Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы - Wellixen
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зарра в качестве учителя напомнил мне мою преподавательницу по бухгалтерскому учету. Она была милейшей дамой, которая, тем не менее, половину пары распылялась на ненужные истории про хромых собачек и болезни далёкой родственницы по материнской линии, четверть оставшегося времени тратила на обсуждение рецептов из интернета и лишь потом, оставшиеся минуты, тратила на объяснение темы на доске. Зарра о животных не говорил, о своей семье молчал и не стремился раскрывать тайны своих зеленых лепешек, но он много и дотошно рассказывал об истории и около исторических событиях этого мира.
Дублон, например, был таковым из-за изображения какого-то очень важного дуба, который по местным поверьям прорастал прямо сквозь местное земное ядро. Древо это было не осязаемым, но с точки зрения жителей вполне реальным. Именно оно давало людям чудесные магические способности. Это мне что-то смутно напоминало из истории моего края. Очередное доказательство авторской несостоятельности.
Для Зарры был важен и исторический аспект. С десяток незнакомых мне имен прогремело за последние минут сорок и я, честно говоря, не могла назвать даже двух. Подвиги названных людей и их влияние на местные фондовые рынки в голове висели тоже урывками.
И вот, когда невольный учитель прошел сквозь ненужную часть и подобрался к самой сути, я всё испортила, не вовремя ляпнув правду. Может, стоило выждать пару минуток, прежде чем идти в ва-банк?
— Хочу денег.
Зарра нервно усмехнулся. Накрашенные золотым губы дрогнули в нервной улыбке.
— Иногда меня пугает твоя жадность.
Я сглотнула. И злиться на это или смеяться?
Я вяло хихикнула, но все равно замечание ударило неприятно глубоко. Странно стыдиться чего-то совершенствования нормального, но Зарра всё равно заставил меня почувствовать себя не в своей тарелке. Мне стало стыдно из — за одного желания определенности.
— Если бы дело было только в деньгах.
— А в чём ещё? — Кресло заскрипело. Зарра подвинулся, сцепил руки в замок и очень серьезно посмотрел на меня. Золотые браслеты на руках тихо зазвенели. — Чего тебе не хватает?
Много чего. Я думала, что работа в колл-центре убьёт жажду по обществу на ближайшие пару десятилетий. Оказалось, что нет. Мне нужны люди. Нужны друзья. Нужны знакомые
"Не нужен кто-то кроме тебя "
Жаль, что прямо такое сказать — это грубость и неуважение. Я нервно закашлялась.
— Мне не хватает общения. Я хочу быть занятой. Хочу быть нужной. Стены уже давят на меня.
С минуту Зарра смотрел, не моргая и не делая резких движений. Я невольно заерзала на месте, как школьница на очень сложном замене. Внутри бурлила всё та же неясная, противоречивая духу вина и злость. Злилась я и на себя за мягкотелость, и на Зарру за неспособность понять очевидное.
— Но ты ведь при деле. Дом чистый, еда на столе. — Зарра озадаченно склонил голову в бок и перечеркнул палочкой круг. — И мы много общаемся.
В его тоне прямо сквозил вопрос: "чего тебе ещё не хватает, собака?". Иррациональное чувство вины усилилось.
— Хочу работать. — Я до боли сжала верх старомодной юбки. — Пусть даже подавальщицей и уборщицей. Плевать. Хочу оплачиваемого труда.
— Ты хочешь денег? — Озадаченность сменилась облегчением. Зарра легко качнул годовой, выбивая звон заколок. — Хорошо, я могу…
— Ты не понимаешь! Не в деньгах дело! — Что-то внутри лопнуло и я не сдержалась. — Я хочу наружу, в мир! Я больше не могу сидеть в четырех стенах как заложница!
Хотя бы потому, что здесь действительно нечем заниматься. Умей я хотя бы читать, текущая ситуация сумела бы стать чем-то вроде подобия отпуска. Но читать я не умела, в закрытые комнаты дома не лезла (смысл их драить, если хозяин это не оценит?), рисование по песку не особо ценила, а от шахматы вызывали желание лезть на стенку.
Да и сам Зарра… Надоел.
С ним я торчала не так тесно, как с семьёй в квартире, но раздражение всё равно копилось где-то в уголке души. Зарры было не просто много.
Он буквально составлял мою жизнь последние несколько дней. Отчаянно хотелось чего-то другого. Свежего глотка, нового опыта.
— Уверен, ты не представляешь во что хочешь ввязаться.
И этот мягкий, успокаивающий тон тоже бесил.
— Знаю. Я уже работала в общепите. — И перед тем как его глаза загорелись в любопытстве, я поспешила пояснить:
— Это наш аналог таверн.
Зарра тут же поник. Кажется, слишком частые и очевидные сходства наших миров рушили его фантазии о совершенно новых измерениях.
— Я знаю какого быть подавальщицей и уборщицей. Сам посмотри. — Я провела пяткой по ковру, свободном от частых черных волосков. Потом показала в сторону окна. Не кристально чистого, но хотя бы без следов разводов. — Знаю, тут я мало на что гожусь. Но самые азы выживания ведь знаю.
Его острый подбородок дёрнулся. Круг на песке оказался снова перечерчен. Тем не менее, собственные достижения меня вдохновили и толкнули ещё дальше.
— Ты ведь не можешь меня от всего защищать! Мы оба не знаем насколько я тут и будет здорово, если я…
— Тут опасно. Если ты будешь работать, то мне придётся смотреть за тобой, а это существенно отдалит тебя от дома. Разве ты не понимаешь?
— А тебе не придется за мной следить. — Чёрт. Я как девчонка, которая в первый раз решила пойти на вечеринку и теперь умоляет старшего брата её отпустить. — Я девушка взрослая.
Браслеты снова тихо загремели. Зарра стер исписанный круг, что-то пробормотал под нос и уставился на чистый песок. Я почти слышала как его мысли медленно вращаются в голове, как старые шестерни.
— В случае чего я не смогу тебе помочь.
— Почему ты думаешь, что эта помощь мне вообще понадобится?
— Нервный смешок прорезал горло. — Из нас двоих вроде я самая мнительная.
Теперь нервно засмеялся собеседник. Волосы его затряслись, заколки глухо застучали друг о
