Ангел на метле - Дарья Донцова

– А жена Милослава?

– Ну ты спросил! С ней я не встречалась! На кладбище увидела первый раз.

– Верочка, не могла бы ты оказать мне еще одну услугу?

– Ох, Иван Павлович! Что на этот раз?

– Так, мелочь, много времени не займет.

– Говори!

– Подскажи мне координаты супруги Новицкого, ее имя, отчество, и, если получится, адрес и телефон Солодкиной.

Вера закашлялась:

– Могу лишь сказать, где они жили, когда Новицкий у нас работал, только, сам понимаешь, время бежит, ситуация меняется.

– Меня устроят любые сведения, – азартно воскликнул я.

– Сейчас, – забубнила Вера. – Ну почему мне кажется, что ты нагло пользуешься мною! Кстати, как Макс?

– Ему сделали операцию, отходит от наркоза.

– Надо к нему съездить, вкусненького привезти.

– Ни в коем случае! Воронову прописали строжайшую диету!

– Я приготовлю паровые котлетки, – не сдалась Вера. – А! Вот. Значит, так. Новицкая Елизавета Сергеевна – это жена, еще дочь Анастасия. Все проживали по адресу: Московская область, коттеджный поселок «Белые медведи», записывай телефон.

– А Солодкина?

– Спокойствие, только спокойствие, – процитировала Карлсона Вера, – кто в нашу систему попал, навсегда след оставил. Солодкина на момент службы была прописана в районе Пресни, телефон есть только мобильный.

Я рассыпался в благодарностях, потом предпринял попытку соединиться со вдовой Новицкого и, к огромной радости, услышал из трубки глухое:

– Слушаю вас.

– Добрый вечер.

– Добрый, – согласилась незнакомка.

– Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин.

– Все вопросы через пресс-секретаря, – потеряла всю приветливость тетка и повесила трубку.

Я терпеливо повторил попытку.

– Алло, – уже не очень вежливо сказала женщина.

– Позовите Елизавету Сергеевну. – Я отбросил в сторону китайские церемонии.

– Вы ошиблись, здесь такая не живет.

– Простите, не бросайте трубку.

– В чем дело?

– Я разыскиваю госпожу Новицкую, вдову Милослава Юзефовича. Насколько я знаю, ранее этот номер телефона принадлежал ей.

– А, вот оно что! Новицкая продала дом моему мужу.

– Не знаете, куда переехала дама?

– Елизавета Сергеевна вместе с дочкой перебралась в Америку.

– Ой как далеко! – вырвалось у меня.

– Не близко, – согласилась собеседница.

– А как можно связаться с Елизаветой?

– Понятия не имею.

– Она вам не оставила свои координаты?

– Зачем?

– Ну мало ли.

– Мы были практически не знакомы, – пояснила дама. – Новицкая продавала особняк, цена оказалась разумной, мужу понравилось здание, мы подписали все бумаги и остались довольны друг другом. Елизавета Сергеевна получила деньги, а мы ключи. Это все.

– Не подскажете название агентства, которое помогало вам провести сделку?

– Оформлением занимался мой муж, я понятия ни о чем не имею.

– А можно его позвать?

– Кого?

– Вашего супруга.

– В данный момент он находится на гастролях в Лондоне.

– Тогда дайте его номер.

– Какой? – проявила редкостную несообразительность дама.

– Мобильный.

– Мужа?

– Конечно!

– Молодой человек! Вы с ума сошли, – заголосила тетка, – жаль, не могу сообщить, в дом КАКОГО человека вы сейчас звоните. Прощайте, вычеркните этот номер из записной книжки. Елизавета Новицкая убыла из России! Не беспокойте нас! В противном случае я сообщу в службу безопасности моего супруга о подозрительной настойчивости некоего незнакомца!

Я глубоко вздохнул и решил попытать счастья с телефоном Солодкиной. И снова ответил женский голос, на этот раз он безукоризненно вежливо произнес:

– Абонент в сети не зарегистрирован.

Делать нечего, пришлось ехать домой.

Глава 24

Отметив, что краснота вокруг правого глаза начала принимать сизый оттенок, я вышел из ванной и спросил у домработницы:

– Чем нужно обработать синяк?

– Пятновыводителем, – не отрываясь от телевизора, в котором кипели очередные мыльные страсти, ответила Ленка.

– Ты с ума сошла? – возмутился я.

– Лучше не спорьте, Иван Палыч, – пялясь на экран, заявила Ленка, – в шкафу гляньте, в хозяйственном, там полный набор!

Я покорно поплелся на кухню, обозрел полки и обнаружил на них кучу спреев, паст и порошков. Внимательно изучив инструкции, я пришел в негодование, вернулся к Ленке и сурово сказал:

– Лена, очень глупо было отправлять меня туда, где хранится бытовая химия.

