Ветувьяр (СИ) - Кейс Сия

Узнал бы его Рауд, если бы захотел? Да. Ему рассказывали о том, каков из себя этот Флетчер — высокий, тощий, рыжий и похожий на лиса. Тот, что стоял перед ним, таков и оказался: высокий — да; тощий — ну, не слишком, скорее, поджарый; рыжий — тоже верно, только чуть темнее, чем он ожидал; да и мордой, действительно, на лису смахивает.

Не говоря больше ни слова, Рауд в каком-то исступлении кинулся на него и опомнился только тогда, когда сабля Флетчера отразила удар, с силой оттолкнув капитана в сторону. На лице рыжей мрази появилась улыбка, он сделал шаг вправо, и теперь они с Раудом поменялись местами.

Моряки расступались перед ними, предоставляя место для полноценной драки. Рауд сразу понял, что в поединке с Флетчером парой тычков ничего не закончится — если лис поймет, что он побеждает, он сделает все, чтобы поиздеваться над противником как можно дольше.

А фехтовал гад действительно неплохо. Рауд заметил это с самого начала — по плавным движениям, по манере держать оружие, даже по взгляду — умелый фехтовальщик изучает своего противника, а не боится его. И Флетчер изучал, причем делал он это неспеша и словно нехотя.

Неуязвимым этот лис не был — Рауд спокойно мог бы задавить его силой, но Флетчер так умело скрывал свои слабые стороны, что добраться до них не представлялось возможным. Адмирал отражал атаки с такой скоростью, словно знал наперед, что задумал Рауд, да и сабля в левой руке ему ни капельки не мешала — с ней он управлялся почти так же хорошо, как и с правой. Из-за этого Рауду приходилось осторожничать вдвое больше, чем обычно, хотя еще несколько минут назад он с твердой уверенностью шел на смерть.

Теперь умирать вновь перехотелось, даже во время поединка с таким противником, как Флетчер. Рауд наоборот ощутил себя живым — если он убьет этого лиса, даже разгром корабля будет этого стоить. Да и камарилам работы поменьше…

Рауд не сразу заметил, что вокруг них вновь разгорелась битва — видимо, гвойнцы не могли спокойно стоять рядом с кирацийцами дольше минуты. Со всех сторон вновь раздавались крики и лязг металла, но это совсем не отвлекало, а даже прибавляло сил. Сейчас к ним хотя бы не было приковано внимание подчиненных.

Флетчер исполнил какой-то странный финт и умудрился садануть эфесом своей сабли Рауду по руке. Пальцы зажглись болью, из глаз едва не брызнули слезы, и только через долгое-долгое мгновение капитан понял, что оружие выпало у него из руки. Не успел он попятиться назад, как холодное изогнутое лезвие прижалось к его горлу.

Издав какой-то невразумительный звук, Рауд поднял глаза на лисью рожу Флетчера. Вот так все и закончится. Что ж, хотя бы помер, как мужчина…

— Ну? — Вздернул бровь Рауд, — Чего ждем?

— Да вот подумал, — Флетчер подошел чуть ближе, — Пленником вы будете смотреться лучше, чем покойником.

До этого момента Рауд думал, что хуже быть не может.

Глава 12. Кирация. Талаар

— Сегодня ты превзошел сам себя, — Провозгласил Престон, — Я ожидал от тебя чего угодно, но не этого.

Джеррет плеснул в лицо ледяной водой и посмотрел на свою уставшую рожу в зеркало.

Сегодня он действительно сотворил что-то невозможное. Точнее, не он, а глупый молодой парнишка, который не успел продержаться и нескольких минут после взрыва.

Его отсеченная голова до сих пор стояла перед глазами у Джеррета, и, наверное, она будет напоминать о себе еще долго. “Приятно это?” — заговорил голосок у него в голове — “Отправлять людей на смерть и получать в награду за это победу?”

— Еще и Орнсона в плен взял! Он там сам себе глотку не перегрыз?

— Надеюсь, что нет, — Джеррет повернулся к другу и стащил со спинки стула чистый камзол.

После боя он всегда сжигал свою одежду и сразу же переодевался во все чистое. Кто-то мог считать эту странность королевской блажью или глупым капризом, но Джеррет, сколько ни сражался с самим собой из-за этого, не мог терпеть на себе ощущение чужой крови.

