Дневник налетчика - Дэнни Кинг

— Извини, но таковы правила. К сожалению, он нужен мне живым, чтобы получить денежки твоего папаши. Но ты не беспокойся, он тебя больше пальцем не тронет. Обещаю.

Я глянул на Тома, засунувшего руки под мышки и гримасничающего от боли под маской.

— Вставай, и давай покончим с этим. Постарайся вести себя как профессионал в течение следующей пары часов. Я думал, ты хочешь стать грабителем, а не презренным насильником.

— Прости, прости, — сказал он, вставая на ноги. — Это больше не повторится.

— Правильно, не повторится. Ты знаешь, что надо делать. Так давай за работу, живо! — Я снова прицелился в него, чтобы подчеркнуть серьезность своих слов. — А если попробуешь сделать у меня за спиной еще какую-нибудь пакость, я зарою тебя в лесу, ясно?

— Честное слово! — начал он, но внезапно взвыл, получив сковородкой в челюсть. — Да отвяжись ты, паскуда! — простонал он, потирая подбородок.

— Извините, — сказала Жасмин, обращаясь ко мне. — Это на посошок. Просто не могла удержаться.

— Ладно, — кивнул я. — А теперь поставь сковородку на место.

Она положила сковороду и вернулась в гостиную. Гас с Ниной проснулись и забросали меня вопросами.

— Пора вас заткнуть, — заявил я и заклеил им рты. — И тебя тоже, — сказал я Жасмин, залепив ей рот изолентой и заново связав ноги. А потом обернулся к Тому: — Иди и расчисти дорогу для машины.

Том пошел на кухню, открыл боковую дверь в гараж и убрал куски мебели, которыми я лупил его несколько минут назад.

— Пошли, Нина.

Несмотря на сопротивление Нины, мы с Томом подняли ее и отнесли к машине. Откровенно говоря, она так лягалась, что я чуть не уронил эту глупую корову вниз головой. Ну что за люди! Сами себе худшие враги, ей-богу! Погрузив Нину на заднее сиденье семейного пикапа, мы пошли за Жасмин. Когда обе оказались в машине, я накрыл их одеялом и велел не дергаться.

— Вы поедете на загородную прогулку. Как только Гас отдаст нам деньги, будете свободны. А до тех пор лучше сидите тихо, как мышки!

Что бы вы думали? Естественно, они и не собирались внять моему совету. Они шебуршились, пытаясь выбраться из-под одеяла, пока я не пригрозил утихомирить их гаечным ключом.

— А ну, тихо! — рявкнул я.

Мне кажется, Жасмин особенно боялась, что ее повезет человек, которого она недавно приложила сковородкой, поэтому я расставил все точки над «i».

— Вас обеих никто не тронет — ни он, ни я, ни кто другой, — если мы получим свои бабки. А что до тебя, — обратился я к Тому, — заруби себе на носу: то, что я говорил на кухне, абсолютно серьезно. Чтобы никаких фокусов!

— Ясно.

— Тогда езжай отсюда и жди моего звонка.

— Да, конечно, — сказал он, не двинувшись с места.

— Живее!

— Мне нужна пушка, — сказал он.

— Зачем? С тобой всего лишь две бабы!

— А вдруг мне понадобится… — начал он и осекся.

— Обсудим позже, а сейчас езжай.

Том забрался в машину и включил мотор. Я открыл дверь гаража. Он нажал на газ, но тут я показал ему на маску, которую он все еще не снял с лица. Он поднял вверх большой палец, показывая, что все в порядке, закатал ее наверх и спрятал синяки под солнечными очками.

Когда они уехали, я закрыл дверь гаража и вернулся к Гасу.

— Куда вы их увезли? — спросил он, когда я содрал с него кляп.

— Им ничего не грозит, — заверил я его. — По крайней мере, если ты дашь нам деньги.

— Но как я могу это знать? Зачем вы увезли их бог знает куда?

Это и был ключ к уравнению. Именно неопределенность заставит Гаса быть паинькой. Если бы Том просто остался в доме с его женой и дочкой, не исключено, что Гас попытался бы разыграть из себя героя и позвонил бы копам. Но поскольку он понятия не имел, где его семья, то оказался полностью в нашей власти. Мы, знаете ли, тоже не дураки.

Я объяснил ему все, что нужно, и велел одеться.

— Только сегодня мы наденем другой галстук, договорились?

