Война за корону - Ярослав Коваль

— Добрый день, — произнесла остановившаяся рядом с ним женщина в расстёгнутой пуховой спортивной куртке поверх брючного костюма, так завлекательно подчёркивающего фигуру, что первые пару минут Илья даже не думал посмотреть ей в лицо — он не мог оторвать взгляда от её бёдер. — Илья Барехов?

— Ну да…

— Идёмте. Вы меня не вспомнили, наверное, хотя мы и были представлены. Я — Элейна Шаидар.

Только тогда он поднял глаза и, конечно, узнал это лицо, пересечённое значительно сгладившимся, но всё равно очень заметным шрамом. Вспомнил и её голос, глубокий, с лёгкой хрипотцой. Женщина смотрела на него вопросительно, но в целом на мимику её лицо было небогато, да оно и понятно.

— Идёмте, — согласился он, уверенный, что леди любезно решила отвести его к тому месту, где Санджиф готовит свою Аддиг к вылету.

Они пересекли двор и вступили в соседний, хозяйственный, на котором юноше ещё не довелось бывать, он лишь раз или два видел его в окно верхнего этажа. Здесь тоже оказалось тесно и шумно, ещё больше виверн ждали своей очереди, ещё больше мужчин, почти не отличающихся друг от друга, мельтешило, бегало, таскало, окликало и ругалось по разным поводам.

— Мой Феро ждёт там, — короткий взмах рукой. — Надеюсь, у вас в сумке нет ничего по-настоящему увесистого. Всё-таки она из «лёгкой» породы…

— То есть? — Илья даже запнулся. — Вы к чему?

— К тому, что вы полетите на моей виверне, она как раз непринуждённо берёт двоих, но при этом желательно, чтобы в вещах не было ничего лишнего. Вам не сообщили?

— Но… Но я думал, что полечу с Санджифом.

Госпожа Шаидар остановилась, постукивая белым костяным стеком по голенищу высокого сапога. Лицо у неё стало непроницаемым.

— Санджиф ещё слишком молод и неопытен, чтоб лететь один, и уж тем более не готов нести ответственность за пассажира. Он будет с отцом.

— Но… А почему вы?

— У всех здесь уже давно сформированы боевые пары, — сказала женщина. — Я единственная из более или менее опытных виверноводов до сих пор летала в гордом одиночестве, поэтому вас и поручили мне. Прошу вас.

Виверн госпожи Шаидар по сравнению с окружающими её другими вивернами показался Илье крохотным. Светло-серое существо с золотисто поблёскивающими краешками мелких чешуек выглядело очень нарядно и слишком уж декоративно. На проходящих мимо людей оно косилось зло и время от времени негромко, но убедительно шипело. Леди сразу схватила его под уздцы и кивнула своему спутнику на двухместное седло.

— Устраивайтесь. И пристегнитесь, будьте добры, не ждите старта.

Он повиновался, всё ещё надутый, потому что с другом ему в любом случае было проще и интереснее путешествовать, чем с этой почти незнакомой женщиной, которая к тому же казалась ему слишком странной. Без особой охоты юноша выпростал ремни, затянул их вокруг талии, госпожа Элейна уселась на своё место и слегка взмахнула стеком.

В этот момент из-под Ильи словно выдернули опору. Он, будучи к ней пристёгнут, остался сидеть там, где сидел, но охнул звучно, от души. Седло очень чувствительно наподдало ему с тыла, так, что из глаз буквально вышибло слёзы, а виверна уже стрелой неслась в оранжево-серое небо, где отцветали краски восхода. Юноша рефлекторно схватил женщину за талию, потом поспешил смущённо убрать руки — она даже не обернулась.

Остальные виверны, поднявшиеся с замкового двора, одна за другой оставались позади — Феро несся вперёд настолько быстро, что свист ветра в ушах превращался в гудение. Потом, искусно и красиво действуя стеком, леди Шаидар заставила его немного сбросить скорость. Чудесное существо легло на левое крыло, да так стремительно, что у петербуржца желудок завернулся узлом. Правда, ненадолго. Виверн пошёл боком (такого Илье не приходилось видеть ещё никогда) прошёл под брюхом другой, более крупной виверны, совсем близко, и встроился в нужную линию.

Наездница управляла своим питомцем с потрясающей непринуждённостью. Когда-то петербуржец был уверен, что справляться с виверной лучше, чем это делает его друг, невозможно. Потом, столкнувшись с мастерством лорда Тервилля и спортсменов-гонщиков, понял, что Санджифу до них далеко. А теперь обнаружил, что есть люди, до которых и Тервиллю не дотянуться. Вот, к примеру, до этой женщины, которая, казалось, почти и не натягивала поводья, однако, повинуясь ей, виверн маневрировал красиво и ловко, будто играл с ветром.

В какие-то моменты своими движениями он напоминал Илье падающий осиновый лист, но движения эти были явно не спонтанными, а тонко и безусловно продуманными. Воздух был полон бьющих крыльев и извивающихся тонких виверновых хвостов, протиснуться между ними было можно, но Илья даже подумать об этом бы не решился, потому что расстояние, кажущееся довольно приличным на земле, в воздухе выглядело ничтожным. Он бы тут ни за что не решился нырять на Тёмке, даже если бы знал, что умеет управлять им, как должно, А госпожа Шаидар действовала легко-легко, и столь искусно, что юноша пожалел о том, что сидит у неё за спиной. Уж, наверное, со стороны это должно выглядеть просто потрясающе.

Он вспомнил свой полёт на одном виверне с мастером, когда за ними внезапно погнались бандиты, охотившиеся на него. Всеслав не был искусником в деле управления летающим существом, однако держался в седле увереннее, чем тот же Санджиф, хоть, может, и не владел кое-какими специальными приёмами. Рука у него была твёрже. И до какой-то степени Илья понял, почему предложение им с Санджифом лететь на одном виверне и без кого-либо из более старших даже не рассматривалось.

— Снижаемся, — предупредила женщина, полуобернувшись. А потом встала в стременах, и юноша даже ненадолго зажмурился — Феро скользил по ветру с такой дикой скоростью, что, как казалось петербуржцу, вставать в полный рост в этой ситуации мог только самоубийца.

Однако госпожа Элейна действовала с уверенностью божества. Ей даже воздух, бьющий в лицо, будто бы совсем и не мешал, и шапочка, надвинутая глубоко на брови, не норовила слететь с головы. Виверн с гудением пошёл к земле, но страшно почему-то не стало — что-то сокровенное таилось в этом падении, упругом, как полёт рыжего осеннего листка, в нём были твёрдость и основательность. Илья даже вытянул шею, разглядывая приближающуюся земную твердь.

Впереди лежала заснеженная пустошь с частыми тёмными пятнами, и холмики шатров сперва показались такими же снежными холмиками, как и остальные. Потом появились клочки дымков, чёрные кострища, какие-то неопрятные груды вещей, много-много людей-муравьишек, да ещё виверны-червячки и огромные автомобили, слева от лагеря разворотившие белое покрывало аж до самой земли.