– Сеня! Сеня! – завопил телевизор. – Андрей твой сын!

– Матерь Божья! – подскочила Ленка. – Вот уж чудо! Ой, Иван Палыч, погодите, слышали, какие дела творятся, Андрей – сын Сени! А целый фильм я его за родного брата Кости держала! И правильно вас послала! Только сначала определитесь, по какой причине синее пятно возникло. Если масло на рубашку пролили – одно средство брать надо, коли кетчупом капнули – другое.

– Елена, – сурово перебил я очумевшую от сериала женщину, – ты поняла, о чем тебя спрашивают?

– Сами же про синяк талдычите, – недовольно вздохнула Ленка, обернулась и заорала: – Ой, мамочка, что с вами?

– Ты никогда не видела бланш на лице? – попытался я изобразить разнузданного хулигана.

– Ваще! Надо срочно приложить сырую печень! – засуетилась Ленка и бросилась к холодильнику.

– Нет, спасибо, – воскликнул я, – ты великолепно знаешь, что я ненавижу субпродукты.

– Никто вас есть печенку не просит, – зазудела Лена, роясь в морозильном отделении, – просто на морде подержите!

– Другого средства человечество не придумало?

– Нету! – разочарованно сообщила домработница, закрывая двери, – лежал кусок и испарился. Может, сосиски приложить? Они мерзлые!

– Огромное спасибо за заботу, лучше сходи в аптеку.

– Сейчас? – возмутилась Ленка.

– Естественно.

– Но… Андрей и Сеня… там такое, – она стала тыкать пальцем в сторону экрана, – ой! Гляньте-ка!

Я невольно бросил взгляд на телевизор и спросил:

– Что ты там увидела забавного?

– Поняла ейную хитрость! – запрыгала Лена. – Марианна в розовом была, а сейчас в голубом!

Я постарался скрыть раздражение, а Ленка бурно радовалась собственной прозорливости.

– Ща все поймете. – Она стала вводить меня в курс дела: – Сеня решил проследить за Марианной и по дому камеры понатыкал. А тут Анну пристукнули…

– Сходи в аптеку, – сделал я очередную попытку вернуть Лену в реальный мир.

Куда там! Домработница впала в раж, из ее уст полился путаный рассказ:

– Дали Анне по башке табуреткой, и ау старухе. Вопрос: кто ее охреначил? Я полагала, что Марианна, поскольку завещание в пользу дочери, деньги чьи будут? То-то! Но только вышел облом. Андрей за женой следил, ревновал, объективов по квартире напихал, даже в туалете повесил. И получалось, что Марианна ни при чем. Врач четко сказал: Анна померла в три, а дочь ее как раз в это время в сортире сидела, на записи время стоит: 15.00! Алиби? Эй, Иван Палыч, ответьте?

– Да, – вынужденно вступил я в безумную беседу, – человек не способен быть одновременно в двух местах.

– Ха! – торжествующе уперла руки в боки домработница. – Я тока сейчас дотумкала! На пленке Марианна в розовом платье, а сегодня по дому в голубом ходит. Она подменила запись! Дала Андрею другую кассету, дату подправила или стерла! Но одежонка ее выдала! Вот!

Неожиданно в моей голове закопошились смутные воспоминания: кабинет Сергея, наглая Наташа Капустина, сидящая на стуле, положив ногу на ногу. Похоже, ей было весело смотреть на «эротическое» представление, где она является главной героиней. Там, на экране, девица бесстыдно задирает юбку… Что-то в этой картинке было не так. Я мысленно прокрутил события назад. Вот Митяев бросает в лицо Наташе обвинение, а она спокойно признается в своем непристойном поведении. Вызывают туповатого уборщика Федора, потом секретарша Олеся приносит пленку… вроде нет никаких шероховатостей, но… что тут не так?

– Ой, ой! – замахала руками Ленка. – Вот мерзавка! Анна в комод полезла!

Я очнулся и сурово сказал:

– Ну хватит! Отправляйся в аптеку и купи средство от ушибов.

– Уже бегу, – заорала Ленка, – серия закончилась! Обо что вы ударились? Не надо в вашем возрасте быстро бегать, здоровье уж не молоденькое! Вон Степан Михалыч из восьмой квартиры за ковер запнулся, упал и череп сломал!

– Нашему соседу семьдесят пять лет, – возмутился я, – мне до его возраста еще дожить надо!

– Не скажите, – поджала губы домработница, – года, они не по документам, а по душе. Если до конца разбираться, то Степану Михалычу всего тридцать, он за подругами внучки ухлестывал. А вам… Эх!

– Что мне? Я похож, по-твоему, на трухлявый пень? – изумился я.

– С виду вы ничего смотритесь, – склонила голову набок Ленка, – правда, живот расти начал, а вот куражу нет! Больно вы, Иван Палыч, серьезный, хоть бы подрались разок, как все мужики!