Том 1. Авиация превращений - Даниил Хармс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
<24 августа 1933>
«Молчите все!..»
Молчите все!А мне молчать нельзя:я был однажды в Англии, друзья.Передо мной открылся пир:сидело сорок человекна креслах стиля пол-ампир,прекрасно приспособленных для нег.Зал освещало электричество.Я вижу: вдруг Его Величество,рукой мантилью скинув с плеч,произнести готово речь.Тут сразу мухи полетели,производя особый шум,а все испуганно гляделии напрягали тщетно ум.Вдруг входит в зал в простой накидкекакой-то странный гражданини, королю дав под микитки,садится мрачно в цеппелин,и, заведя рукой пружину,ногами быстро жмёт педаль,и направляет вверх машину,и улетает быстро вдаль.Сначала все остолбенели:не слышно было вздоха.Потом тарелки зазвенели,и поднялась ужасная суматоха.Король зубами грыз подушки,то в стену стукал кулаком,то, приказав стрелять из пушки,скакал в подштанниках кругом,то рвал какую-то бумагу,то, подскочив нежданно к флагу,срывал его движеньем воли,то падал вдруг от страшной боли.
24 августа 1933
«жил был в доме тридцать три единицы…»
Жил-был в доме тридцать три единицычеловек, страдающий болью в пояснице.Только стоит ему съесть лук или укроп,валится он моментально, как сноп.Развивается боль в правом боку,человек стонет: «Я больше не могу!Погибают мускулы в непосильной борьбе.Откажите родственнику карабе…»И так, слово какое-то не досказав,умер он, пальцем в окно показав.Все присутствующие тут и наоборотстояли в недоумении, забыв закрыть рот.Доктор с веснушками возле губыкатал по столу хлебный шарик при помощи медицинской трубы.Сосед, занимающий комнату возле уборнойстоял в дверях, абсолютно судьбе покорный.Тот, кому принадлежала квартира,гулял по коридору от прихожей до сортира.Племянник покойника, желая развеселить собравшихся гостей кучку,заводил грамофон, вертя ручку.Дворник, раздумывая о привратности человеческого положения,заворачивал тело покойника в таблицу умножения.Варвара Михайловна шарила в покойницком комодене столько для себя, сколько для своего сына Володи.Жилец, написавший в уборной «пол не марать»,вытягивал из-под покойника железную кровать.Вынесли покойника, завернутого в бумагу,положили покойника на гробовую колымагу.Подъехал к дому гробовой шарабан.Забил в сердцах тревогу громовой барабан.
1933
Часовой и Барбара
Запутался в системах черных знаковИ помощи не вижу. Мир шатается.
Часовой:
Теперь я окончательно запутался.Не нужен ум и быстрая смекалка?Я в мыслях щепки нахожу,а в голове застряла палка,отсохли ноги на посту,из рук винтовка падает…Пройдешь с трудом одну версту,и мир тебя не разует.Я погиб и опустился,бородой совсем оброс,в кучу снега превратился, победил меня мороз.
Барбара:
Часовой!
Часовой:
Гу-гу!
Барбара:
Часовой!
Часовой:
Гу-гу!
Барбара:
Часовой!
Часовой:
Гу-гу!
Барбара:
Я замерзаю!
Часовой:
Обожди, помогу!Обожди мою подсобу.
Барбара:
Что же ты медлишь?
Часовой:
Я из будки вылезаю.
Барбара:
Ах, спаси мою особу!
Часовой:
Двигай пальцы на ногах,чтоб они не побелели.Где ты?
Барбара:
Гибну!
Часовой:
Гибнешь?
Барбара:
Ах!
Часовой:
Тут погибнешь в самом деле!
Барбара:
Уж и руки, словно плеть…
Часовой:
Тут недолго околеть.Эка стужа навернула!Так и дует и садит!Из-за каждой снежной горкизимних бурь встают подпорки,ходят с треском облака,птица в тоненьком кафтанегибнет, крылышки сложив…Если я покуда жив,то шинель меня спасалада кусок свинного сала.
Барбара:
Отмерзают руки-ноги,снежный ком вползает в грудь.Помогите, люди-боги,помогите как нибудь!
Часовой:
Ну чего тебе, злодейка?Эка баба закорюка!Ну и время! Вот скамейка.Посижу — да покурю-ка.
<август> 1933
«О том никто не скажет фразы…»
О том никто не скажет фразычто не имеет, как Венера, фазыК тому никто не стукнет в дверькто с посетителем как зверь
1 сентября 1933
«Я понял будучи в лесу…»
Я понял, будучи в лесу:вода подобна колесу.Так вот послушайте. Однаждыя погибал совсем от жажды,живот водой мечтал надуться.Я встал,и ноги больше не плетутся.Я сел,и в окна льется свет.Я лег,и мысли больше нет.
2 сентября 1933
«подбегает он ко мне…»
Подбегает он ко мнеговорит: «останься тут»подъезжает на конеон под мышкой держит кнут.Говорит: «останься здесь»он подходит зол и пешьс головы до пяток весьулыбнувшись молвил: «ешь».
<2 сентября 1933>
«Захлопнув сочиненья том…»
Захлопнув сочиненья томя целый день сидел с открытым ртом.прочтя всего пятнадцать строкя стал внезапно к жизни строг.
<Сентябрь 1933>
Приказ лошадям
Для быстрого движеньяпо шумным площадямпришло распоряженьеот Бога к лошадям:скачи всегда в позициивоенного коня,но если из милициипри помощи огняна тросе вверх подвешенномв коробке жестяноймелькнет в движеньи бешеномфонарик над стеной,пугая красной вспышкойидущую толпу,беги мгновенно мышкойк фонарному столбу,покорно и с терпениемзеленый жди сигнал,борясь в груди с биением,где кровь бежит в каналот сердца расходящийсяне в виде тех кусковв музее находящихся,а виде волосков,и сердца трепетаниеудачно поборов,пустись опять в скитаниепокуда ты здоров.
3 сентября 1933
«Вошла Елизавета…»
Вошла Елизаветав большой, прекрасный домцентрального Совета.Вошла с открытым ртом.
<сентябрь 1933>
О водяных кругах
Нуль плавал по воде.Мы говорили: это круг,должно быть, кто-тобросил в воду камень.
Здесь Петька Прохоров гулял —вот след его сапог с подковками.Он создал этот круг.Давайте нам скорей картон и краски,мы зарисуем Петькино творенье.И будет Прохоров звучать, как Пушкин.
И много лет спустяподумают потомки:«Вот Прохоров когда-то,должно быть, славный был художник».
И будут детям назидать:«Бросайте, дети, в воду камни.Рождает камень круг,а круг рождает мысль.А мысль, вызванная кругом,зовет из мрака к свету нуль».
«На коня вскочил и в стремя…»
