Сын Войны, Дочь Хаоса - Джанетт Рэллисон

Я оглянулась назад. Туман скрывал всё. Мусорный бак исчез, поглощенный туманом. Мужчины могли бы остаться там, где были. Или они могут преследовать нас.

— Они всегда смотрят тебе в лицо, — сказал Рорк. — Никто не целится из пистолета, глядя на твои колени.

Перед нами пара мужчин прислонилась к зданию. На щеке одного парня красовалась большая чёрная татуировка. У другого было так много пирсинга в бровях, носу, ушах и губах, что он выглядел так, словно на него напали рыболовные крючки. Мы перестали разговаривать.

Когда мы приблизились на расстояние слышимости, татуированный парень крикнул:

— Вы, кучка мамаш, заблудились. Ты где-то свернул не туда, папаша?

Парень с пирсингом рассмеялся. В этом звуке было что-то уродливое и угрожающее.

Отец тронул меня за локоть.

— Продолжай идти.

Парень с татуировками сделал пару шагов в нашу сторону.

— Может быть, они тестируют девушку, — он злобно посмотрел на меня. — Сколько ты берёшь, чувак? Я заключу сделку и даже позволю тебе оставить свой багаж.

Мне хотелось убежать. Я сохраняла непринуждённую, беззаботную походку, но мои ладони вспотели на ремне спортивной сумки. Рорк уставился на них, прищурив глаза.

Парни неторопливо направились к нам. Тот, что с татуировкой, взмахнул руками вверх в каком-то бандитском жесте.

— Если ты…

Вызов замер на его губах. Оба парня стояли неподвижно, как манекены.

Рорк отпустил свой чемодан и шагнул к ним.

— Оставь их, — сказал папа. Не сбавляя шага, он взялся за ручку чемодана Рорка и потянул его за собой.

Рорк взглянул на меня, затем продолжил идти с нами по тротуару, засунув руки в карманы куртки.

— Как долго они будут оставаться в таком состоянии? — спросила я.

— Минуту. Может быть, две.

Рорк огляделся и расправил плечи.

— Мне нравится этот туман. Это идеальная ночь.

Мы спасались бегством, спасая свои жизни, в плохой части незнакомого города. Рорк, очевидно, получал слишком много удовольствия от ошеломления людей.

— Что происходит, когда они просыпаются? — спросила я. — Не покажется ли им странным, что их случайно парализовало?

Папа покачал головой.

— Они не вспомнят ни об этом, ни о нас. Это будет один из тех случаев, когда они подумают: «Что я говорил? " или «Зачем я сюда пришёл?»

— Подождите, — сказала я, почти останавливаясь. — У меня всё время бывают такие моменты. Вы с Рорком ошеломляли меня?

Рорк рассмеялся.

— Нет, ты просто от природы пришибленная.

Папа ускорил шаг.

— Это не работает на Сетитах или Хорусианах.

Что ж, это было приятно знать. Мы прошли ещё один квартал в молчании. За исключением случайной проезжающей машины, ничто не пробивалось сквозь туман, кроме стука колёс наших чемоданов по бетону. Мне было интересно, сколько времени потребуется, чтобы выбраться из района красных фонарей. Наконец я повернулся к отцу.

— Мы будем ходить в школу в Бостоне?

— Нет, — сказал он. — По крайней мере, до тех пор, пока я не буду иметь хоть какое-то представление о том, как долго я пробуду в Европе. Когда я вернусь, мы решим, где будем жить.

— Так чем мы с Рорком собираемся заниматься весь день, пока Джон Марк и Корделия в школе?

— Они закончили школу. Они работают в отелях своих родителей, когда семья не путешествует. Я уверен, что они найдут для тебя какое-нибудь занятие.

Работа в отеле, вероятно, означала уборку номеров. Моё настроение упало. Я не осознавала, как сильно я любила школу, зависела от неё, пока не столкнулась с тем, что не пойду туда. Мне нечему было бы учиться, не на что было бы надеяться, не с кем было бы познакомиться.

Я не утруждала себя жалобами на то, что колледжи будут задаваться вопросом о пробелах в моём обучении. С папиным опытом подделки документов в моих записях не было бы пробелов.

— Сколько лет Джону Марку и Корделии? — спросила я.

Папа сказал, что они были подростками, но, если они оба окончили школу, это казалось маловероятным. Вероятно, это был один из тех случаев, когда родители забыли, сколько прошло времени, а Джон Марк и Корделия были подростками, когда папа в последний раз разговаривал с их родителями десять лет назад.

Папа не ответил. Мы дошли до угла, и пока мы ждали, когда загорится нужный светофор, он отпустил один чемодан и посмотрел на часы. Я вздохнула и повернулась к Рорку.

Только его там больше не было.

Я огляделась по сторонам, описав полный круг. Волна страха накрыла меня.

— Где Рорк? — спросила я.

Папа едва поднял глаза.

— С ним всё в порядке.

Я продолжала искать, напрягаясь, чтобы увидеть что-нибудь в тумане позади нас.

— Рорк!

Папа взял свой чемодан и чемодан Рорка.

— Да ладно тебе. Светофор переключился.

Я не пошевелилась.

— Рорк! — снова закричала я. — Поторопись!

Никто не ответил. Папа жестом велел мне идти вперёд. Я всё ещё не сдвинулась с места.

— Мы не можем оставить его. Где он?

— Рорк знает адрес, и у него есть GPS на телефоне. Он догонит нас.

Я отступила на шаг от обочины, упрямо упираясь ногами.

— Мы должны найти его.

— Мы пропустим зеленый, если ты не поторопишься.

Мой голос взвился вверх, приближаясь к истерике.

— Ты даже не выпускаешь нас из дома, не зная, куда мы направляемся, но ты оставишь Рорка на произвол судьбы в плохой части Бостона? Что с тобой не так?

Знак «Стоп» начал мигать. Папа подхватил чемодан Рорка под мышку, взялся за ручку своего собственного чемодана и свободной рукой решительно вытащил меня на улицу. Разочарование придало его словам отрывистый ритм.

— Перестань. С Рорком всё будет в порядке.

Хватка отца не оставляла мне выбора. Как я раньше не замечала, что у него есть дополнительная сила? Он нёс чемодан Рорка так, словно лишний вес его даже не раздражал.

Я пошла с папой, чувствуя, что бросаю своего брата.

— Рорк думает, что он непобедим, — сказала я, — но это не так. Что, если Хорусиане где-то там?

Мы дошли до другого бордюра, но папа не отпустил мою руку. Он продолжал тащить меня по тротуару.

— Они не знают, где мы находимся. Тебе придётся довериться мне в этом.

Мой желудок сжался в узел.

— Позволь мне хотя бы позвонить ему.

Со вздохом папа отпустил мою руку. Я порылась в своей спортивной сумке и вытащила телефон. Из-за всего, что происходило, я забыла зарядить его прошлой ночью и включила его только на несколько минут этим утром. Теперь батарея разрядилась. Я сунула его в карман.

— Позволь мне воспользоваться твоим телефоном. Мой нужно зарядить.

Папа покачал головой.