NEXT 3. Маски сброшены - Виктор Багров

Потемнело. Пришлось перейти из теплицы в комнату. Почитать, бездумно поглядеть на таинственно мерцающий экран телевизора. Заодно позвонить Федору. Как он там чувствует себя среди мешков с цементом, банок в красками, разных кистей и валиков? Почему не звонит? Заработался или имеется более приземленная причина?

Позвонить не получилось — на участок в"ехали две машины. Из первой выскочил Иван. Женька тут же отогнал «опель-кадета» за дом, уступил место второй легковушке. На веранду птицей взлетел Иван. Разгоряченный, радостный.

— Лиз, мама уже легла?

Поневоле пришлось вынырнуть из приятной дремоты.

— Во всяком случае, собиралась... Ты знаешь, который сейчас час?

Малец недовольно поморщился. Будто его спросили: не болит животик? И мать, и Лиза считают его младенцем. Обидно!

— Одиннадцать или около того. Детское время...

— Считаешь, нормально, да? Все так и должно быть?

Иван снова досадливо покривился.

— Только не начинай напевать свою любимую песню Солвейг из репертуара дяди Санчо. Надоело до зубной боли!

— У кого это заболели зубы? — с легкой насмешкой спросила Ольга Сергеевна, выходя на террасу... Ваня, сколько раз мы договаривались не отключать мобильник и сообщать — где ты и что с тобой?

Очередное нравоучение! Как только им не надоест воспитывать и поучать!

— Ну, мама, даешь! Ну, где я могу быть и что со мной может случиться? Не надо воспитывать, ладно? Идем лучше я тебя познакомлю... Где же он?

Салон машины пуст. Дюбин стоит в стороне, в кустах и напряженно наблюдает за матерью и сыном. Будто решает, кого ударить в первую очередь. Вообще-то цель обозначена — сердце Лавра, но подходы пока не определены. Кого ударить в первую очередь: любимую женщину или сына?

— С кем ты хотел меня познакомить?

— Сейчас, мама, не паникуй... Дядя Женя, где вы?

Помедлив, мститель пристроил на физиономии приветливое выражение. Словно сменил маску. И вышел из тени. Благожелательно улыбнулся.

— Добрый вечер. Извините, ради Бога, я без разрешения хотел глянуть на ваш цветник. Люблю ночные многолетники, но в цветнике их нет.

Обычный мужчина с мало что говорящим лицом. Но почему-то она содрогнулась. Словно перед ней не живой человек — призрак.

— Ничего страшного не произошло. Что до цветов, я не понимаю ни в многолетниках, ни в однолетниках. Люблю копаться в огороде.

Еще одна прицельная улыбка. Одновременно, и одобряющая, и презрительная.

— Еще раз добрый вечер, уважаемая Ольга Сергеевна. Простите за поздний визит. Просто захотелось проводить ребят до дома. На дорогах сейчас черти что творится. Далеко ли до беды...

— Здравствуйте Евгений... Не знаю, как по батюшке...

— Никаких батюшек-матушек! Просто — Евгений.

Откуда я его знаю, мучительно вспоминала Кирсанова, вглядываясь в лицо приятеля сына? Откуда боязнь? Короткая прическа, легкая небритость, далеко не богатырская фигура... И пронизывающий взгляд... Обычный мужчина среднего возраста и, одновременно... необычный...

— Где-то я вас видела, но где и при каких обстоятельства, убейте, не могу вспомнить... Мы раньше были знакомы?

— Боюсь, что нет, — извинительно улыбнулся Дюбин. — Слишком суетливо то время. Тогда я сотрудничал с Владимиром Сергеевичем не напрямую — мы шли как бы параллельными курсами, потом разошлись... Мне пришлось долго жить за границей, поэтому не знал о вашем несчастьи. И вдруг сегодня случайно познакомился с вашим сыном. Увидел на руке мальчика точную копию Володиных часов... Почему-то они запомнились...

Все так просто, обыденно — увидел знакомые часики, познакомился, проводил. Почему она так испугалась? Откуда взялось предчувствие чего-то страшного, которое вот-вот вторгнется в их жизнь?

— Рада знакомству. Прошу — в дом... Иван, попроси Лизу организовать чай и сладкое...

Иван озадачено переводил взгляд с матери на дядю Женю. Он ожидал совсем другой реакции. По всем неписанным законам, мать должна была обрадоваться, даже всплакнуть, а она ведет себя вежливо и хладнокровно. Только щурится, будто смотрит на яркий свет.

— Лиза, по моему, объявила забастовку. Закрылась в своей комнате... А мы с дядей Женей вволю напились чаю — всех цветов радуги.

— Тогда сам организуй стол, — сухо велела Кирсанова. Иван послушно поднялся на крыльцо. — Простите, Евгений, мальчик непривычно возбужден... Не обращайте внимания... Прошу в дом, не стесняйтесь... Извините!

Она отошла в сторону, включила проснувшийся мобильник.

