Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

К слову сказать, думается, что всем авторам, пишу­щим о Моисее, хотелось бы видеть в нем стопроцен­тного еврея. Так проще и удобнее. И Фрейд здесь не исключение, но, как говорится, язык мой — враг мой. Правда, заговорить на эту тему Фрейд решился толь­ко в 30-х гг. XX в., когда был уже признанным ученым. Лишь поэтому он избежал убийственной критики. В академических кругах его рассуждения о египтянине Моисее были признаны «псевдоисторическим гадани­ем», а саму работу «сдали в архив».

На наш взгляд, Фрейд хотя и не решил «проблему Моисея», но сделал многое для ее окончательного про­яснения. Продолжим его разбирательства с именем. Удивительное дело, но Фрейд почему-то остановился на полдороге. Разве мог человек столь высокого масштаба всю жизнь носить имя, характеризующее его как дитя? Если с Амонами, Птахами и Ра понятие «дитя» сочетает­ся более-менее гармонично, все-таки дитя бога (!), то в отдельности оно выглядит как уничижительное прозви­ще. А что, если это имя и нееврейского, и неегипетского происхождения? Обратимся, например, к именам мате­ри, брата и сестры Моисея. Еврейское Мариам, как мы ус­тановили, происходит от арийского Мария, Аарон — это производное от Ария, а имя Иохаведа и переводить не надо: читайте его по-русски и получите Ведающая Йогу Два ключевых арийских слова соединились в имени матери Моисея. Йога — древнейшее учение о способах гармоничного сосуществования с природой, а «Веды» — название древнейшей книги человечества, предшест­венницы Библии. Ведунами и ведьмами на Руси называ­ли хранительниц языческого знания. У нас нет никакого желания выводить Йохаведу чистокровной арийкой, но имя выдает ее знакомство с арийскими образами и ре­лигией. Евреи, столкнувшись с богатой арийской культу­рой, не избежали ее влияния. В этом нет ничего плохого и унизительного. «Мы все учились понемногу…» Другое дело, что есть национальная политика и клановые инте­ресы. В Советской России, например, были засекречены данные о еврейских корнях Ленина. Но «нет ничего тай­ного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает по­таенного, что не вышло бы наружу. Если кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мк. 4: 22-23).

Так и в вопросе с именем Моисея. Заглянем в «Эти­мологический словарь русского языка» Макса Фасмера. Там черным по белому написано, что русское слово «муж» словене произносят как «моз», словаки — «муз», поляки — «маз». Этим славянским словам родственны греческое слово «муза», английские «мисс» и «мистер», итальянское «маэстро» и еврейское «Моше», которое переводчики Библии переделали в Моисея. Напом­ним, что добавление «лишних» букв — оригинальная черта еврейского написания: сравни Аврам — Авраам, Сара — Сарра и т.д. Моисей — это искаженное при за­имствовании славянское слово «муж»! Вот правильное, окончательное разрешение сомнений Фрейда относи­тельно природы имени прародителя монотеизма. Да, для филологов и историков оно неожиданно, но для читателя, добравшегося до этой части нашей книги, как раз наоборот. Предки славян оставили свой след в культуре Древнего Египта, что тут особенного?

Фасмер отмечает, что русское «муж» «несомненно родственно» древнеиндийскому (индоарийскому!) «ману», «манус», авестийскому («ирано-арийскому»!) «манус», латино-германскому «манус», имеющим точ­но такое же значение. Знающие английский язык сра­зу же вспомнят слово «man» — мужчина. Но имя Ману, в различных своих формах, фигурирует как имя первочеловека у многих индоевропейских народов. Со­гласно Тациту, Маннус — имя прародителя германцев, Манес — родоначальник малоазийского народа фри­гийцев, царь Минос — первый известный царь критян. Наконец, в арийских и индийских религиозных кни­гах (Ведах, Пуране, Махабхарате, Рамаяне) Ману, сын Вивасвата (Света), — первый человек, который умер, и царь духов предков. Очевидно, что слова "муж", «че­ловек» у разных индоевропейских народов ассоции­ровались с понятием «первочеловек» («первый пред­ставитель данного народа»). Но тогда и еврейский «Ману» — Моисей — идеально встраивается в эту ли­нию индоевропейских образов. Арийский Ману (пер­воисточник всех этих образов!) считается не только физическим прародителем народа, но и первоисточ­ником боговдохновенных предписаний правового и нравственного характера, лежащих в основе всей сис­темы индийской духовности, культуры и религиозно-философских форм сознания. Законы Ману — одна из наиболее почитаемых древними индийцами книг. Но точно так же и Моисей знаменит своими запове­дями и законом, данным еврейскому народу. Вот в чем состоит тайна имени Моисея, и Фрейд был тысячу раз прав, когда сомневался в его еврейских корнях.

