Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

По нашей версии, евреи, мигрировавшие в Египет в XIV в. до н. э., приняли активное участие в проведении религиозной реформы Эхнатона. Его жена, Нефер­тити, была митаннийской принцессой, что обеспе­чивало евреям-митаннийцам (полукровкам) в Египте дополнительную поддержку. Их взлет на «египетский олимп» был стремительным и головокружительным. Но вслед за кратким периодом революции наступила эпоха реставрации. Многие евреи, подобно Аврааму, эмигрировали в Ханаан, те же, кто остался, попали большей частью в незавидное положение, поскольку на них перешел гнев египтян за революционные де­яния их отцов. Что же касается евреев-митаннийцев («семито-ариев»), прижившихся в Египте, то они оста­вались под защитой митаннийских царей, и никакие репрессии до поры до времени их затронуть не могли. Более того, вероятнее всего, что именно они были час­тью того дипломатического корпуса, который митаннийцы держали в Египте. Удивительная карьера Ио­сифа, о которой так вдохновенно повествует Библия, состоялась, скорее всего, при их посредничестве!

Вспомним, куда бежит Моисей из Египта? В землю Мадиамскую — пустынную местность, лежащую к вос­току от Красного моря. Комментаторы Библии пола­гают, что ее населяли потомки Мадиама, четвертого сына Авраама и Хеттуры. Имя Хеттура говорит само за себя: его носительница принадлежала к индоевропей­скому народу хеттов. На этом основании можно смело утверждать, что мадианитяне никакими арабами, как то обычно пишут, не были. Да и с какой стати неараб Моисей должен искать спасения у арабов? Мадиани­тяне — народ, возникший при смешении семитского и индоевропейского племен, это та часть евреев-митаннийцев, которая не проводила политику нацио­нальной изоляции. Кстати, название «мадианитяне» с учетом условности гласных в еврейских словах и воз­можности перехода звонкого «д» в глухое «т» можно прочитать и как «митанитяне» — выходцы из страны Митанни. Тогда все сходится. Моисей — еврей-полукровка, имеющий митаннийских предков и воспитан­ный своей матерью в образах арийской культуры.

Что же до отличий в деталях еврейского и индоев­ропейского мифов, то они служат доказательством, что евреи, создавая свой национальный эпос — Пятикни­жие, не копировали мифы других народов, а придумы­вали свои, оригинальные тексты, хотя, без сомнения, кое в чем и опирались на религиозные предания ин­доевропейцев. Семья Моисея не выдумана создателями эпоса, туг мы никак не можем согласиться с Фрейдом. В самом деле, почему у ближайших родственников Мо­исея арийские, а не семитские имена? Уж выдумывать, то с выгодой для себя!

В рассказе о Моисее древний индоевропейский миф о воспитании героя в чужой семье переосмыс­лен в несколько ином, совершенно новом для данного сюжета ключе. Для евреев важен, прежде всего, соци­альный подтекст происходящего. Низкий по проис­хождению Моисей воспитывается во дворце фараона и обретает статус, сравнимый с положением наслед­ника трона. Одна из легенд, бытовавших среди евреев, повествует, что, когда однажды фараон взял младенца Моисея на руки и, играя, поднял вверх, то трехлетний малыш сорвал с него корону и надел на себя. В другой рассказывается о победоносных воинских деяниях, совершенных им в качестве египетского полководца в Эфиопии, и в связь с этим ставится то, что он бежал из Египта в силу невыгодного для него расклада по­литических сил при дворе. А чем мог навлечь на себя гнев знатных египтян этот любимец фортуны? Может быть, тем, что отстаивал интересы евреев перед фара­оном? Во всяком случае, библейский рассказ о том, как Моисей защитил раба, убив при этом египтянина-над­смотрщика, призван убедить всех, что Моисей думал о бедах своего народа и переживал за униженное поло­жение своих соплеменников.

Факт бегства из страны фараонов тоже весьма символичен. Он обозначает очень важную для еврейского миросозерцания тему гонимости. В истории еврейс­кого народа она едва ли не центральная, в каждом ев­рейском доме обязательно вам расскажут правдивую историю, как его обитатели пострадали от произвола властей. Причем вас будут уверять, что никакой дру­гой народ в тех же самых условиях не пережил ничего подобного. Это особенность еврейского поведения и еврейской психики, это внутреннее оправдание бого­избранности и необходимости жить по своим, отлич­ным от общепринятых законам. Надо подчеркнуть, что Библия нисколько не старается приукрасить образ Моисея. Он изображен гневливым и вспыльчивым: со­вершает убийство, разбивает скрижали завета. Подоб­ные действия не способствуют прославлению, и отто­го они, скорей всего, имели место в действительности. В общем, египетская часть жизнеописания Моисея ка­жется нам в своей основе глубоко реалистичной.