Знаете, что меня изумляет? Что я живу в такое время, когда мне приходится в точности объяснять своим жертвам, как я собираюсь их ограбить. Разбой стал таким сложным делом, что мне необходимо понимание и содействие со стороны тех, у кого я забираю их кровные бабульки. Раньше ограбить было — раз плюнуть. Подошел к человеку, сунул ему пушку в рожу — и все дела. Ни тебе сигнальных кнопок, ни скрытых камер, ни государственной службы безопасности, никаких лазерных барьеров, судебных экспертов, вертолетов и инфракрасных лучей! Только ты, пушка да брюзгливый старикан в очках и рубашке своего дедушки. И стоило вам благополучно выйти из банка, опередив копов, как вы спокойно могли слинять. Если не верите — попытайтесь вспомнить имена пяти знаменитых грабителей банков. Вам наверняка придут на ум Бонни и Клайд, Дилинджер, Бутч и Санданс, Дик Терпин и Ронни Биггс. И все они (кроме Ронни Биггса) стали знаменитыми в то время, когда совершали свои грабежи. А раз вы можете быть знаменитым грабителем на свободе — значит не больно это трудное дело. В наше время таких звезд просто нет. Ты становишься известным, когда тебя поймают. А если уж за тобой объявлена охота, будь уверен, дни твои сочтены.

Без десяти девять я велел Гасу выйти и загнать машину с подъездной дорожки в гараж. И предупредил: если что, он никогда больше не увидит Нину и Жасмин.

— Только не думай, что я на такое не способен. Это ошибка, — сказал я. — Если я обращался с тобой более или менее прилично, это не значит, что со мной можно шутить.

Гас недоуменно уставился на меня, пытаясь понять, что я имею в виду под более или менее приличным обращением, потом развернулся и пошел загонять машину в гараж.

— Не выходи из тачки и не смотри по сторонам! — приказал я, забравшись на заднее сиденье. — Поверни зеркальце заднего вида.

— Но я ничего не смогу увидеть! — заныл он.

— Смотри в боковые зеркала.

— Как можно нормально ехать, глядя в боковые зеркала?

— Ты не экзамен на вождение сдаешь, мать твою! Твой банк в десяти минутах езды. Трогай!

Гас перевел свою снабженную защитой от идиотов машину в режим «ЕЗДА» и направился к банку. Поскольку я сидел пригнувшись, мне трудно было сказать, где именно мы находимся, но чувствовал, что мы быстро приближаемся к цели, хотя Гас оказался из рук вон плохим водителем. Через каждые двести ярдов он жал на тормоза или резко вилял в сторону, ругаясь себе под нос. Кроме того, он постоянно извинялся перед окружающими.

— Извините! — махал он рукой и добавлял: — Нет-нет, я сказал: «Извините!»

Я не видел, за что он там просил прощения, но меня это стало раздражать. Какой-то кретин обогнал Гаса на повороте и обозвал сукиным сыном. Гас снова поднял руку и извинился. В ответ этот нахал показал нам в зеркале средний палец.

— За что ты извиняешься? Он же тебя подрезал! — возмутился я.

— Я должен был раньше его пропустить. Это моя вина.

— Ты был абсолютно прав. Тебе следовало бы поехать за ним и обозвать его придурком.

— Вежливость ничего не стоит, — коротко объяснил он.

Подъехав к банку, Гас припарковался в обычном месте и открыл лавочку. Он знал, чего от него ожидали, так что мне оставалось только держать пальцы скрещенными на удачу. Если он решит позвонить легавым, шансов удрать у меня почти нет. Однако в таком случае он должен сделать ставку на то, что мы с моим сообщником блефовали, угрожая убить его близких, и что я использую их благополучное возвращение, чтобы скостить себе срок, — если, конечно, мой сообщник на это пойдет. Мы ведь могли договориться так, что, не услышав к такому-то сроку мой звонок, он сам предпримет необходимые шаги. Это игра, и ставки в ней достаточно высоки, но с точки зрения приоритетов твоя семья невозместима вне зависимости от того, обделаются бандиты со страху или нет. Все зависит только от тебя: поставишь ты их безопасность против денег фирмы (к тому же застрахованных от ограбления)?

Полчаса, пока я ждал Гаса с деньгами, были самыми долгими в моей жизни (и, очевидно, в его жизни тоже), но когда он вышел, я почувствовал себя на миллион долларов. К сожалению, вынес он только сто двадцать пять фунтов, так что пришлось довольствоваться ими.

— Садись! — велел я ему.

— Что? Почему вы не можете просто взять деньги и отпустить мою жену?

— Ты думаешь, я оставлю тебя здесь с кучей телефонов? Залезай и жми на газ.

Для Гаса, который, похоже, считал, что его участие в игре окончено, это было ударом.

— Пожалуйста, отпустите нас! — ныл он, пока мы ехали из города в деревню.

— Отпущу, не боись! Очень скоро.

Мы свернули на узкую проселочную дорогу, и вдруг Гас нажал на тормоза. Машину занесло, он стал отчаянно сигналить. Я хотел было спросить, какого черта он вытворяет, но тут услышал ответный сигнал. Посмотрев назад, я увидал двух маразматиков, выглядывающих из фургона и кроющих нас последними словами.