Книга тайн - Борис Воробьев

Ложь — самое действенное оружие «демократических» писателей и журналистов. Их ржавые перья способны воспроизвести любую клевету, любую подлость, любую фальсификацию. В 90-е годы в другой «демократической» газете «Московский комсомолец», специализирующейся на дешёвых скандалах и секс-рекламе, был злобно оболган ещё один военачальник Гражданской войны — Григорий Котовский. Автор публикации то ли в раже ненависти к Советской власти, то ли просто потому, что получил приличный куш, рассказал изумлённым читателям, как в 1920 году, в Одессе, комбриг Котовский перед каждым утренним чаепитием срубал для поднятия тонуса несколько белогвардейских голов. Благо их у него было предостаточно — взяв лихой кавалерийской атакой город, Котовский захватил в нем немереное количество пленных, которых ему и поставляли, что называется, к завтраку.

Ложь чудовищная, но на это и расчёт, поскольку обыватель «клюёт» именно на грандиозность, комичность лжи. А то, что в природе имеется документ, напрочь отвергающий россказни автора «МК», последнего нисколько не смутило. Он был, видимо, уверен, что этот документ никогда не попадёт в поле зрения его респондентов.

Документ, о котором идёт речь, — книга небезызвестного Василия Шульгина «Дни. 1920». Она — свидетельство очевидца, поскольку в 1920 Шульгин, депутат Государственной Думы, ярый приверженец монархии, попал в плен именно к Котовскому, о чём и написал в своей книге, ни на одной странице не упомянув о фактах жестокого обращения котовцев с пленными.

Но вернёмся к Щорсу. Аноним из «Собеседника» объявив его «мёртвой душой», по своему невежеству, конечно, не знал, что не является здесь пионером. Превратить Щорса в призрак пытались ещё в 1919 году, сразу после его смерти. И надо сказать — удачно, поскольку забвение длилось целых 16 лет, до 1935 г ода, когда о Щорсе вдруг вспомнили. И сделал это не кто другой, как Сталин. В означенном году в разговоре с кинорежиссёром Довженко он сказал, что неплохо бы создать фильм об «украинском Чапаеве» — Щорсе.

И Довженко снял такой фильм с известным артистом Евгением Самойловым в главной роли. Фильм имел большой успех, но ситуация вокруг его героя омрачалась тем, что никто в стране не знал в точности ни как погиб Щорс (киношная версия сразу же подверглась сомнению), ни где он похоронен. Впрочем, это не совсем точно. Существовал узкий круг людей, которым было известно о Щорсе всё, но эти люди помалкивали, поскольку являлись непосредственными устроителями заговора молчания вокруг Щорса. Чтобы понять тайные пружины этого заговора, надо вернуться к тем временам, когда Щорс ещё не был начдивом-44, проследить его путь от окопов Первой мировой войны до рокового дня 30 августа 1919 года.

Рекомендуя Довженко поставить фильм об «украинском Чапаеве», Сталин ошибался в определении национальных корней Щорса — он был белорусом. Но это стало известно лишь в наши дни, так что простим генсеку его неточность. Да, Щорса родила белорусская земля, а «украинцем» он стал лишь потому, что в своё время на Украину, в Черниговскую губернию, переселился из Минска его дед. На Черниговщине прошли молодые годы Щорса, а когда его призвали в армию, он проявил недюжинные военные способности и дослужился до чина штабс-капитана.

Во время Первой мировой войны, сидя в окопах Щорс, понял всю мерзость развязанной мировым капиталом бойни и всю пагубу для российского люда призывов к войне до победного конца. Несмотря на то, что к лету 1917 года Россия уже потеряла на фронте 5 млн человек, политики разных мастей и, в первую очередь, организаторы Февральской революции — все до одного масоны и ненавистники Российской империи— требовали продолжения преступной войны. Против этого были лишь большевики, поэтому Щорс с о первых дней октябрьских событий принял их сторону и с началом Гражданской войны (развязанной, кстати, не большевиками, как твердят иные, а белыми генералами и Западом) выдвинулся в ряды наиболее выдающихся командиров Красной Армии.

И тут необходимо сказать следующее: когда заходит речь о царских офицерах и генералах, перешедшим на сторону Советской власти, подразумевают небольшое их количество, сделавших такой шаг якобы из шкурных соображений.

