Плутоний для «Иисуса» - Фридрих Незнанский

— Стыд за фальшивое следственное действие пройдет, а раскрытие останется.

— М-да… — только и сказал расстроенный Турецкий.

Глава шестая

ПОМИНКИ С КРОВЬЮ

— Алло? Мне нужен следователь Турецкий!

— Слушаю.

— Майор Николаенко из РУОПа. Не могли бы вы подъехать?

— Куда?

— На Трехгорку. Здесь есть кемпинг…

— Да, знаю. А в чем дело?

— Понимаете, мы получили от командования информацию, что здесь в ресторане состоится сегодня сходка воров…

— Так… — Турецкий улыбнулся: значит, правы они оказались с Майером. Или…

— Они действительно съехались сюда на поминки Налима. Только через двадцать минут после начала, точнее после того, как ресторан закрылся на спецобслуживание, оттуда вышли и уехали все женщины и дети, в том числе вдова. Раньше такого не было.

— Вы можете подбросить туда подслушивающее устройство?

— Затруднительно. Место голое вокруг кабака, трудно подобраться.

— Вы хотите, чтоб я подобрался?

— Нет, — засмеялся майор. — Командир сказал, что для вас это очень важно. Я не первый раз за «синими» наблюдаю. Сегодня мне что-то не нравится их настроение, как бы драки не случилось.

Турецкий вспомнил, что там, внутри, может быть и Майер, а закоренелые и опытные преступники часто ведут себя непредсказуемо.

— Да, я сейчас выезжаю!

Это «сейчас» растянулось почти на сорок пять минут, но, к счастью, за это время ничего неожиданного не произошло.

Ресторан — приземистое, одноэтажное здание с небольшими, круглыми, как иллюминаторы окнами, — скорее всего, было выбрано для проведения сходки не случайно: крепкие стены, маленькие окна, вокруг открытое пространство. Кроме того, возле каждой двери дежурил «бык» с радиостанцией в лапе. Действительно, не подобраться. Даже свои красивые машины воры поставили так, что от стоянки до ресторана оставалось не менее ста метров свободного пространства.

— Генерал не приказывал с утра «жуки» поставить? — с надеждой спросил Турецкий у майора Николаенко.

— Да нет, мы только два часа назад получили приказ сюда выступать.

Турецкий молча кивнул и с горечью подумал, что дело может кончиться плохо из-за неоправданных амбиций руководителя РУОПа. Мог бы на всякий случай насовать микрофонов и туда, и сюда, если не совсем поверил Турецкому. Но теперь уже поздно. Александр Борисович посмотрел на плоскую крышу, надеясь увидеть какую-нибудь вытяжную трубу, идущую из банкетного зала. Нашлось бы такое отверстие, можно бы рискнуть сунуть «жучка» сверху. Он не думал пока, каким образом осуществить подобную затею, он искал малейшую лазейку, через которую можно было услышать, что происходит за украшенными мозаикой стенами. Нет, не было на крыше никаких труб или иных отверстий.

Какие-то непонятные, приглушенные звуки донеслись из ресторана, и то только потому, наверное, их услышали оперативники РУОПа, что задняя дверь на кухню была приоткрыта, из нее на улицу пробивался легкий парок. Судя по тому, как встревоженно закрутили головами «быки», шум такого рода не был предусмотрен программой поминок.

— Шампанское, что ли, открывают? — спросил вслух Александр Борисович, человек сугубо штатский.

Майор Николаенко взглянул на следователя с легкой насмешкой и уточнил:

— Боюсь, что это пушки с глушителями…

— Сейчас бы хорошо «Черемухи-7» туда забросить, — посоветовал Турецкий, не отрывая взгляда от окон.

— Как же, разбежались! — сердито откликнулся майор. — Патроны еле выпросили!

Он отдал короткие и резкие команды своим подчиненным, затем взял из машины громкоговоритель и рявкнул в него:

— Граждане воры и положенцы! Ваш кабачок окружен спецназом! Просьба прекратить разборки, или будем брать здание штурмом. Даю минуту на дисциплинированный выход из-за стола!..

Тем временем бойцы в кевларовых сферах, бронежилетах, с автоматами и прозрачными щитами в руках показались из окружающего площадку кустарника, несколько человек спрятались среди машин, не только сберегая таким образом себя от бандитских пуль, но и перекрывая ворам дорогу к автомобилям.

После нескольких секунд мертвой тишины из ресторана послышался гул грубых мужских голосов, изредка прерываемый женскими взвизгами.

— Не официантки случайно? — забеспокоился Турецкий.

