Дневник Бриджит Джонс - Хелен Филдинг

22.00. Поверить не могу, через что я прошла. Два часа я добиралась на машине, припарковалась у Олконбери и, всей душой надеясь, что в наряде шлюшки-зайчушки смотрюсь неплохо, двинулась в направлении той части сада, откуда доносились веселые голоса. Когда я шла через лужайку, голоса вдруг затихли и, к своему ужасу, вместо блудниц и викариев я увидела перед собой дам в длинных юбках и жакетах с цветочным рисунком и мужчин в джемперах и свободных брюках. Я замерла, как… ну да… как кролик перед удавом. Все глазели на меня, а Юна Олконбери порхнула в мою сторону и сунула мне под нос пластиковый стаканчик с кусками яблок и какими-то листьями.

– Бриджит! Как я рада тебя видеть! Отведай пуншу! – воскликнула она.

– Мне сказали, тут будет вечеринка «Блудницы и викарии», – злобно прошипела я.

– Господи, тебе Джефф разве не звонил? – удивленно спросила она.

Поверить не могу. Она что, считает, будто так вырядиться – это для меня в порядке вещей?

– Джефф! – позвала она. – Ты говорил с Бриджит по телефону? Тут все очень хотят познакомиться с твоим новым другом, – произнесла она, озираясь вокруг. – Где же он?

– У него срочная работа, – пробурчала я.

– Как поживает моя малютка Бриджит? – появился дядя Джеффри, он еле держался на ногах.

– Джеффри, – холодно обратилась к нему Юна.

– Так точно! Ваше приказание выполнено, лейтенант! – он отдал честь, а потом захихикал и уронил голову ей на плечо. – Но я попал на этот дурацкий – и-ик! – автоответчи… ик!

– Джеффри, – шикнула Юна. – Иди проверь, как там барбекю! Бриджит, дорогая, мне очень жаль. Просто после здешних скандалов с викариями мы решили, что не стоит устраивать такой праздник, потому что… – она затряслась от смеха, – потому что… все стали говорить, что викарии у нас тут и есть блудницы!.. Ой, не могу… – она вытерла глаза. – Ну так что твой новый друг? Зачем это он в субботу работает? Бр-р-р! Не лучшая причина для отказа! Как же мы тебя замуж-то выдадим, раз такие дела?

– Раз такие дела, я стану девушкой по вызову, – буркнула я и стала отцеплять с задницы заячий хвост.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, я оглянулась и увидела, что на хвост пристально смотрит Марк Дарси. Рядом стройным тополем стояла крупный специалист по семейному праву, одетая в элегантное сиреневое платье и жакет в стиле Жаклин Кеннеди-Онассис.

Самодовольная крыса хмыкнула, посмотрев на Марка, и очень нагло и откровенно оглядела меня с ног до головы:

– Вы пришли с другой вечеринки?

– Да нет, просто заехала по дороге на работу, – ответила я. Марк Дарси при этих словах слегка улыбнулся и посмотрел в другую сторону.

– Привет, доченька! Времени нет. Съемка! – протрещала мама, пробегая мимо меня в ярко-голубом плиссированном платье. – Бог мой, ну ты и нарядилась, доченька! Хоть сейчас на панель! Внимание, пожалуйста, полная тишина! – проорала она, повернувшись в сторону вцепившегося в видеокамеру Жулиу. – Мотор!

Я стала озираться, с тревогой ища глазами папу, но его нигде не было. Я заметила, что Марк Дарси подошел к Юне и что-то говорит ей, указывая в моем направлении. После чего Юна прямым курсом потрусила ко мне.

– Бриджит, еще раз прошу прощения за то, что тебе пришлось надеть не тот костюм, – сказала она. – Марк сказал, что тебе, должно быть, крайне неуютно, все здесь немного постарше… Давай подберем тебе что-нибудь?

Остаток праздника я провела в платье подружки невесты – с пышными рукавами и рисунком из цветов и веточек, – которое надела поверх своего панельного наряда. Дарсиева Наташа при взгляде на меня знай себе ухмылялась, а мама время от времени проносилась мимо со словами: «Миленькое платье, доченька! Стоп, снято!»

– Не очень-то мне нравится его девушка, – громко произнесла Юна Олконбери, подойдя ко мне и кивая в сторону Наташи. – Уж очень задается. Элейн считает, что с Марком она вместе только по расчету. А, Марк, вот и ты! Еще стаканчик пуншу? Как жаль, что Бриджит сегодня без своего друга. Как же ему с ней повезло, правда? – Все это звучало так злобно, будто Юна считает личным оскорблением тот факт, что Марк выбрал себе в подруги a) не меня и b) девушку, которая не была представлена ему Юной на новогодней индейке. – Как его зовут? Дэниел, кажется? Пэм говорит, он очень успешный издатель!

– Это Дэниел Кливер?

– Да, именно он, – подтвердила я, гордо выставив подбородок.

– Ты с ним дружишь, Марк? – спросила Юна.

– Ни в коем случае, – резко произнес он.

– Что ж, надеюсь, он достойная пара нашей дорогой Бриджит, – гнула она свою линию, подмигивая мне, будто устроенный ею разговор – просто вершина искрометного юмора.

– Боюсь, я снова должен повторить, и с полной уверенностью: ни в коем случае, – ответил Марк.

– Ой, минутку, Одри идет. Одри! – не слушая его, воскликнула Юна и потряслась прочь. Слава богу.

– Вы, наверно, считаете, что это очень остроумно?! – в ярости сказала я, когда она исчезла.

– Что? – удивленно спросил Марк.

– Не чтокайте мне, пожалуйста, Марк Дарси, – огрызнулась я.

– Вы прямо как моя мама, – ответил он.

– По-вашему, это нормально: поливать грязью другого мужчину при друзьях родителей его девушки, когда его нет рядом и он не может вам ответить?! И все это просто так – лишь потому, что вы ему завидуете?! – разошлась я.

Он уставился на меня, будто задумавшись о чем-то постороннем.

– Прошу прощения, – недоуменно протянул Марк. – Не могу понять, что вы имеете в виду. Разве я… Вы хотите сказать, что я завидую Дэниелу Кливеру? Ревную к нему вас?

– Нет, я тут ни при чем, – ответила я, разозлившись, потому что мои слова действительно так прозвучали. – Я лишь предположила, что вы столь нелестно о нем отзываетесь по какой-то причине, а не просто из зловредности.

– Марк, милый, – проворковала Наташа, изящной походкой семеня к нам через лужайку. Она такая худая и высокая, что ей не требуется даже надевать туфли на каблуках. Может спокойно, не проваливаясь в землю, ходить по лужайкам, будто специально для этого создана – как верблюд для пустыни. – Пойдем к твоей маме, ты расскажешь, какую мы видели мебель для столовой.

– Будьте осторожны, только это я и хотел сказать, – тихо произнес Марк, увлекаемый Наташей прочь, – и маме вашей я бы тоже посоветовал быть поаккуратней, – кивнул он в направлении Жулиу.

Промучившись еще сорок пять минут, я решила, что могу сослаться на работу и с чистой совестью уйти.

– Вот нынешние девушки! До бесконечности нельзя откладывать! Часики-то тикают! – сказала мне на прощание Юна.