Принцип удовольствия - Эмма Аллан

Надю охватила дрожь. Клитор судорожно сокращался. Все тело пылало после его жарких поцелуев. О таком чудесном любовнике, как Джек Гамильтон, она и мечтала. Лучше его никого и быть не могло. Но отчего же он медлит?

– Давай же, мучитель! Трахни меня скорее! – воскликнула она, изнемогая от желания почувствовать тяжелые удары его мужского молота, от которого она потеряет сознание.

– Тебе этого действительно хочется? – спросил Джек.

– Да! – простонала Надя, поводя бедрами.

Ее ожидал сюрприз: Джек вытащил член из влагалища и, не дав ей возразить, резко раздвинул ягодицы и всадил член в анус, мокрый от слюны и соков. Надя издала хриплый стон. Джек ввел член в задний проход еще глубже и замер, давая Наде возможность свыкнуться со своим новым положением. Она почувствовала, что все мышцы напряглись, и раскрыла рот, приготовившись к новому удару сзади. Но Джек вновь удивил ее: он вытащил пенис из заднего прохода и быстро ввел его во влагалище. Контраст между болезненными и приятными ощущениями был так велик, что Надя завизжала. Промежность ее расплавилась, тело отказывалось подчиняться разуму. Блаженная нега охватила ее, она едва не рухнула на кровать. Но пенис Джека надежно удерживал ее в прежнем положении, пронзая, словно вертел. Джек стал совершать мощные возвратно-поступательные движения. Ей казалось, что он все еще проникает не в лоно, а в задний проход. Пронизанная причудливой смесью боли и удовольствия, она кончила, потом еще раз. Но этого ей было мало, она крикнула:

– Еще! Я тебя хочу, Джек! Во что ты превратил меня, мерзавец!

Надя стиснула стенками лона его дьявольский инструмент и начала на нем дергаться. Это занятие поглотило ее настолько, что она не услышала, как открылась дверь и кто-то подошел к кровати. В чувства ее привел лишь знакомый женский голос, от которого Надя сразу же замерла.

– Фу, Джек! Нельзя быть таким ненасытным! – сказала с деланным упреком Яна Гамильтон.

Надя обернулась и увидела рядом с ней соблазнительную юную блондинку в голубых джинсах и черной майке, из-под которой проглядывали торчащие соски. Яна, одетая в обтягивающие панталоны из лайкры с леопардовым узором и красные сапожки, обнимала девицу за плечи. По ее лицу блуждала ироническая улыбка.

– Я же предупредила тебя, Джек, что привезу тебе подарок! – сказала она. – Почему ты меня не дождался, баловник?

Яна погрозила ему пальчиком с лиловым ноготком.

Блондинка захихикала.

– Я не ждал тебя так рано, – виновато сказал Джек, забыв извлечь пенис из лона Нади.

– Прекрасный прием! – восторженно воскликнула юная блудница и стала проворно раздеваться, швыряя одежду на пол. Глаза ее рыскали по телу Нади, застывшему в выразительной позе.

Надя попыталась соскользнуть с пениса Джека, но он крепко держал ее натруженными руками за бедра, а его инструмент стал раздуваться. Блондиночка села на край кровати и начала поглаживать Надю по грудям и ягодицам. Надя ударила ее по руке.

– Это невежливо! – Блондинка фыркнула и сжала рукой основание пениса Джека. Тот наконец извлек его из тела Нади. Блондинка немедленно подалась вперед и взяла член в рот.

Надя вскочила на ноги. Колени ее дрожали.

– Не покидай нас в такой момент, дорогая, – паточным голосом пропела Яна. – Если бы я знала, что Джек будет сегодня с тобой, я бы не взяла сюда Еву. Но разве угадаешь, с кем забавляется наш милый проказник! Он такой неугомонный!

Эти слова взбесили Надю. Она оттолкнула Яну, спрыгнула с кровати и, подхватив с пола платье, натянула его через голову. Затем она схватила в охапку туфли и сумку и босиком выбежала вон из мастерской, громко хлопнув дверью. Туфли она надела, лишь когда села в машину. Положив на руль руки, она сделала несколько глубоких вдохов и успокоилась. Теперь ей больше не нужно было терзаться сомнениями. Джек все сам решил за нее. Она включила мотор и тронула машину с места.

Банкетный зал ратуши лондонского Сити сверкал, словно огромный бриллиант. На каждом столе стоял старинный серебряный канделябр, огонь свечей отражался в столовом серебре и хрустальных бокалах, преломлялся в колье и драгоценных камнях в перстнях дам и в бриллиантовых заколках джентльменов. Все присутствующие были одеты в вечерние костюмы.

Утомленная бесконечными речами и раздраженная малоаппетитной остывшей едой, Надя то и дело поглядывала на часы. Но до конца банкета было еще далеко. Джеймс Хилл, настоявший на том, чтобы она присутствовала на нем, с бесстрастным лицом внимал очередному оратору, попивая «Арманьяк».

Наконец последний тост был произнесен, раздались жидкие аплодисменты, официанты подали всем кофе, люди начали расходиться. От подъезда стали отъезжать лимузины.

Джеймс Хилл встал из-за стола, покачнулся и направился, пошатываясь, в туалет. Надя осталась ждать его в вестибюле.

В этот момент к ней и подошел Эндрю Андерсон.

– Привет! – вкрадчиво произнес он.

– Эндрю! – обрадованно воскликнула Надя. – Ты тоже здесь?

– Какое чудесное на тебе сегодня платье! – восхищенно произнес Андерсон, поглаживая малиновый атлас, облегающий ее тело и придающий ей особое очарование. Зауженное в талии, платье струилось по бедрам и выгодно подчеркивало стройность ее длинных ног.

– Спасибо, – сказала Надя, не зная, что еще сказать. Они не виделись после того, как она отказалась сопровождать его в Рим. Он звонил ей несколько раз, но она не отвечала на звонки.

– Ты выглядишь потрясающе в этом наряде! – сказал Эндрю. – Нет, я говорю серьезно.

– Ты очень любезен! – сказала с улыбкой Надя. – Кстати, я сегодня собиралась тебе позвонить. Ты все еще сердишься?

– Нет! – Эндрю улыбнулся. – Забудем этот эпизод. Я рад тебя видеть! Ты здесь с Джеймсом, не так ли?

– Да, – не совсем уверенно ответила она. – Но он перебрал коньяка.

– Тогда позволь мне довезти тебя до дома!

Надя ответила не раздумывая:

– Это очень любезно!

Она не виделась с Андерсоном целую вечность и успела о нем забыть. Сейчас ей вдруг захотелось немного поболтать с ним.

На этот раз за рулем «роллс-ройса», принадлежащего Эндрю, сидел шофер. Как только они сели на заднее сиденье просторного салона, Надя сказала, что не прочь чего-нибудь выпить. Андерсон предложил заехать к нему домой. Надя не задумываясь согласилась.

Андерсон занимал роскошный пентхаус в здании напротив площади Кадоган. В обстановке и отделке удачно сочетались классические и современные стили, на стенах висели художественные произведения мастеров разных стран и эпох, включая старинные русские иконы. Из окон гостиной открывался великолепный вид на Лондон, дубовые стеллажи ломились от разнообразных книг. Андерсон провел гостью на кухню, обставленную мебелью из черного стекла и стали, включил кофеварку и налил Наде коньяку.