Право первой ночи - Юлия Архарова

– Даже если так… не уверен. Люди видели, что первым загорелся именно наш дом, это вызовет вопросы…

– Мы проработаем легенду, найдем поджигателя, а тебя с Элли выставим жертвами.

– Это может сработать… – медленно произнес Дэн. – Но риск слишком велик, если тебя схватят…

– Могу пообещать, живым я не дамся, – шутливо поднял руки вверх Ферт. – А если серьезно… Я хочу минимизировать потери. И отговаривать меня бесполезно.

– Как ты проберешься в тюрьму? – спросил Дэн.

– Не ты ли мне рассказывал про старые катакомбы под центральной частью города?

– Они наполовину засыпаны, на вторую – затоплены. Шей, это безумие.

– Если ты не забыл, безумные поступки – это как раз по моей части, – усмехнулся виконт.

Каморка была совсем небольшая: три шага в ширину, пять в длину. К одной из стен крепилась узкая койка, на которой лежал комковатый, набитый соломой матрас и тонкое шерстяное одеяло. На другой располагались на разной высоте еще две полки, одна из которых играла роль стола, а вторая – табурета. В углу стояло ведро для известных нужд.

Окон в помещении не было. Слабый свет проникал из коридора сквозь зарешеченную фрамугу над входной дверью. В самой двери тоже небольшое окошко, но сейчас оно было закрыто.

В общем и целом, жить можно, я опасалась, что окажусь в гораздо худших условиях. В камере было сухо, чисто, полчища крыс и толпы тараканов не бегали. Правда, меня еще ни разу не кормили, но я сомневалась, что смогу сегодня проглотить хотя бы кусочек пищи.

Уже добрый час я неподвижно сидела на матрасе, вцепившись в край койки так, что костяшки пальцев побелели. Тело сотрясала мелкая дрожь, на глаза наворачивались слезы, но я пыталась держать себя в руках. Понимала, если сорвусь в истерику – все пропало. Не смогу больше врать, придерживаться легенды.

Я глубоко вдохнула…

Нодэуш допрашивал меня около двух часов кряду. Заставил подробно рассказать, что произошло с тех пор, как я первый раз увидела коршуна. Ну, я и поведала все, как было. Разве что упустила некоторые детали…

– И почему же, скажи, Шейран Ферт взял тебя с собой? – спросил чиновник Тайной канцелярии.

– Не знаю, господин Нодэуш, – пожала плечами я. – Все дорогу ломала над этим голову. Знали бы вы, сколько раз я просила меня отпустить…

– Зачем он привез тебя в Грейден?

– Понятия не имею, – вновь замотала головой я.

В этом и крылась основная проблема, я так и не придумала внятный мотив поступкам Шейрана. Не могла же я сказать дознавателю, что привлекла внимание виконта своей силой и необычной внешностью.

– Все это очень подозрительно… – протянул эрлаец. – Как-то не вяжется. Зачем виконту понадобилась деревенская травница?

– Если бы я знала, господин…

– Ты что-то скрываешь? – подался вперед Нодэуш. – Девка, смотри мне глаза!

Я подняла голову, встретилась взглядом с чиновником.

– Нет, господин. Конечно же, нет! Вы мне с самого начала объяснили: если не буду сотрудничать, ничем хорошим это для меня не закончится, – испуганно залепетала я.

– Какие отношения связывают тебя с Шейраном Фертом?

– Э-э-э… никаких, господин Нодэуш.

Даже думать об этом глупо и наивно, но Фирдан в данный момент мой единственный шанс на спасение. Возможно, кузнец сумеет замолвить за меня словечко. Вдруг случится чудо, и меня отпустят с мужем… Я упорно гнала от себя мысли, что сын деревенского старосты в Грейдене никто, и с его мнением Нодэуш считаться не будет. Мне нужна была хоть какая-то надежда.

Про Дэниела с Эллиной я и вовсе решила не рассказывать. Поведала дознавателю, что Ферт усыпил меня, когда пробирался в Грейден. Что очнулась я в каком-то подвале и не видела никого, кроме виконта и его слуги. А потом дверь забыли запереть, и я сбежала. Город совершенно не знала, на улицу выбралась ночью, а потому вряд ли смогу вспомнить место своего заточения.

Когда допрос завершился, меня привели в камеру. Я сомневалась, что Нодэуш поверил моему рассказу. Так что нового допроса не избежать. Может, это произойдет через час, может, через день… Я боялась, что скоро дознавателя перестанет устраивать простая беседа со мной и он перейдет к более действенным методам. Есть травки, которые смогут развязать язык любому, а еще есть пыточные инструменты. Рано или поздно я выложу все.

Так почему я молчала? Зачем продлевала агонию?..

Наверное, потому что наивная дурочка. Я все еще надеялась выбраться из передряги.