Это — очередная ложь, внедрённая в наши умы. В действительности же, как показали последние изыскания, в частности, военного историка А. Кавтарадзе, в Красной Армии во время Гражданской войны служило сорок три процента царского офицерского корпуса, то есть около семидесяти пяти тысяч человек (против ста тысяч, оставшихся в Белой Армии). Разница, как видим, невелика, и уж никак нельзя сказать, что все семьдесят пять тысяч были презренными перебежчиками — шкурниками. Просто эти люди прекрасно понимали, что дело идёт к развалу России, что западноевропейские страны, в первую очередь Англия и Франция, денно и нощно мечтают о российских богатствах и территориях, а белые генералы готовы исполнить их мечту, дабы сохранить свои громадные латифундии и тот порядок в России, который существовал при Романовых и о котором Лев Толстой сказал ещё в 1895 году: «Существующий строй жизни подлежит разрушению».

О многом говорит и такой факт, неизвестный большинству нынешних россиян: в начале Гражданской войны патриарх Тихон отказался дать благословение Белой армии. Видимо, первосвященник хорошо понимал всю неправоту её дела. Дальнейшие события подтвердили опасения патриарха. Предводители Белого движения прославились такой жестокостью и такими бесчинствами, что народные массы напрочь отвернулись от них.

Несколько примеров. Ныне поют аллилуйя адмиралу Колчаку, действовавшему во время Гражданской войны на территории Урала и Сибири.

Но ведь доподлинно известно, что Колчак был ставленником запада, что он разбазарил треть золотого запаса России, что за время пребывания колчаковской армии на Урале и в Сибири там были перепороты, расстреляны и повешены десятки тысяч жителей (в одной только Екатеринбургской губернии число жертв превысило 20 тысяч человек), ответом на это явилось мощное партизанское движение, покончившее, по сути, с колчаковщиной.

А ангелоподобный Деникин? Разве не его казаки в лице конной дивизии Шкуро (настоящая фамилия — Шкура) ограбили все церкви центральной России, ободрав в них золото и серебро с иконостасов?

И тут будут к месту слова Романа Гуля. Объявляя свой уход из Белой Армии, Гуль сказал: «К тому времени (к лету 1918 года — Б.В.) Добровольческая Армия меня политически разочаровала…Демократический лозунг созыва Учредительного собрания стал фиктивным. Монархическая верхушка армии придала ему антидемократический, антинародный характер. В отношении крестьян применялись бессмысленные жестокости, бессудные расстрелы, чем Белая Армия отталкивала от себя основную массу населения России— крестьян. Я понимал, что такая армия осуждена на поражение…»

Комментарии, как говориться, излишни. Можно только добавить: конечно, в условиях Гражданской войны и в Красной Армии наблюдались случаи грабежей и мародёрства (например, при взятии Ростова-на-Дону Первой Конной армией Будённого), но такие действия пресекались красным командованием самым жесточайшим образом. Три человека в Красной Армии никогда не прощали жестокого обращения своих подчинённых в отношении мирного населения — Сталин, Троцкий, Ворошилов. Известен случай, когда последний приказал расстрелять свыше ста пятидесяти бойцов Первой Конной армии, «особо отличившихся» в грабежах. Белое командование таких мер не принимало, а потому дисциплина в той же Добровольческой Армии была намного ниже, чем, например, в Первой Конной Будённого, как бы ни сопротивлялись такому заявлению нынешние ангажированные историки и журналисты.

Стихию народного характера испытал на себе и Щорс, когда в начале лета 1919 года вступил в командование 44-й дивизией. Там имелось не мало горячих голов, созданных природой по образу и подобию удальцов из Запорожской Сечи, так красочно описанных Гоголем (чего стоил один Боженко, командир Таращанского полка), но Щорс умелым руководством и твёрдостью привёл всех к повиновению.

Можно только гадать, как сложилась бы дальнейшая судьба Щорса; вероятнее всего, он вошёл бы в элиту советских военачальников, но 30 августа 1919 года в бою под украинским городом Коростенем начдив-44 погиб. Официальная версия гибели — шальная пуля. Она (версия) нашла отражение и в фильме Довженко: в нём Щорс погибает от попадания пули в лоб. Но целая группа сослуживцев начдива-44 не согласилась с режиссёром и высказала свою, невероятную по тем временам догадку: начальник 44-й Киевской дивизии был убит в грохоте боя кем-то из своих.

Чтобы подтвердить или опровергнуть это заявление, требовалось произвести судебно-медицинскую экспертизу останков Щорса, а для этого сначала следовало найти его могилу. Такие попытки предприняли в 1936–1937 годах, но они оказались безрезультатными. Прошло ещё 10 лет и в 1947 году вышла книга бывшего бойца щорсовской дивизии Д. Петровского «Повесть о полках Богунском и Таращанском». В ней автор убедительно доказывал, что петлюровский пулемётчик, который якобы выпустил роковую очередь, не мог этого сделать, поскольку ещё раньше был уничтожен вместе со своим пулемётом четырьмя выстрелами из орудия, произведёнными канониром Хомиченко.