ЦУНАМИ - Анатолий КУРЧАТКИН

— Тебе в Интернет не нужно? — спросил Рада Дрон, когда, расплатившись, поднялись и один за другим, Рад последним, потянулись к выходу. — Послать мейл, получить? Посетителям здесь бесплатно. Только не дольше пятнадцати минут.

— Нет, не нужно мне ничего, — сказал Рад.

— Точно?

— Точно, точно, — подтвердил Рад.

Они вышли на крыльцо, и на крыльце остановились.

— Что? — посмотрела Нелли на Дрона.

— Думаю, — отозвался он, глядя на дорогу перед собой. — Идти к Крису или пусть Крис к нам?.. Нет, — он решительно хлопнул рука об руку. — Идем к себе — пусть Крис к нам. Пойдем к нам? — приобнял он Рада за плечи. — Отдыхаем же. Все равно, что делать. Посмотришь, как живем.

— Пойдем, — согласился Рад. Он уже понял, что разговора, в ожидании которого сгорал от нетерпения, не будет, пока Дрон не захочет того сам.

Крыльцо у заведения Макса и отеля «AdmiraI suites» было одно, Рад следом за Дроном и Нелли сделал несколько шагов, и неприметная дверь отеля «для своих» впустила его внутрь. Внутри было сумеречно, интерьер выполнен в темно-коричневых тонах — обшивка стен, мебель, стойка ресепшена, — все солидно, тяжеловато, подчеркнуто доброкачественно — как бы дух консервативной респектабельности был разлит в воздухе. Менеджер, сидевшая на ресепшене, по-родственному улыбнувшись Дрону с Нелли, ощупала Рада запоминающим взглядом, как сфотографировала. «Боем», стоявшим рядом со стойкой ресепшена в черной капитанской форме, был пожилой, напоминавший сложением подростка, морщинисто-сухой таец. Он с таким рвением распахнул перед ними дверь, что у Рада зачесалась рука немедленно извлечь из кармана кошелек и вытащить оттуда хоть какую-нибудь купюру; он удержал себя от этого лишь потому, что Дрон с Нелли приняли помощь «боя» с той невозмутимостью, как если б она была оказана роботом.

Дух консервативной респектабельности властвовал и на этаже, куда их вознес лифт. Пол длинного глухого коридора был затянут толстым ворсистым покрытием цвета красного китайского чая, шелковисто светились матовым лаком, отдавая тем же оттенком красного китайского чая, темно-коричневые двери номеров, и казалось, в самом сумеречном воздухе коридора есть какой-то бархатный лаково-коричневый тон. Раду подумалось, что такой же строгой чопорностью дышала, наверно, викторианская эпоха Британии.

— Да нет, что ты, — проговорил Дрон, отзываясь на его слова о викторианской эпохе. — Здесь так, ее отголосок. Эхо. А вот неподалеку тут есть отель, «Ридженси-парк», вот где викторианский дух, в живом виде. Внизу при отеле там ресторан — сходим, подышим.

— Да, чудное место, — подхватила его речь Нелли. В голосе ее прозвучало воодушевление. — Мы в этом «Ридженси-парк» жили два раза — чудные воспоминания.

Они остановились у одной из дверей. Дрон достал из кармана пластиковую карточку магнитного ключа, провел ею через прорезь замка, внутри щелкнуло, загорелся зеленый огонек, и Дрон, нажав на ручку, открыл дверь.

— Проходите, гости дорогие, — отступил он в сторону.

— Это кто, я гостья? — проговорила Нелли.

— Все мы в этом мире гости, — отозвался Дрон — тоном, исполненным усталой мудрости.

— Но я здесь не гостья, — словно настаивая на чем-то, произнесла Нелли.

— Нет, ты не гостья, — тем же тоном усталой мудрости подтвердил Дрон.

— Проходи, гость, — указала Раду на открывшийся дверной проем Нелли.

Рад переступил через порог. Передняя была не по-гостиничному просторной. Просторной была и операционная ванной, дверь в которую стояла распахнутой, а внутри горел непогашенный небрежными хозяевами свет. Размеры передней и ванной свидетельствовали, что и сам номер должен быть немаленьким.

Рад сделал несколько шагов — и убедился в этом. Пар пятнадцать, если убрать мебель, могли бы здесь вальсировать, не мешая друг другу. Впрочем, и с мебелью в комнате не было тесно. Несмотря на то, что стоящая посередине двуспальная кровать была, похоже, рассчитана на циклопов. Стояли еще такие же циклопические кресла в количестве двух штук, циклопический телевизор на тумбе, с циклопическим музыкальным центром на нижней полке тумбы, стоял у противоположной стены большой круглый стол с белой столешницей под мрамор, стулья около него, а вся задняя стена и часть боковой, у которой стоял стол, были кухонным уголком: застекленные полки, шкафчики, мойка с разделочным столом рядом, холодильник, электрическая плита, хромированный зонтик вытяжки над нею. За стеклом на полках виднелась посуда, на разделочном столе, змеясь воткнутым в розетку белым проводом, нес стражу похожий на самовар электрический чайник.

