Том 1. Стихотворения - Николай Гумилев

Фарфоровый павильон

Китай

Фарфоровый павильон

Среди искусственного озераПоднялся павильон фарфоровый.Тигриною спиною выгнутый,Мост яшмовый к нему ведет.

И в этом павильоне несколькоДрузей, одетых в платья светлые,Из чаш, расписанных драконами,Пьют подогретое вино.

То разговаривают весело,А то стихи свои записывают,Заламывая шляпы желтые,Засучивая рукава.

И ясно видно в чистом озере —Мост вогнутый, как месяц яшмовый,И несколько друзей за чашами,Повернутых вниз головой.

Луна на море

Луна уже покинула утесы,Прозрачным море золотом полно,И пьют друзья на лодке остроносой,Не торопясь, горячее вино.

Смотря, как тучи легкие проходятСквозь-лунный столб, что в море отражен,Одни из них мечтательно находят,Что это поезд богдыханских жен;

Другие верят — это к рощам раяУходят тени набожных людей;А третьи с ними спорят, утверждая,Что это караваны лебедей.

Отраженье гор

Сердце радостно, сердце крылато.В легкой, маленькой лодке моейЯ скитаюсь по воле зыбейОт восхода весь день до заката

И люблю отражения горНа поверхности чистых озер.Прежде тысячи были печалей,Сердце билось, как загнанный зверь,

И хотело неведомых далейИ хотело еще… но теперьЯ люблю отражения горНа поверхности чистых озер.

Природа («Спокойно маленькое озеро…»)

Спокойно маленькое озеро,Как чаша, полная водой.Бамбук совсем похож на хижины,Деревья — словно море крыш.

А скалы острые, как пагоды,Возносятся среди цветов.Мне думать весело, что вечнаяПрирода учится у нас.

Дорога

Я видел пред собой дорогуВ тени раскидистых дубов,Такую милую дорогуВдоль изгороди из цветов.

Смотрел я в тягостной тревоге,Как плыл по ней вечерний дым.И каждый камень на дорогеКазался близким и родным.

Но для чего идти мне ею?Она меня не приведетТуда, где я дышать не смею,Где милая моя живет.

Когда она родилась, ногиВ железо заковали ей,И стали чужды ей дорогиВ тени. склонившихся ветвей.

Когда она родилась, сердцеВ железо заковали ей,И та, которую люблю я,Не будет никогда моей.

Три жены мандарина

Законная жена

Есть еще вино в глубокой чашке,И на блюде ласточкины гнезда.От начала мира уважаетМандарин законную супругу.

Наложница

Есть еще вино в глубокой чашке,И на блюде гусь большой и жирный.Если нет детей у мандарина,Мандарин наложницу заводит.

Служанка

Есть еще вино в глубокой чашке,И на блюде разное варенье.Для чего вы обе мандарину,Каждый вечер новую он хочет.

Мандарин

Больше нет вина в глубокой чашке,И на блюде только красный перец.Замолчите, глупые болтушки,И не смейтесь над несчастным старцем.

Счастье

Из красного дерева лодка моя,И флейта моя из яшмы.

Водою выводят пятно на шелку,Вином — тревогу из сердца.

И если владеешь ты легкой ладьей,Вином и женщиной милой,

Чего тебе надо еще? Ты во всемПодобен гениям неба.

Соединение

Луна восходит на ночное небоИ, светлая, покоится влюбленно.

По озеру вечерний ветер бродит,Целуя осчастливленную воду.

О, как божественно соединеньеИзвечно созданного друг для друга!

Но люди, созданные друг для друга,Соединяются, увы, так редко.

Странник

Странник, далеко от родины,И без денег и без друзей,Ты не слышишь сладкой музыкиМатеринского языка.

Но природа так слепительнаЧто не вовсе несчастен ты.Пенье птиц, в ветвях гнездящихся,Разве чуждый язык для тебя?

Лишь услыша флейту осени,Переливчатый звон цикад,Лишь увидя в небе облако,Распластавшееся как дракон,

Ты поймешь всю бесконечнуюСкорбь, доставшуюся тебе,И умчишься мыслью к родине,Заслоняя рукой глаза.

Поэт

Я слышал из сада, как женщина пела,Но я, я смотрел на луну.

И я никогда о певице не думал,Луну в облаках полюбив.

Не вовсе чужой я прекрасной богине:Ответный я чувствую взгляд.

Ни ветви дерев, ни летучие мышиНе скроют меня от него.

Во взоры поэтов, забывших про женщин,Отрадно смотреться луне,

Как в полные блеска чешуи драконов,Священных поэтов морей.

Дом

Тот дом, где я играл ребенком,Пожрал беспощадный огонь.

Я сел на корабль золоченый,Чтоб горе мое позабыть.

На дивно-украшенной флейтеИграл я высокой луне.

Но облаком легким прикрыласьЛуна, опечалена мной.

Тогда я к горе обернулся,Но песни не шли мне на ум.

Казалось, все радости детстваСгорели в погибшем дому.

И мне умереть захотелось,И я наклонился к воде.

Но женщина в лодке скользнулаВторым отраженьем луны. —

И если она пожелает,И если позволит луна,

Я дом себе новый построюВ неведомом сердце ее.

Индокитай

Аннам

Месяц стоит посрединеДивно-огромного неба,Ветер в бамбуковой чаще,Благоухающий воздух,Благословенна семья.

Старшие в роще за чаем,Пьют и стихи повторяют,Из дому слышно гуденье,Там занимаются дети,Новорожденный кричит.

Тот, кто живет этой жизнью,Полное знает блаженство.Что ему деньги и слава,Если он верит, что детямДолжно его пережить?

Девушки

Нравятся девушкам рупииС изображением птицы.Они покидают родителей,Чтобы идти за французами.

Детская песенка

Что это так красен рот у жабы,Не жевала ль эта жаба бетель?Пусть скорей приходит та, что хочетМоего отца женой стать милой!Мой отец ее приветно встретит,Рисом угостит и не ударит,Только мать моя глаза ей вырвет,Вырвет внутренности из брюха.

Лаос

Девушка, твои так нежны щеки,Грудь твоя — как холмик невысокий.

Полюби меня, и мы отнынеНикогда друг друга не покинем.

Ты взойдешь на легкую пирогу,Я возьмусь отыскивать дорогу.

На слона ты сядешь, и повсюдуЯ твоим карнаком верным буду.

Если сделаешься ты луною,Стану тучкой, чтоб играть с тобою.

Если сделаешься ты лианой,Стану птицею иль обезьяной.

Если будешь ты на горном пикеПеред пастью пропасти великой,

Пусть мне ноги закуют в железо,Я на пик твой все-таки долезу.

Но напрасно все мое уменье,Суждено мне горькое мученье,

Ты меня не любишь; и умру я,Как бычек, травы лишенный свежей,

Без единственного поцелуяВ щеку, где румянец нежен, свежий.

Кха