Теперь о самом Исходе, который возглавил Моисей. Возвращению беглеца в Египет предшествовали весь­ма драматические обстоятельства. Один из детей Мо­исея и Сепфоры не был обрезан, и Господь, явившись Моисею, стал угрожать ему смертью за такое наруше­ние Закона. Тогда Сепфора взяла каменный нож, об­резала крайнюю плоть сына и, бросив острое орудие, обагренное свежей кровью, к ногам мужа, воскликнула: «Ты жених крови у меня, <…> жених крови — по обре­занию» (Исх. 4: 25-26). Как истолковать это внезапное происшествие? В. В. Розанов, остановив свой взор на этом эпизоде, восклицает: «Один необрезанный ма­лютка едва не произвел поворота в решенной уже че­рез посредство Моисея судьбе целого народа. Не пото­ропилась бы испуганная Сепфора совершить «гигие­ническую для ребенка операцию», и был бы умерщвлен Моисей и извода бы евреев из Египта не совершилось» («Возрождающийся Египет»). Выражение «гигиеничес­кая операция для ребенка» взято Розановым в кавыч­ки, оно отражает традиционное мнение христианских богословов на ритуал обрезания. Но оно весьма при­митивно и упрощенно. Против этого протестовал Ро­занов, и мы присоединяемся к его мнению. Обрезание было священным ритуалом новой религии, которую Моисею надлежало распространить на весь еврейский народ. И начинать надо было со своего первенца. При­мечательно, что случилось все это по дороге в Египет, а не в земле Мадиамской, там обрезание не практико­валось. А вот у египтян это было делом обычным.

Ранее мы высказали гипотезу, что евреи, жившие в эпоху Эхнатона в Египте, стали активными пропо­ведниками религии Атона. К сожалению для них, фа­раон-реформатор царствовал только семнадцать лет. Правившие вслед за ним фараоны медленно, но не­уклонно возвращали египетской религии прежний курс. Бога Атона египтяне не стали сразу сбрасывать с корабля современности. По крайней мере, еще де­сять лет его культ отправлялся в Фивах, в Мемфисе и в Гелиополе — трех крупнейших религиозных центрах Египта. Но Атон вновь стал таким же божеством, как и другие, уступив верховенство богу Амону. Почти все египтологи сходятся во мнении, что никаких репрес­сий против «атонистов» сразу после смерти Эхнатона не было. Кристиан Жак в книге «Эхнатон и Неферти­ти» пишет: «Если храмы Атона были закрыты через несколько лет после смерти царственных супругов, то лишь потому, что исчерпали свою функцию. Атон, Эхнатон и Нефертити образовывали божественную триаду, которая приняла на себя роль традиционного сообщества древних богов. Однако, когда триада рас­палась, все другие культы в полной мере возобновили свою активность».

Мощное движение против основополагающих идей Эхнатона зародилось примерно через пятьдесят лет после смерти этого царя. Его имя было вычеркнуто из официальных документов, стерто со всех памятников. К тому времени относится и упадок города Солнца — Ахетатона. Наибольшую славу в деле ниспровержения «атонизма» следует приписать двум знаменитым фара­онам XIX династии, Сети I и Рамзесу II. По приказу пос­леднего отряды мастеров разбирали храмы в бывшей столице Ахетатоне, уже в течение многих лет необи­таемой. Все храмы Атона, по всему Египту, разделили одну и ту же участь. Каменные блоки из-под них пов­семестно использовались для создания других мону­ментов. И тут уместно говорить не столько о разруше­нии этих религиозных святынь, сколько о ритуальном систематическом уничтожении остатков «атонизма», проводившемся в соответствии с точным планом. Все нерелигиозные здания Ахетатона были снесены до фундамента. Если какие-то руины и оставались, их ис­пользовали как каменоломни. В связи с этим можно предположить, что во времена царствования Рамзеса II усилились гонения на тех евреев, кто не отрекся от ре­лигии Атона. Среди них были и родители Моисея.

Подавляющее число специалистов соглашаются, что Моисей родился, когда фараоном был Рамзес II. (Зигмунд Фрейд заблуждался, когда считал Моисея и Эхнатона современниками.) Историки спорят о точ­ных датах правления Рамзеса II. «Советский энцик­лопедический словарь» называет, в частности, 1290– 1224 гг. до н. э. Имеются, однако, два других мнения от­носительно сдвига времени правления: на 14 лет назад (1304-12 36 гг. до н. э.) и на 11 лет вперед (1279-1213 гг. до н. э.). Не будем вдаваться в то, какая из точек зрения более соответствует действительности. Для нас важнее ограничиться приблизительными оценками. Примем, что царствование Рамзеса завершилось около 1220 г. до н. э. Если принять, в соответствии с данными того же словаря, что Эхнатон царствовал с 1368 г. до н. э., то с момента его восхождения на трон до конца царствова­ния Рамзеса II (и соответственно разгрома культа Ато­на в Египте) прошло приблизительно полтора века.