Под знаком полумесяца - Чингиз Абдуллаев

— Извините. Но его сейчас нет в номере. Кто это говорит? Что ему передать?

Я отключаю телефон. Это уже совсем плохо. В пятизвездочном отеле меня не соединяют с нужным номером, а уточняют, кто позвонил и почему. Это могут сделать только в том случае, когда что-то подозревают. Кажется, мне придется поймать машину и вернуться в отель. Ведь я координатор этого проекта с нашим гостем. Черт возьми! Почему они меня не соединяют с его номером? Нужно возвращаться. Или подняться домой, чтобы забрать оружие. Какая глупость. Что мне может угрожать в родном городе. Да еще там дежурят в холле два наших офицера. И Самир с Арифом тоже предупреждены. Нет. Ничего страшного там произойти не может.

И все-таки я нервничаю. Поэтому решаюсь позвонить снова Самиру. И опять его телефон отключен. Интересно, как его смог найти дежурный офицер по специальной линии. Или у них есть вторые телефоны? У меня только один аппарат. И я набираю номер Арифа. Кому еще мне позвонить в такой сложный момент?

Сразу слышу знакомый голос и немного успокаиваюсь.

— Ты где находишься? — спрашивает меня Ариф.

— У своего дома. Ты успел добраться до управления?

— Все в порядке. Не беспокойся. Оставайся дома и никуда не выходи.

— Что с Яковом Ароновичем? Его мобильный не отвечает, а по городскому не соединяют.

— Там все нормально, — упрямо повторяет Ариф, — не беспокойся. Мы сейчас занимаемся всеми проблемами нашего гостя. Иди домой и ни о чем не беспокойся.

— Я хотела помочь…

— Это не тот случай, — перебивает меня Ариф и отключается.

Я по-прежнему стою перед домом. Кажется, скоро начнется дождь. Нужно подниматься домой. Но я все еще решаю, что мне делать. Может, действительно вернуться в отель? Как мне не хватает умных советов Микаила Алиевича. Куда он мог так внезапно исчезнуть?

Так нельзя. Я просто обязана что-нибудь предпринять. Речь идет не о моих личных интересах или даже о комфорте и безопасности нашего гостя. По большому счету, речь идет о безопасности моей страны, об успешном проведении этого конкурса, за которым будет следить весь мир. Конечно, Ариф меня нарочно успокаивает, пытаясь не пустить обратно в отель. Но я уже давно не девочка, а боевой офицер, на счету которого несколько успешно проведенных операций. Однако появляться в отеле ночью, без санкции просто немыслимо. И поэтому я набираю еще раз номер Самира Бехбудова и наконец слышу телефонные гудки. Еще через несколько секунд он отвечает:

— Слушаю тебя, Кеклик.

— Ты послал людей в отель?

— Я тебе перезвоню, — говорит он и снова отключается.

Они все сошли с ума. К черту субординацию! Я сейчас поймаю такси и вернусь в отель. Только поднимусь наверх за оружием. Я поворачиваюсь к своему подъезду и слышу телефонный звонок. Это Самир Бехбудов. Наконец он обо мне вспомнил.

— Что у вас происходит? — сразу спрашиваю я.

— Мы опоздали, — глухо говорит Самир.

— Как? — вскрикнула я.

— Они поднялись в его номер, — продолжает Самир, — наши офицеры дежурили в холле и ничего не слышали. В коридоре нашли убитого сотрудника отеля.

— А где Яков Аронович? — Не сдержавшись, я перебиваю его.

— Он исчез, — упавшим голосом сообщает Бехбудов, — в его номере найдены пятна крови. Возможно, его застрелили и труп увезли. Это в самом лучшем случае.

Про худший вариант лучше не думать. Если забрали Гольдфарба, то мы можем с полным основанием менять всю систему охраны, все посты службы безопасности, все наши планы. А еще лучше — вообще отменить проведение конкурса «Евровидения». За две недели мы ничего поменять не успеем. Это абсолютный крах. И в этом крахе виновата я одна. Я не имела права уезжать из отеля, оставив его одного. Даже с нашими недалекими охранниками, которые так и не поняли, что именно произошло. И не потому, что старик может все рассказать. Как раз я уверена в том, что он будет молчать под любыми пытками. Но сейчас фармакология достигла таких высот, что уже давно никого и нигде не пытают. Это только для наивных читателей рисуют такие апоплексические картины, когда людей калечат или мучают. Ничего подобного. Делается один укол и практически любой человек начинает говорить. Лекарство просто подавляет его силу воли. И чем сильнее он сопротивляется, тем быстрее расскажет все, что знает. Учитывая возраст Якова Ароновича, никто не сможет поручиться за его жизнь.