Если я расскажу все, что знаю, о чем догадываюсь, то солнце больше не увижу. Либо умру, либо сгнию заживо в здешних подземельях.

А кроме того… Неожиданно для самой себя осознала удивительную вещь – я не желала похитителям зла. Во всяком случае, не хотела, чтобы Дэниел попал в руки к святошам. И не только из братской солидарности – маг искренне пытался мне помочь. Да и Ферт… Я боялась и ненавидела виконта. Не разделяла его методов, злилась на то, как он поступил со мной, но все же смерти ему не желала. Несмотря ни на что, Шейран оберегал меня. Другой бы на его месте не стал бы возиться с деревенской девкой, свернул бы ей шею, и все.

Так что расклад прост. Чем дольше я буду молчать, тем больше времени у моих похитителей, чтобы скрыться.

Я вновь вдохнула…

А еще тем больше времени у меня. Возможно, я сумею вновь наполнить источник магией. Сбежать я даже не мечтала, просто хотела иметь возможность свести счеты с жизнью.

За дверью послышались голоса. Загремели ключи.

С трудом разжала пальцы, которые мертвой хваткой вцепились в край койки. Смахнула с глаз слезы, сложила руки на коленях. Постаралась принять более расслабленную позу.

Против ожидания за дверью оказался не один из служащих канцелярии, чтобы отвести меня на допрос, а сын старосты.

– Фирдан…

Кузнец зашел в камеру. Дверь за его спиной захлопнулась, повернулся в замке ключ.

– Дура ты, Алька, – глухо сказал эрлаец. – Дура. Я ради тебя пошел против всех, а ты… неблагодарная тварь, с заезжим дворянчиком сбежала!

– Что?..

– Любовника себе отыскала, ведьма!

– Фирдан, я не… – вскочила на ноги.

Кузнец толкнул меня обратно на койку.

– Молчи, лучше молчи. Не доводи до греха.

– Меня похитили! Я не…

Сын старосты хлестко ударил меня по лицу. Боль обожгла левую щеку и губы.

– Рассказывай сказки кому-нибудь другому! – прорычал кузнец. – Ты ведь провела с ним брачную ночь. Нашу, черт побери, брачную ночь! И так понравилась ему, что он тебя отпускать не хотел.

– Да не было ничего! Не спала я с ним!

– Хочешь сказать, все еще в девках ходишь? – навис надо мной Фирдан.

Я прикусила язык.

– Молчишь, – прошипел на ухо муж, – правильно делаешь, что молчишь. Шлюха!

Вся сжалась в комок, прикрыла руками голову. Я боялась, что Фирдан снова ударит меня или, хуже того, поцелует.

Кузнец прорычал ругательство и попятился к двери. Несколько раз ударил по ней кулаком, так что из разбитых костяшек брызнула кровь.

Вновь повернулся в замке ключ, дверь распахнулась. Бросив напоследок в мою сторону полный ненависти взгляд, Фирдан ушел. И только тут я наконец расплакалась.

Лицо горело огнем, из разбитой губы сочилась кровь. Я чувствовала себя преданной, униженной, втоптанной в грязь. А еще ни секунды не сомневалась, наш разговор с Фирданом состоялся не просто так. Нодэуш провел хорошую подготовительную работу с моим мужем. Теперь дознаватель уверен: я была любовницей Шейрана Ферта, а вовсе не бесправной пленницей. Значит, мне известно больше, чем я утверждаю.

Ужин давно остыл, к еде я так и не притронулась. Не было никакого желания глотать жидкую похлебку вприкуску с черствым хлебом. Воду я выпила всю и пожалела, что ее принесли так мало.

Губа распухла, щеку, без сомнения, украшал синяк. А ведь это Фирдан меня еще пожалел. Я пару раз видела, как кузнец дрался с мужиками. Кулаки у сына старосты пудовые, силы и вовсе немерено. Если бы Фирдан ударил меня всерьез, лицо бы в кровавое месиво превратилось, а так, можно сказать, по-супружески приласкал. Через неделю и следа не останется.

Вот только проживу ли я эту неделю? И не добавится ли на моем теле синяков, ссадин, жутких кровоточащих ран?..

Вытянувшись, я лежала на койке. Вновь пыталась пробудить в себе магию. А что мне оставалось делать? Не спать же, в конце концов.

Уже, наверное, в сотый раз глубоко вдохнула, стараясь вобрать в себя невидимую, разлитую в пространстве магическую энергию. На лбу выступила испарина. Голова кружилась. В висках поселилась тупая ноющая боль. Казалось, я вот-вот потеряю сознание.

Очередной вдох неожиданно принес облегчение. Он был как глоток свежего воздуха. Ощущение такое, словно до этого я находилась на глубине и неизвестно сколько времени была вынуждена задерживать дыхание, и вдруг вынырнула на поверхность… В моем источнике вновь билась крохотная искра энергии.