Заслугой отца психоанализа можно считать также и то, что он не оставил без внимания некоторые стран­ности легенды о плавании малютки Моисея в корзине и о его чудесном спасении. Прежде всего, все мифо­логи прекрасно понимают, что сюжетная линия этой истории отнюдь не оригинальна. Библейская легенда о рождении Моисея полна поразительных совпадений с легендами других древних народов. В Азии, Греции и даже в Японии рождению национальных героев обыч­но сопутствуют драматические обстоятельства. В мла­денчестве их бросают в воду в корзинах или ящиках. В народных сказаниях обычно ничего не говорится о годах молодости героев, известно только, что воспиты­вались они при дворах чужих царей. Из клинописных текстов, например, ученые узнали, что у великого царя Саргона, основавшего в середине XXIV в. до н. э. аккад­скую державу, была та же судьба, что и у Моисея. Мать Саргона, жрица, тайно родила его и, положив в осмо­ленную корзину, пустила плыть по реке. Младенца слу­чайно выловил из реки водонос и садовник. В русской литературе данный сюжет обыгран А. С. Пушкиным в «Сказке о царе Салтане». Схожие истории произошли с Ромулом, Парисом и т.д. В общем, история не нова, но Фрейд опять-таки не доводит свои изыскания до логического конца. Оставим в покое Японию, японцы никак не могли повлиять на создание библейской ле­генды. Но все остальные истории в изначальной своей основе относятся к опыту индоевропейских народов. Да, царь Саргон — семит, но легенда о спасении первочеловека рождалась в сознании тех героев, которые спаслись от потопа и смогли основать новые царства. Это потомки Ноя и его соплеменников, это индоев­ропейцы! Вот чего не осознавал Фрейд, и чего недо­говаривают современные исследователи библейской мифологии.

Легенда, однако, имеет и свои оригинальные черты. Фрейд отмечает, что если в европейских мифах герой или царский сын воспитывается в простой, «низко– поставленной» семье, то с Моисеем ситуация прямо противоположная: он попадает из семьи «униженных и оскорбленных» во дворец фараона. Эта «типологи­ческая аномалия» приводила многих ученых в замеша­тельство. Были попытки доказать, что история спасе­ния Моисея есть результат переработки классического сюжета одним из редакторов Библии, а, мол, поначалу она имела общепринятый вид. Но в пользу такого рода предположений нет ни одного мало-мальского осно­вания. Фрейд предлагает другую версию. Его подход «ведет к открытию, что первая семья, та, из которой подкинут ребенок, как и во всех аналогичных случа­ях, — выдуманная, а вторая, в которую он принят и где вырастает, — настоящая. Если у нас хватит смелости, приняв названный порядок за общее правило, под­вести под него также и легенду о Моисее, то нам сразу станет ясно: Моисей — египтянин, возможно, высоко­родный, которого легенде нужно превратить в еврея». Сам Зигмунд Фрейд был евреем и написать подобное ему было очень непросто, но ученый стремился доко­паться до истины, честь ему и хвала за это! Хотя, дума­ется, он несколько «переборщил» и поторопился «ли­шить» Моисея еврейских генов. Истина, как и обычно, не совпадает с крайними мнениями, а лежит где-то посредине.

Напомним, что ведомые Авраамом еврейские пле­мена частично осели на землях государства Митанни. В Библии представителями этой диаспоры выступа­ют потомки Нахора, брата Авраама. В состав Митан­ни входили самые разные племена и народности, но правила там арийская династия. Для продолжения чис­той еврейской линии сын Авраама Исаак взял в жены Ребекку, внучку Нахора, проживавшую в подвластной ариям земле. Это указывает на «прозрачность» госу­дарственных границ Митанни для ханаанейских ев­реев и возможность их прямого общения со своими родственниками, проживавшими там. Не исключено также, что некоторые из евреев занимали важные пос­ты в митаннийской администрации и помогали сво­им соплеменникам за границей. Надо отметить, что в XIV в. до н. э. — примерно время перехода евреев через Иордан — Митанни и Египет были двумя самыми мощ­ными державами в этом регионе. Еврейский вопрос должен был рассматриваться их властителями в качес­тве «козырной карты» в политической игре. Но это оз­начает, что представители евреев были равно допуще­ны и к арийскому, и к митаннийскому двору.