— Да... Привет! Откуда звонишь? Федя, ты сам за рулем? Возмутительное легкомыслие! Какие там спокойные твои шоссе? Когда ты их такими видел? Сумасшедший! Тащись, пожалуйста, только в правом ряду, никого не обгоняй... Ворота будут открыты. Если, конечно, ты впишешься в них... Ждем!

Откючила мобильник и повернулась к гостю.

Дюбин догадался, кто звонил. Значит, скоро здесь появится Лавр. Встретиться с ним в компании невесты и ее отпрыска слишком опасно. Лучше не рисковать.

— Заходите, что же вы остановились...

— К сожалению, чаепитие не состоится. Мне нужно ехать... Если позволите, как-нибудь в другой день...

— Наверно, бизнес, да? Перед ним я бессильна. Ожидаем вас в любое время. Будем рады.

Разгоряченный Иван скатился с крыльца. Стол накрыт, холодильник опустошен. Узнав о срочном от"езде дяди Жени, он разочарованно разводит руками.

— Ну, если так надо... Только вы сначала созвонитесь — или с мамой, или, лучше, со мной... У нас здесь — много интересного, даже своя сумасшедшая бабка...

— Ну, если имеется собственная сумасшедшая... Обязательно заскочу познакомиться... А теперь — спокойной ночи...

Как только машина Дюбина выехала из ворот, из дома вышла «проснувшаяся» Лиза.

— Оля, не знаю, как тебе, а мне он не понравился. Скользкий типчик. На подобии дождевого червя...

— Ты даже близко к нему не подошла, а выдаешь резюме.

— Я все видела издали. В бинокль. Вполне достаточно для оценки.

— Что видела?

— Во первых, он выскочил из машины и, по моему, помочился на мои гортензии. Но это еще полбеды. Значительно хуже другое — походка у него, как у рептилии. Не идет — подползает. И взгляд какой-то колдовской — будто гипнотизирует.

Ольга принужденно рассмеялась. Ночной гость тоже не пришелся ей по душе, даже вызвал нервный озноб. Слава Богу, рядом нет Ивана, мальчик может обидеться за своего «друга».

— Походка, взгляд... Говоришь что-то , Лиза, и сама не понимаешь, что говоришь. Рептилия, гипнотизер... Надо же такое придумать! — Лиза обидчиво поджала губы. — Ваня, оставь ворота открытыми. Сейчас под"едет дядя Лавр...

— Пораньше он не мог, — с несвойственной ему грубостью огрызнулся Иван. — Спать пора...

Выехав, наконец, за кольцевую, Лавр облегченно задышал. Несмотря на мизерный опыт вождения, он ни в кого не вляпался и никто не в"ехал в него. Не говоря уже о смертоубийстве и прочих тяжких последствиях.

Чем он ближе к Олюшке, тем спокойней на душе. Позорная для авторитета высокого ранга растерянность не исчезла, но сделалась терпимой, уступила часть места росткам уверенности. Ничего страшного не произойдет, успокоительно нашептывали эти ростки, Мамыкин не решится на крайние меры. Не потому, что побоится ментов, нет, он побоится мести Лавра. Знает, нелюдь, силу бывшего авторитета, знает не по наслышке — по прежним разборкам и стрелкам.

Да и Федечка не без зубов — с"умеет отбиться.

Когда до желанного коттеджа оставалось не больше пятнадцати километров, двигатель несколько раз чихнул, дернулся и умолк. Все ясно без проверки зажигания и других премудростей, известных гореводителю понаслышке — в баке не осталось ни капли горючки.

Все, терпение исчерпано! Завтра же утром отыщет самый прочный канат и повесит на нем Санчо. Ибо своевременно заправлять машину — его обязанность.

На темной дороге появлялись и исчезали горящие фары. Что за время, что за людишки! Ни один не удосужится остановиться, спросить у страдальца: не нужна ли помощь. Вон даже ментовский «газон» прошлепал изношенными шинами мимо.

Что же делать? Прежде всего, предупредить Оленьку. Беспокойство может отразиться на ее еще не совсем окрепшем здоровьи.

— Ольга, не жди! — почему-то прокричал он в мобильник. — Нет, нет, ничего не случилось, я — в порядке. Жив, бодр, как огурчик, стою возле правой полосы с протянутой рукой... То-есть, с пустой канистрой. Да, да, ты правильно поняла: кончился бензин. Надежда на Санчо: подскочит, выручит... Что значит, который час, если у толстяка такая работа. Виновен — пусть отрабатывает. В общем, обнимаю. Остальное — при встрече...

Как на грех, мобильник толстяка не ответил. Храпит, небось, во все завертки. Придется плюнуть на ущербное самолюбие и попытаться остановить какого-нибудь козла. Или — козлиху.

Выходить на проезжую часть дороги опасно — собьют и не извинятся. Просительно махать рукой тоже не стоит — достаточно поднять ее на уровень голову. Лучше — со стольником.