— Да у вас здесь просто дом, господа хозяева, — сказал Рад.

— Вот точно, — отозвался Дрон. — Потому мы и здесь. Что для русского человека «дом»? Кухня с печкой. Все прочее — приложение. Где русский человек ведет все откровенные разговоры? На кухне.

Рад вспомнил, как они, встретившись с Дроном на тайной сходке в районе метро «Профсоюзная», сидели потом у него на Столешниковом, ожидая открытия метро.

— Ну мы у тебя когда языками трепали, — сказал он, — вовсе не на кухне это делали.

— Так мы, кажется, и курили не «Приму». — Дрон поднес руку к губам и будто вынул изо рта сигару. Выпятил нижнюю губу, медленно выдохнул воздух, изображая обряд выпускания дыма. — Какая может быть кухня с кубинскими сигарами?

— И какой ты после этого русский? — с той же насмешливостью, что в заведении Макса, когда задавала почти этот самый вопрос, проговорила Нелли.

Дрон как не услышал ее.

— Нелли, естественно, на этой кухне ничего не готовит, — сказал он. — Но чаем меня поит. Как русскому человеку без чая.

Похоже, этой их пикировке была уже тысяча лет, и они испытывали друг друга на крепость — кто первый сорвется.

— Вы пьете горячий чай? Живя в Америке? — поторопился Рад перекрыть Нелли возможность ответить. Очень ему не хотелось становиться участником их семейной разборки. — В Америке же вроде не пьют горячего чая. Только холодный.

— В Америке пьют всё. Не пьют лишь денатурат. Не привычны. — Дрона восхитила собственная образность, и он с удовольствием всхохотнул. — А как русскому человеку без горячего чая? Пьем. В больших количествах.

Рад не успел подставить грудь — Нелли ответила. Однако ее ответ противу всякого ожидания оказался не просто мирный, но и благонравный. Хотя и не без колкости.

— Что, поставить чайник, русский человек? — спросила она Дрона.

— Поставь, поставь, — поощрил ее Дрон. — Бросай кости, — обращаясь к Раду, махнул он рукой на одно из кресел.

Но оба кресла были завалены одеждой вперемешку со всякой бытовой мелочью вроде фена, несессера с бритвенными принадлежностями, плеера с наушниками, косметических сумочек, и Дрон, осознав это, махнул следом на стул около стола:

— Нет, давай сюда. Видишь, беспорядок.

Нелли, заливавшая у раковины чайник водой, восприняла эти слова Дрона как упрек в свой адрес.

— А не надо приглашать гостей, если не прибрано, — произнесла она, повернув голову в их сторону.

— Помилуй Бог, Нелли, какой я гость, — увещевающе проговорил Рад, не садясь на указанный Дроном стул, а проходя через всю комнату к окну, широкому, от одного края стены до другого, впускающему в себя полнеба, и становясь около него. — Я не гость, я живой привет с родины.

Дрону это понравилось.

— Ты слышишь? — вопросил он Нелли. — Рад не гость. Тем более не незванный, — присовокупил он через паузу.

— Тогда тем более нечего меня ни в чем упрекать, — неумолимо ответила Нелли. Она закрыла воду, поставила чайник на основание и щелкнула выключателем. — Естественный порядок вещей — беспорядок. Хаос — это жизнь, порядок — смерть.

— Неплохо, — одобрил Дрон. — Даже весьма. Считай, я согласен.

Он сегодня был удивительно покладист с ней, — как и она с ним. Не осаживал ее, позволял задирать себя и, сам задирая ее, тут же давал задний ход. Словно они сегодня слишком нуждались друг в друге — и не позволяли себе пересекать запретной черты.

Пригласивши Рада бросать кости, сам Дрон это было и сделал, опустившись на один из стульев, но почти тут же и поднялся, двинулся следом за Радом к окну.

— Что, оцениваешь вид? — спросил он, подходя. Вид из окна открывался практически тот же, что из номера Рада в «Liberty place», только точка наблюдения была поднята чуть повыше и смещена влево. Главное отличие было в размахе панорамы. Об этом Рад и сказал.

— Да, панорама что надо, — согласился Дрон. — Люблю по утрам постоять здесь, полюбоваться городом. Такой урбанистический пейзаж — до кишок пробирает. Славный город. Запах только. Надо привыкнуть.

— Но для западного человека с деньгами здесь очень даже комфортно, — подала голос Нелли. — Не хочешь нюхать никаких запахов — сиди себе под кондиционером, никуда не выходя. Можешь ворочать своими капиталами прямо из этого, скажем, номера. Приумножай и теряй. Теряй и приумножай. Дрон! — потребовала она от него внимания. — Покажи Раду рабочие кабинеты.