Батяня. Бой против своих - Сергей Зверев

— Спокойно. Главное, нащупай под водой палку, а там все будет в порядке.

Но водитель вездехода не мог ничего сказать — нижняя часть его лица уже находилась в мутной воде, поэтому в ответ он смог только моргнуть. Воцарилось тревожное ожидание. К удивлению охотников, наблюдавших за происходящим с берега, Чоу довольно скоро отыскал конец шеста, утопленного Веном в трясине. Ухватившись за палку, механик рванулся, на мгновение его рот оказался на воздухе. Прозвучал отчаянный крик:

— Тащите!

Вен тянул шест, затаив дыхание, сухое дерево могло в любой момент переломиться. Наконец обессиленный Чоу упал грудью на подрагивающий дерн. От волнения он не мог произнести ни слова, лишь хрипел и отплевывался. Вен взял его за шиворот и поставил на ноги.

— Извините, хозяин, — прошептал Чоу.

От потрескивающего костра к верхушкам деревьев уходила тонкая струйка дыма. Раскрасневшиеся от жара огня лица китайских охотников усыпали бисеринки пота. Вверху над огнем, наброшенная на длинную жердь, сушилась мокрая одежда Чоу.

— Ничего, с любым из нас такое могло случиться, — здоровенный китаец похлопал водителя вездехода по плечу, — в следующий раз не обращай внимания на шутки.

— Я сам виноват.

Вен поднялся с бревна и, запрокинув голову, посмотрел в сумеречное небо. Сумерки в лесу всегда наступают рано. На юге сквозь верхушки деревьев еще виднелись кое-где клочки бледного неба, а внизу, на земле, уже ложились ночные тени. Бизнесмен тяжело вздохнул и вновь опустился на бревно.

— Переночуем, а рано утром выдвинемся в путь. Подбросьте дров.

Сушняк занялся быстро. Пламя рванулось к небу, унося с собой тысячи ярких искр. Теперь можно было укладываться спать. Дикие звери обычно боятся огня.

— Дежурим по очереди, каждый по одному часу, — распорядился Вен.

По мере того как потухал костер, все темнее становились выступавшие из темноты кусты и стволы деревьев. Пять мерцающих в тусклых всплесках огня фигур медленно ворочались у потрескивающих углей. И лишь темный силуэт, в котором угадывался здоровенный китаец, неспешно проплывал с ружьем между деревьев.

День склонялся к вечеру. По бледному небу медленно ползли легкие розовые облака. Дальние горы, освещенные последними лучами уходящего за горизонт солнца, казались багровыми.

Майор Лавров перешагнул через поваленное на тропинку дерево и остановился. Идущие за ним десантники замедлили шаг, замерли в ожидании. Пока еще никакой команды не прозвучало. Сообщения о том, что в тайге обнаружены следы траков, о том, что засечены блики солнечных батарей, о том, что видели мужчин в военном камуфляже, поступали одно за другим. Замминистра настаивал на проверке каждого из них, правда, теперь он сам не выходил на связь, а только передавал приказания текстом. Комбат не обращал на них внимания, в тайге наверняка действовало несколько групп, отвлекающих внимание преследователей Бутусова. Десантники двигались на юг.

— Так мы можем проколоться! — еле слышно произнес Лавров.

— Что ты сказал? — переспросил Барханов, ему показалось, что он ослышался.

— Мы неправильно высчитали алгоритм действий предателя.

Старлей нахмурился:

— Ты случаем на солнце не перегрелся?

— Наверное, лучше бы перегрелся, — скользя взглядом по экрану компьютера, ответил Батяня, — но мы определенно промахнемся, если и дальше будем двигаться в прежнем направлении.

Барханов переступил через дерево и опустился рядом с комбатом. Его указательный палец заскользил по гладкой поверхности экрана.

— Вот Амур, вот граница с Китаем, — показывая на жирную синюю линию, разделявшую два государства, сказал старлей. — Если продолжим идти тем же путем, что и шли, вскоре подойдем к границе.

Лавров кивнул:

— Правильно. Но ты хотя бы на несколько минут поставь себя на место Бутусова.

— Только тем и занимаюсь. Ну… Поставил.

Старший лейтенант произнес эти слова так серьезно и вдумчиво, что ему показалось, будто он на самом деле на некоторое время влез в шкуру майора, укравшего секретного робота. От этого непривычного чувства ему сделалось немного не по себе.

— Отлично. — Комбат ткнул пальцем в жирную синюю линию на экране: — Сейчас тайга вдоль Амура кишит погранцами, военными и ментами, как городская канализация дерьмом. Так?

Барханов согласился.

— А теперь подумай. Какой смысл майору самому идти к ним в лапы? Через них не прорваться.