Мокрые волосы он сразу же стянул в хвост, и только тогда позволил себе расслабиться, усевшись в комендантское кресло, которое пришлось перетащить ближе к окну. Стол тоже повернули другой стороной — то, как стояла мебель у Акентура, Джеррета неимоверно раздражало.

С зеркалом, парой книг на столе и нормальными шторами кабинет стал гораздо уютней, хоть адмирал и чувствовал себя здесь не в своей тарелке. В любом случае, в Талааре он надолго не задержится — осталось лишь разобраться с пленными, немного подлатать “Королеву Этиду” с “Печалью Релы” и назначить нового коменданта взамен Акентура.

— Мне сказали, на корабле Орнсона нашли девчонку, — Напомнил о себе Престон, — Это правда?

Он тоже удивился, когда узнал, что в каюте капитана сидела насмерть перепуганная девица, на которую ребята Ноппера наткнулись едва ли не по чистой случайности. Сам Джеррет на тот момент уже покинул захваченный корабль и находку не видел, вот только старпом утверждал, что девчонка не бельмеса не понимает по-гвойнски, а то, что она им там бормотала, смахивало на эделосский язык.

— Вроде бы, — Пожал плечами Джеррет, — Я приказал им предоставить ей комнату и дать помыться. А потом, когда будет готова, привести ко мне.

— Странно все это, не находишь? Орнсону должно быть не хуже нас известно, к чему приводит женщина на корабле.

— Ведешь к тому, что она может быть важна? — Нахмурился Джеррет, потирая переносицу, — Я тоже об этом думал…

— Ну не шлюха же она, верно? Не думаю, что Орнсон стал бы так рисковать только ради развлечения.

— Я попробую что-нибудь выведать, — Пообещал адмирал, — Когда ее приведут ко мне.

Что могло вынудить девушку отправиться на гвойнском военном корабле, да еще и в одиночестве? Джеррет допускал вариант, что она могла оказаться дворянкой, бегущей от свадьбы — но тогда она наверняка бы знала больше одного языка. Преступница? Тоже странно — ее не взяли бы на корабль, даже предложи она всему экипажу свое тело.

На Орнсона мог надавить либо король, либо большие деньги, а это значило только одно — девчонка была важна. И Джеррету предстояло узнать, чем.

*

Селин казалось, что ее сердце до сих пор не может успокоиться и бешено гремит в груди. Все вокруг сменилось так быстро, что она не успела моргнуть — вот она сидит на полу в каюте Рауда, повсюду звенят шпаги и сабли, на борту идет бой, и вот уже все стихает, снаружи доносится незнакомая речь, дверь ее убежища выбивают несколько мужчин, среди которых нет ни одного знакомого.

Они повержены. Селин осознала это в тот самый момент, как к ней подошел какой-то человек в синем кирацийском мундире и заговорил с ней на своем непонятном языке.

Его оружие было в ножнах, но легче от этого не становилось. Селин молча подчинялась победителям, пока те выводили ее из каюты и тащили за руку по залитой кровью и заваленной трупами палубе на свой корабль. С ней все еще пытались заговорить, но Селин, не разбирая ни слова, всего лишь качала головой.

Что они сделают, если поймут, что она из Эделосса? Насколько девушке было известно, Кирация испокон веков враждовала с ее королевством, а значит, Селин могли принять за врага и попросту убить.

Странно, что она все еще была жива…

— Куда вы меня ведете? — Осмелилась спросить она, на мгновение зажмурившись от страха.

Моряки вновь затянули что-то на своем языке, пока к ним не подлетел пожилой мужчина с серьезным лицом и седыми волосами. Солдаты что-то бегло сказали ему, не переставая показывать в сторону Селин, после чего старик подошел к девушке, слегка склонив голову к плечу:

— Эде…Эделосс?

Она кивнула. Следом вновь прозвучал вопрос на кирацийском, Селин непонимающе моргнула глазами.

Старик отдал морякам какой-то приказ и исчез. Селин провели по доске на кирацийский корабль, откуда доставили на берег, где их вновь нашел этот пожилой мужчина, на этот раз уже в компании какого-то солдата. Он отпустил моряков заниматься своими делами и повернулся к девушке: