщины.

Но с другой стороны, разве Марджори не хотела бы, чтобы ее поиски, ее работа продолжились? Настя решила, что она была бы рада. И пока Лизавета, шипя сквозь зубы что-то нелестное о гнилом железе, пыталась реанимировать компьютер, Настя открыла верхний ящик письменного стола. Здесь валялись карандаши, ручки, ластики и скрепки, наполовину исписанный блокнот. Настя достала его и с интересом разглядывала странички. Наброски чего-то, напоминающего полуразрушенное здание, план дома… но толку от этого мало, ибо почерк был, на взгляд девочки, абсолютно нечитаем. Словно цепочки мелких черненьких мурашей ползли по бумаге. Кто-то из муравьишек тащил на спине щепочки и мелких гусеничек… то есть это заглавные и просто высокие буквы, наверное. Но все равно абсолютно неудобочитаемо.

Во втором ящике обнаружились чистые карточки для картотеки и пара неиспользованных блокнотов. А вот в третьем оказалось кое-что интересное.

— Лизка, смотри! — Настя осторожно извлекла жестяную коробку из-под печенья. В ней оказались фотографии, чертежи и несколько отпечатанных карточек.

— Ага. — Лиза, не глядя, ткнула в системный блок, отрубая питание; ей так и не удалось принудить древний комп к сотрудничеству. — Так это, наверное, те материалы, над которыми она работала и не закончила. Поэтому они не в картотеке.

Из-за компьютера на столе было мало места, и девочки переместились на пол. Они разложили все карточки, снимки и чертежи и теперь пытались понять, чем же, собственно, занималась Марджори последние месяцы своей жизни.

Материалов оказалось не так много. Имелся грубый набросок карты, где треугольничек гор был помечен крестиком. Несколько снимков, не слишком хороших: гора, еще гора, вид на ту же гору со стороны моря.

Ксерокс листа книги или статьи. Статья была на английском, но их знаний оказалось недостаточно, чтобы прочесть текст. Однако статья была с иллюстрациями. Одна картинка представляла собой набросок величественного храма. Другая — рисунок статуи.

— Это Исида, — пробормотала Лиза, — и она невероятно похожа на статуэтку Нефтиды, что мне тетушка оставила… Ты понимаешь, что это значит, Настька?

— Что?

— Что Марджори тоже искала этот храм, причем искала его где-то здесь! И не просто на Корфу, а в этом самом районе!

— Уверена?

— Нет, не уверена. Но мы не можем весь отпуск просидеть в этом кабинете. Надо переходить к активным действиям. Ноги твои как?

— Да зажило все уже!

— Тогда надо искать храм на месте.

— Это где?

— Не знаю! Но смотри: у нас есть карта и вот этот план. Мы забираем материалы из коробки, карта со стены у нас есть на фотке. Думаю, это место должно быть недалеко, потому что Родерик говорил: Марджори бродила по горам пешком. Не брала машину. Значит, это не так уж далеко. Нам надо найти место, обозначенное на ее схеме. А для этого — понять, какой именно кусок греческого побережья нарисован на карте. Сегодня залезем в Google и сравним карту со спутниковыми фотографиями района.

— Вау, Лизка, ты голова! — произнесла Настя с искренним восхищением.

Но план, при кажущейся простоте и гениальности, оказался невыполнимым. Сперва девочки сами пытались найти нужный кусок побережья. Затем пришел Родерик, который объявил, что за ними приехал Марк. Увидев расстроенные лица подружек, он огорчился и сходил за Марком, который не столько огорчился, сколько разозлился, услышав цветистость русской речи, применяемой двумя юными особами для характеристики Google, спутников вообще и греческого побережья в частности. Посоветовав приложить эти самые слова к их, молодого поколения, умственным способностям, Марк объяснил Родерику задачу, и мужчины, отобрав у детей ноутбук, принялись азартно совмещать карту с фотографиями.

Через час пришел шофер, удивленный отсутствием пассажиров.

— Ага, а вот давайте спросим аборигена! — азартно завопил Марк (Родерик и он в процессе поисков подкрепляли свои силы портвейном).

Родерику идея понравилась. Он указал греку на стену с картой и вопросил на греческом:

— Скажи, друг мой, где в твоей прекрасной стране находится эта местность?

Шофер, которого звали Димитриос, долго смотрел на стену, наклоняя голову то к правому, то к левому плечу. При этом его короткая черная борода смешно топорщилась. Все остальные смотрели на него с надеждой на чудо.

— В моей стране нет такого места, — заявил наконец бородач.

Публика зароптала, но Димитриос был тверд. Он сказал, что, когда он был ребенком, в их школе проводился такой конкурс: надо было по памяти нарисовать карту своей страны. Так вот он получил тогда первый приз. И, упреждая вопрос Марка, который собирался намекнуть, что дело это давнее и память человеческая несовершенна, грек с гордостью добавил:

— В этом году мой сын тоже получил первое место на этом конкурсе. Я сам его тренировал!

Пока хозяин и гости таращились друг на друга, пытаясь осознать, каков же вывод из данного открытия, Димитриос поднял с пола снимок части берега, сделанный со стороны моря.

— Зато я знаю, где это место, — сказал он.