У меня просто опустились руки. Ничего худшего произойти больше не может. Я уже сейчас могу писать рапорт об увольнении со службы… Первое задание в звании майора я позорно провалила. Мне кажется, что ничего более страшного в моей жизни больше не может произойти. Я медленно вхожу в подъезд и поднимаюсь по лестнице. Неужели им удалось захватить Гольдфарба? Захватить легенду мировой аналитики. И где? В спокойном Баку, где рядом находится посольство Израиля, где самая низкая преступность в странах бывшего Союза, где по бульвару до утра ходят молодые девушки, не опасаясь никаких нападений. И именно в нашем городе должно было произойти нечто подобное. Яков Аронович знает такую массу секретов… Вычислить и взять такого человека — это самая большая удача любой спецслужбы мира.

Теперь нужно возвращаться в отель и попытаться что-то предпринять. О конспирации можно не думать, сейчас это уже неважно. Заберу оружие и вернусь в отель. Я подхожу к своей двери и достаю ключи. И слышу какой-то шорох за спиной. Я успеваю обернуться и увидеть какую-то тень за спиной. А потом в лицо мне направляют струю, и я захлебываюсь в этом пряносладком запахе, чувствуя, как сползаю на пол и теряю сознание.

Глава 18

Полковник Кафаров приехал в отель «Хилтон» в половине второго ночи, когда следователь, прокурор, сотрудники полиции и офицеры Министерства национальной безопасности уже покинули здание. Внизу его встречали Самир Бехбудов и Ариф Салимов. У обоих были мрачные от недосыпания и случившегося лица. Оба понимали, насколько серьезно то, что произошло с их гостем…

— Пойдемте в его номер, — предложил Кафаров.

Все офицеры поднялись в номер, который занимал Гольдфарб. Здесь еще везде была разбросана его одежда, на столе стояла недопитая бутылка минеральной воды, лежали даже очки Якова Ароновича. Кафаров вошел в номер и буквально ощупал каждый предмет в обеих комнатах. Прошел в ванную комнату, осмотрел оставшиеся там предметы, вернулся и уселся на диван. Оба офицера понуро стояли перед ним.

— Садитесь, — разрешил полковник.

Они уселись на стульях, рядом с диваном.

— Что нам известно? — уточнил Кафаров, обращаясь к Бехбудову.

— Ко мне позвонила по срочной линии майор Кеклик Алиева, которая сообщила, что за Гольдфарбом установлено наблюдение, — сообщил Бехбудов, — я тут-же принял меры, направив оперативную группу в отель. Но они прибыли слишком поздно. В номере был найден погибший сотрудник отеля. Его имя Вахид Агаев. Сейчас устанавливаем его связи, но, возможно, он был лишь случайным свидетелем. Сам Гольдфарб пропал. Эксперты проверили пятна крови на обивке дивана, они не принадлежат Гольдфарбу. Сделали срочный запрос в Тель-Авив, чтобы уточнить, кому именно могли принадлежать эти пятна крови.

— И все? — мрачно осведомился Кафаров.

— Приметы Гольдфарба переданы сотрудникам полиции, госавтоинспекции, на все пограничные пункты, в аэропорты и кассы, — отрапортовал Бехбудов. — Мы надеемся, что в любом случае его не удастся вывезти из нашей страны.

— Его не будут вывозить, — перебил Кафаров, — им нужны его планы по охране и безопасности нового дворца. А потом они его убьют, чтобы никуда не возить.

— Такой опытный эксперт и так глупо попался, — хмуро заметил Ариф, — нужно было ставить охранников и у дверей его номера.

— И вообще, ходить за ним по пятам, даже в туалет, — в тон Салимову иронично продолжил Кафаров.

— Что еще? — спросил полковник, — только коротко и быстро.

— Гольдфарб сообщил о неизвестных наблюдателях сначала Кеклик Алиевой, — доложил Салимов, — мы встретились с ней у парка Низами и она мне все подробно рассказала. Я сразу поехал в управление, а она отправилась домой. Потом еще раз позвонила мне уже из машины. Я предложил ей не волноваться и поехать домой.

— Гольдфарб не сказал, кто это мог быть?

— Насколько я понял — нет. Но он их вычислил. Я вернулся в управление и передал обоим офицерам охраны предписание руководства — быть внимательнее. Мы послали еще одну машину с двумя другими офицерами, которые дежурили на улице и следили за входом в отель. Но ничего подозрительного они тоже не обнаружили.

— Показательная инициатива на фоне полного провала, — коротко отрезал Кафаров. — Вы звонили после этого майору Алиевой?

— Звонил два раза, — ответил Ариф, — но телефон не отвечает. Очевидно, она уже спит.

— После такого случая? — не поверил Кафаров. — Неужели ты ее до сих пор не знаешь? Она не позволила бы себе заснуть ни при каких обстоятельствах. Более того. По логике ее поведения, она должна была вернуться в отель. Почему ее до сих пор здесь нет?