Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

— Понимаешь ли, в чем дело. Стикс омывает все берега. Он бьётся одинаково настойчиво в каждый из миров, и если находит слабое место, то обязательно размывает границу. Создаёт где залив, где озерцо, где хотя бы лужицу. То там, то здесь появляются места, через которые обитатели Стикса могут проникать в миры. А иногда и наоборот, если знать, что искать и куда двигаться.

— Ты знаешь?

Азраил хмыкнул.

— Такие, как я, только тем и занимаются, что разыскивают места Стикса. Некоторые даже составляют карты, где помечены миллионы размытых берегов. Но таким картам не много веры, потому что обитаемые миры тщательно стерегут и постоянно огораживают.

— Я думал, ты можешь попасть в Стикс откуда угодно.

— Пока у меня нет крыльев, я вообще мало что могу в чужом мире. На это и был расчет у тех, кто подсылал ко мне убийц.

— Тебе нужен размытый берег?

— Да. И тебе тоже, если ты захочешь пойти со мной дальше.

— Значит, люди…

— Не значит. Я ведь объяснял тебе, что человек — это лишь шаблон, по которому создано великое множество видов, рас и народов. Я не могу знать замыслов создателя конкретно твоего народа. Ты — возможно проклят, возможно! Хотя есть сомнения.

— А как это узнать?

— Ну, послушай, ведь это вы называете себя sapiens? Вот и будь sapiens. Сам смотри, изучай, анализируй. Делай выводы. Кто, кроме нас самих, может понять, можно ли ещё оставаться в родном мире или пора собирать манатки и проваливать в Стикс?

Алька надолго задумался над этим. Потом снова спросил:

— Послушай, Азраил, а кто живёт в этом мире?

— А что? Тебе скучно, хочется компании?

— Нет, я не к тому. Мы своими геологическими экспериментами никому не навредили? Было бы неправильно поубивать случайно местных жителей.

— А может, этот мир населяют злобные твари, и поубивать их было бы правильно?

— А может, ты просто ответишь мне нормально на вопрос?

Дьявол хмыкнул.

— Расслабься. Никому мы не повредили. Здесь никто не живёт.

— Как странно. В таком прекрасном мире — и нет жителей? Думаю, сотни народов захотели бы здесь поселиться навсегда.

Азраил лениво приоткрыл одно веко и кивнул.

— Да, так оно и было когда-то. Не сотни, тысячи. В очередь вставали.

— И что же с ними случилось?

— Кончились, — он развел руками.

Алька с трудом оторвал взгляд от потрясающего красного заката и уставился на собеседника. Тот выдержал паузу, но, осознав, что человек сам ничего не поймёт и не отстанет без разъяснений, продолжил.

— У этого мира изначально была совершенно особая концепция. Тот, кто его создавал (я еще раз очень прошу тебя, не поминай его имя всуе, если не хочешь новых неприятностей!) поставил перед собой интересную цель. Сделать мир абсолютного счастья. В котором ни один обитатель не испытывает страданий и может получить всё, что пожелает.

— Не такая уж необычная идея, отмечу!

— В качестве идеи — конечно. Может, попробуешь реализовать на практике?

— Ладно, извини, не буду перебивать!

— Итак, под эту идею был создан мир с почти идеальными условиями и почти идеальными поселенцами. От принципа эволюции пришлось отказаться, потому что в идеальном мире не может сильный жрать слабого и не доставлять страданий. Хищники вообще не были предусмотрены в экосистеме. Питание на первых порах организовали при помощи сложной симбиотической системы из грибов, бактерий и простых водорослей с суточным циклом созревания. За ночь культура вызревала, а к утру оседала по всей земле белыми хлопьями, которые можно собирать и есть. На вкус — та ещё гадость, но местным нравилось.

— Манна небесная!

— Ну да, как-то так они её и звали. Пока они были ещё на стадии тестирования, то есть — не поднялись выше уровня первобытного племени, всё получилось отлично.

— А потом?

— Потом они быстро вникли в тему. Начали хотеть разного, придумывать странное. Расширяли границы своих потребностей. Просили всё больше и больше, быстро пресыщаясь, вдаваясь в крайности, доводя себя до истощения и апатии или кончая самоубийством.

Алька с ужасом посмотрел на окружающие красоты.

— И так все погибли?

— Нет, ну что ты! Ведь желание жить без ограничений, не стареть, не знать болезней — это было среди самых первых запросов для счастья любого местного жителя. Без серьезных проблем они протянули почти тысячу лет!

— В полном счастье?

— Нет, конечно. Мне кажется, оно никогда не может быть полным, если есть возможность пожелать чего-нибудь ещё. Но да, местные жители были где-то на пути к нему.

— Но не слишком близко?

— Смекаешь! — Азраил хмыкнул. — Да, не очень. Хотя, если быть честным, то порой всё складывалось неплохо. Те, кто имел возможность наблюдать, в какой-то момент даже поверили, что всё получится. Ведь на некоторое время местные здесь даже стали активно наращивать свою популяцию и перевалили за десять миллиардов. Далеко не каждый из обитаемых миров может похвастаться такой численностью населения.

— И желания каждого из них удавалось воплотить?

— Да уж, представляешь, насколько адова была работёнка? Пришлось создать полчища высших для выслушивания, сортировки и первичного уровня исполнения всей этой лавины ежедневных молитв.

— Высшие? Ты постоянно употребляешь это слово. Это как, ещё один народ, который обслуживает другой народ?

— Ну нет, не совсем так. Скажем, это своего рода понятийная ступень от обитателя мира к его создателю. Могущественные существа, посвященные в замысел мира, сформированные с единственной целью — служить исполнителями этого замысла.

— Рождённые, — попытался поправить Алька.

— Нет. Вернее, не всегда. Многие высшие уникальны и почти бессмертны. Просто из соображений практичности, чтобы не нужно было восполнять их убыль и заново посвящать в промысел создателя. Они почти неуязвимы, иначе были бы перебиты низшими из зависти, страха или по любой другой причине, коих тысячи. Ну и как следствие — почти лишены способности размножаться, чтобы избежать попыток присвоить мир себе.

— Ты много знаешь о них… Правильно ли я понимаю, что создание высших — это не единичная практика?

— Не-ет, разумеется, нет. Высшие создаются почти в каждом успешно развившемся мире, после определенной стадии, когда система уже способна эволюционировать сама, без непосредственного вмешательства верховного проектировщика. Высших он оставляет для текущего, скажем так, контроля процесса, поддержания порядка. Чтобы поезд мироздания не слетел с рельсов промысла. Ну, ты понял, чьего промысла.

— А ты? Получается, ты — тоже из высших?

Азраил разразился громким радостным клекотом.

— Я так и знал, что ты это спросишь. Ну нет, я не гожусь на