— Если у меня есть робот, то… — Барханов вдруг замолчал, понимая, что чуть не сказал глупость.

— Именно, — улыбнулся Батяня, — какой резон майору осуществлять прорыв, подставлять под пули робота, если робот — его единственная надежда покинуть Россию. Если повредится какой-нибудь микрочип или, не дай бог, материнская плата, обещанных денег ему не видать. Китайцев интересует в роботе все до последнего винтика. Иначе бы Бутусов его давно выпотрошил и ушел с электронной начинкой в рюкзаке. Теперь понимаешь, почему майор не рискнет пойти к границе?

Брови старлея дернулись и гармошкой сошлись над переносицей:

— Хорошо, убедил. Но тогда где…

— Смотри, — Лавров ткнул пальцем в карту, — правый приток Амура, тридцать километров до границы. Вокруг горы да болота. Здесь, кроме катеров рыбохраны и рыбацких лодок, на многие километры ни души. Место для Бутусова просто идеальное. Есть два варианта: или его подберут сообщники, или же он закопает робота, замаскирует его до лучших времен.

— И ты предлагаешь прочесать весь берег?

Батяня покачал головой:

— Было бы неплохо. Но местность непроходимая, людей у нас немного. Майор будет прятаться неподалеку в тайге, чтобы не светиться у самой реки. Поэтому целесообразней разделиться на две группы. Ты и еще несколько человек пойдете по тайге параллельно берегу. А я с остальными пойду вдоль самой реки. Держаться друг от друга будем на расстоянии двух-трех километров, чтобы в случае чего успеть соединиться.

Ночь выдалась тихой, даже осины замерли и не трепетали листьями. В прохладном воздухе носились неясные таинственные звуки, словно кто-то шептался и вздыхал. Где-то капала с листьев вода, чуть слышно трещали кузнечики. По темному небу, усеянному тысячами звезд, вспыхивали едва уловимые зарницы. Лучи от ручных фонарей неровно ложились на землю, скрещивались и тут же разбегались в стороны. Пользоваться ими приходилось, чтобы не пропустить следы траков робота. В приборы ночного видения их было не засечь.

Майор Лавров, лейтенант Еременко, сержант Порохня и двое младших лейтенантов шли высохшим руслом ручья, петляющим среди кедров и лип. Еще месяц назад на этом месте журчала неглубокая речушка, но засуха сделала свое дело. Теперь под ногами вместо воды хрустели ветки и шуршали камушки.

Лавров время от времени останавливался, снимал с пояса рацию, перекидывался парой фраз с Бархановым, узнавал местонахождение его группы и продолжал путь. Идти ночью по лесу было небезопасно, поэтому десантники постоянно держали свои «АКМы» наготове. Вскоре русло сузилось, сделало несколько крутых поворотов, и вдалеке заискрилась лунным светом вода. Десантники ускорили шаг.

Берег реки оказался крутым и волнистым, как американские горки. Каменные глыбы высотой в человеческий рост громоздились, их навалы уходили на несколько метров вниз, пропадая основаниями под водой. Над берегом толпились холмы и увалы, покрытые кустарниковой порослью.

Лавров взобрался на одну из глыб, уперся ногами в каменистые выступы и посмотрел в бинокль, даже не пришлось пользоваться прибором ночного видения. Свет луны, отражающийся в реке, освещал все вокруг нее, словно по берегам стояли столбы фонарей, как вдоль автомагистрали. Красивая панорама развернулась перед глазами комбата. Там, где был юг, — чернели горы, где север — расстилалось бесконечное низменное пространство, заросшее лесом. Но все эти красоты мало интересовали Батяню. Он устремил взгляд, усиленный мощной оптикой бинокля, на реку.

До самого горизонта на реке было пусто и спокойно, как посреди океана в ясную безветренную погоду: ни одной волны, ни лодки. Все это казалось немного странным, даже неестественным. Словно это была вовсе и не река, а что-то искусственное, как нарисованный театральный задник.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Еременко.

— Ни хрена. Словно все вокруг вымерло.

Выудив из кармана помятую пачку сигарет, лейтенант укрылся за камнем и закурил. Его обветренное и усыпанное веснушками лицо озарило тусклое пламя зажженной спички.

— Может, передохнем пять минут, раз впереди по курсу никого не наблюдается? — присев на камень, спросил сержант Порохня.

— Нету времени, — покачал головой комбат, — выдвигаемся прямо сейчас.

Младший лейтенант вдавил на корпусе своего ручного фонаря резиновую кнопку-пуговку. Слепящий луч света врезался в каменную глыбу, на которой стоял, как памятник на постаменте, майор Лавров.