Ангел на метле - Дарья Донцова

Вонючий юноша испарился, Митяев отодвинул пыльную бархатную занавеску, и я очутился в шикарном кабинете, стены которого были отделаны панелями из мореного дуба.

– Ваня, – закричал одетый как попугай мужик, – ай молодец, приехал! Ну, начнем, помолясь! Это Мамзель!

Сильно накрашенная блондинка, на которой из одежды имелись практически одни белые лаковые ботфорты на золотых каблуках, лениво кивнула:

– Хай, котеночек!

Она окинула меня оценивающим взглядом и, перекатывая во рту жвачку, заявила:

– Ну ниче… симпотный… тока пень!

– Нам такой по сценарию нужен, – сказал Сергей.

– Не… жесть, – скривилась Мамзель. – Че обо мне подумают.

– Лучше заткнись! – рявкнул «попугай». – Думать никто не умеет. Ваня богатейший человек! Десятый по «Форбсу».

Мамзель сняла ноги с журнального столика, села нормально, и я с облегчением понял: девица не обнажена, ее тело обтягивает светло-бежевый комбинезон. Почему-то в подобной одежде человек кажется более раздетым, чем в нижнем белье.

– Че? Правда? – заинтересовалась Мамзель.

– Ты о чем, Котя? – спросил «попугай».

– Ну… этот… он из «Форбса»? – спросила певичка.

Сергей взял со столика газету и начал было обмахиваться ею, но потом взгляд его упал на название листка, и он отбросил «Желтую правду», словно ядовитую змею.

– Почему здесь не «Час пик» лежит? – прошипел он.

– Вопрос не ко мне, – фыркнул «попугай». – Забашляли они, а ты пожадился.

– Урою пиарщиков, – взвыл Митяев, хватая мобильный.

«Попугай» мгновенно выхватил у Сергея телефон.

– Котя, ты тут по нашему делу, – напомнил он, – своих позднее уроешь. Эй, Ваня, иди сюда!

– Мы с вами пока не знакомы. – Я решил поставить хама на место.

Но «попугая» оказалось трудно смутить, он хлопнул себя по бедрам и весело констатировал:

– Альцгеймер разбушевался, пей лекарства. Мы с тобой сто лет рядом!

– Столько не живут, – отбил я мяч.

– Вау, смешно! Че, не признал?

– Нет.

– Я же Илюша, – обиженно протянул «попугай», – просто прическу сменил, ну, припомнил? Мы еще в твоем кабинете так хорошо шуршали, про Лео и Мензу.

– Скунс! – воскликнул я.

– Сунс, – топнул Илья. – Ну, теперь, когда кое у кого в мозгах просветлело, начнем! Ваня, переодевайся! Мамзель права, в твоем костюме не канает!

– Пиджачная пара новая, – засопротивлялся я, – я не желаю натягивать другую одежду. И вообще, мне никто не объяснил, что тут затевается!

– Фу, как скучно, – заныла Мамзель, – тухло! Дайте коньяку и конфеты!

– Ни в коем случае, – отрезал Илья, – «первым делом самолеты, ну а девушки потом».

– Намекаешь на мои лесбийские наклонности? – взвизгнула Мамзель.

– Что ты, – сверкая перстнями, замахал руками Илья, – всем известно, что ты у нас спец по мужикам! Это я к тому, что набухаешься после работы.

– Дайте сумочку, – попросила Мамзель.

Невесть откуда появившаяся девушка протянула певичке кожаную торбочку. Мамзель схватила ее и стала рыться в ней, бубня себе под нос:

– Ваще! Нашли жердь! Мне никогда такие долговязые не нравились!

Мне стало некомфортно, в комнате было слишком прохладно, администрация включила на всю мощь кондиционеры, и с потолка сильно дуло.

– Значит, так, Ваня, – деловито потер руки Илья, – излагаю задумку. Ты богатый олигарх!

– Мне неизвестны бедные олигархи, – машинально поправил я Сунса, но его было трудно смутить.

Пропустив мое замечание мимо ушей, Илья завел:

– Ты приехал из какого-то Хрюкинска в Москву с «Боингом» денег, открыл тут свое дело, но на светские мероприятия не ходишь! Типа времени нет и желания. Ты холост и жениться не собирался, но вдруг встретил певицу Мамзель и был сражен ее красотой и талантом. Ясный перец, ты начал вкладывать в нее бабки, вы стали любовниками… Пока понятно?

– В принципе да, – ответил я, – довольно стандартная ситуация.

– Супер! – обрадовался Илья. – Теперь непосредственно о съемке. Ты приехал в «Каторгу» поужинать, тащишься от этого места, вперся в зал и вдруг видишь Мамзель, она с другим! Ну и как поступит настоящий мужчина? Отвечай, Ваня!

– Пару секунд понаблюдает за любовницей и уйдет, а на следующий день, побеседовав с ней, выяснит, почему она проводила время в компании другого мужчины, и сделает выводы: то ли бросит изменщицу, то ли поймет, что никакого прелюбодеяния не было, – объяснил я.

– Че, ты баптист? – растерянно заморгал Илья.