— Да нет, — успокоил его майор. — Если сходняк серьезный, там даже прислуживают за столом свои, чтоб никуда агентура не воткнулась. Это особо доверенные марухи забоялись.

Подруги воров, возможно, и забоялись, но воры оробели далеко не все.

В ответ на ультиматум майора участники воровского съезда не начали выходить из дверей с покорно поднятыми руками. Наоборот, лязгнули запоры на дверях, зазвенело разбитое стекло круглого окна…

Николаенко дернул Турецкого за рукав, приглашая таким невежливым образом под прикрытие автобуса. И вовремя — воры из окон начали палить, причем не только из пистолетов и обрезов, но даже из автоматов.

— Будет хозяин кабака голову чесать! — промолвил майор, внимательно наблюдая за действиями своих бойцов. Те короткими перебежками продвигались поближе к зданию ресторана.

— Надо их быстренько подавить! — резко сказал майор Николаенко. — Палят как дурные, а кругом дома!

— Подождите-подождите, как вы собираетесь подавлять?

— Огнем, как же еще!

— Подождите!

— Да в чем дело?! — раздраженно уставился на следователя майор. — Если вы думаете, что они сейчас же начнут колоться у вас на допросе, вы ошибаетесь!

— Не первый год работаю! — парировал Турецкий. — Дело в другом, там может быть наш человек…

— Где вы раньше были?! — вызверился майор.

— А что же вы норовите все стрелять? Надо учиться и в плен брать!

Николаенко отвернулся.

— Ладно, не будем горячиться, — сказал примирительно Александр Борисович. — У меня есть план. Какое у вас задание?

— Проконтролировать! — буркнул майор.

— Вот отзывайте своих воинов и контролируйте. А с ними поговорю я. Давайте матюгальник.

Несколько удивленный Николаенко протянул Турецкому громкоговоритель с черной рубчатой рукояткой, как у пистолета, а сам начал с помощью портативной радиостанции переговариваться со своими солдатами.

— Господа воры! Внимание! — закричал Александр Борисович, и усиленный мегафоном звук его голоса начал эхом дробиться среди строений кемпинга. — Господа воры, с вами говорит старший следователь по особо важным делам из Генпрокуратуры Турецкий! Следствию нужен Геннадий Бобров по кличке Секач. Если он добровольно сдастся, я гарантирую, что всем остальным дадут спокойно уйти отсюда! На раздумье — не больше пяти минут.

Турецкий опустил мегафон, и тут же к нему подошел Николаенко:

— Вы думаете, что делаете?! Там же стрельба была, наверняка есть трупы! И всех отпустить? Вы настаиваете?

— Да. Мы отпустим их под мою ответственность, — твердо сказал Александр Борисович.

— Ладно, — с видимым облегчением согласился майор. — Под вашу личную ответственность!

Через несколько минут из ресторана крикнули:

— «Важняк»! Зачем тебе Секач?

В резко наступившей после выстрелов тишине слышимость была очень хорошая, поэтому Турецкий тоже закричал без помощи мегафона:

— На нем два убийства висят, а он ни разу не привлекался!

— Значит, не в законе?!

— Нет!

— Местный или залетный?!

— Залетный! И хорош торговаться!

Еще через пару минут тот же голос крикнул из ресторана:

— Тут нет такого, «важняк»!

— Не врете?

— Зачем так говоришь? Уговор дороже денег!

— Кто это мне слово дает? — спросил Турецкий.

— Гриша Месхиев! Слыхал?

— Доводилось!

— Так дай уйти, на хер! Мы в карман не спрячем твоего Секача, тем более что его нет!

— Тогда выходите по одному и уезжайте!

Воры выпустили вначале «быков». Те опасливо гуськом выходили из ресторана, пряча под куртками оружие, сразу же торопились к машинам. Омоновцы стояли цепью возле привезшего их автобуса, держа автоматы наготове. Впервые они отпускали преступников просто так, без боя, и чувствовали себя как-то неуютно.

Вышли «быки», положенцы, две женщины, затем, стараясь быть степенными, однако все же нервно прошествовали к автомобилям воры. Расселись. В одной из машин, белом «мерседесе», поплыло вниз зеркальное стекло дверцы, красивый брюнет показал лицо, улыбнулся и сказал:

— Все, командир! Кабак пустой. Осталось море водки — заходи угощайся!

Мощные двигатели иномарок взревели, автомобили один за другим быстро направились в сторону Минского шоссе.

Турецкий, забыв про осторожность, побежал к ресторану. Он боялся одного, того, что сейчас увидит где-нибудь в кладовке бездыханное тело Марка Майера.