Я удивился:

– Нет, конечно. Я православный, но в церковь практически не хожу. А почему ты интересуешься моим вероисповеданием?

– Да потому что обычный пацан схватит бабенку за лохмы, опустит пару раз хлебалом в салат, наподдает по морде тому, кто на чужую герлу губы раскатал, и полресторана расхреначит! – взвизгнул Илья.

– Ты полагаешь? – склонил я голову набок.

– С ним невозможно разговаривать, – взвыл Илья, – он надо мной издевается!

– Ваня, – окликнул меня Сергей, – это наш план поимки крысы! Эксклюзивный материал! Ты же согласился на участие в съемке, а дал ходу назад.

– Вовсе нет, – возразил я, – просто я не понимаю сути своей роли!

– Вау! – взвизгнула Мамзель. – Ща объясню! Впираешься в зал, хапаешь меня за волосы, туда-сюда мотаешь в разные стороны, затем моему любовнику: бац-бац-бац по роже, хрясь по затылку, бумс по маковке. Мужик в ауте, я рыдаю, ну типа, милый, прости, больше никогда, а ты орешь: «Все! Прошла любовь, завяли помидоры! Сука! Дрянь!» – и отваливаешь! Делов на пять минут, а славы на целый год. Нас зафоткают, в «Часе пик» напечатают, мне пиар, цена за концерт вырастет, а ты на тусовках желанный гость, бабье клочьями на тебе повиснет! Усек? Доступно растолковала?

– Неужели женщины придут в восторг от грубияна и хама? – поразился я. – Наоборот, они увидят репортаж о потасовке и постараются избежать общения с грубым мужланом.

– Три ха-ха! – взвизгнула Мамзель. – Давай, переодевайся.

– Мой костюм вполне хорош, – уперся я, не желая менять одежду, и вообще придуманная история с каждой секундой нравилась мне все меньше и меньше.

– Суперприкид, – одобрила Мамзель. – Хочешь его испачкать? В драке всякое случиться может, а пятна от майонеза не отхимчистят!

– Я не умею орудовать кулаками, – выдвинул я последний аргумент.

– А тебе и не надо, – живо подхватил Илья.

– Только что вы говорили о драке, – напомнил я. – А вдруг третий участник окажется сильнее меня?

Сунс щелкнул пальцами, из глубины комнаты показался мужчина чуть старше меня по виду, на незнакомце были безукоризненно белая рубашка и темные брюки.

– Это Жорж, – пояснил Илья, – замечательный, но пока малоизвестный актер!

– Я буду орать, просить пощады, но ты не обращай внимания, – без улыбки вступил в беседу «любовник», – бей изо всех сил, я увернусь, кидай меня в салат, вываливай на голову рыбу, чем отвязнее будешь себя вести, тем лучше. Ничего не бойся, отрывайся по полной программе.

– Супер, – хлопнул в ладоши Илья, – начинаем! Мамзель с Жоржем идут занимать места в зале. Ваня, живо переодевайся.

Певичка подхватила актера и, прилипнув к нему, промурлыкала:

– Котеночек, наш выход!

– Вперед, пупсенька, – не остался в долгу Жорж, – нас ждут великие дела.

– Ваня, не спи, – одернул меня Илья, – натягивай штаны, ну, шевелись! Вот еще часы, фальшивые, но смотрятся круче настоящих. Так, шикарно! И ухо еще!

– Что? – не понял я.

– Ухо, – повторил Илья, – сунь наушник в ухо. Ха-ха! Буду тебя направлять, подсказывать. Че, никогда не видел? С такими на телике ведущие работают. Ну, давай, там, кстати, полно народа. Самое подходящее время выбрали!

Я вздрогнул:.

– Что значит «много народа»?

– Ресторан забит публикой, – потер потные ладони Илья, – слух по Москве на крыльях полетит.

Я похолодел, вот только благодарных зрителей мне не хватало!

– Я думал, в зале никого не будет, кроме нас, – признался я.

– Управляющий, сволочь, неимоверную цену за аренду выставил, – вздохнул Сергей, – и пиар бесплатный у меня получит, и денег нарубить хочет. Не волнуйся, Ваня, никто вмешиваться не станет, да и мы неподалеку будем. В зал, конечно, не пойдем, но в случае чего подсобим.

– Хватит выпендриваться, – разозлился Илья, – если растеряешься, я через «ухо» подскажу, а сейчас… – Не договорив, Сунс вытолкнул меня за дверь.

«Зачем ты, Иван Павлович, согласился стать основным участником шоу?» – молнией пронеслась в мозгу мысль, но было поздно, я очутился в омерзительно пахнущем отбросами помещении. Я стал вглядываться в присутствующих. О чем меня не предупредили, так это о том, что в «Каторге» нет электричества. На столиках мерцали тусклые керосиновые лампы, лица присутствующих тонули в клубах сизого дыма. Похоже, в шалмане отсутствует и вентиляция, смог стоит стеной. Впрочем, вполне вероятно, что для пущей «красоты» администрация специально пускает в зал дым, в подсобном-то помещении есть кондиционер.