Идол прошедшего времени - Ирина Арбенина

И, продолжая бормотать что-то в том же духе, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, она удалилась.

— Что это с ней? — поинтересовался Дамиан у Кленского, убедившись, что «руководительница юных археологов» скрылась из виду.

— Она же сказала: не выносит беспорядка.

— ?

— Китаева вообще следит тут за всем.

— Что это значит — «за всем»?

— Ну… Даже бумажки подбирает, мусор всякий.

— И дело только в любви к порядку?

— Конечно, и «только»! Неужели вы думаете, что Китаева подслушивала?

— А вы ее в этом не заподозрили?

— Веру Максимовну? Возмутительное предположение.

— Один человек в одном офисе тоже подбирал бумажки…

— И что же?

— А потом его убили.

— Вот как?

— Шантаж. Люди, которые подбирают бумажки, обычно очень много знают и долго не живут.

А на следующий день поиски и усилия Дамиана все-таки увенчались успехом. То ли потому, что он умел это делать, то ли потому, что до него никому это и в голову не приходило — как следует осмотреть не дальние окрестности, а у себя под носом… В общем, Яшин рюкзачок Филонов обнаружил неожиданно близко, окинув профессиональным взором растущие неподалеку от палаток кусты.

Филонов нашел Яшин рюкзак!

И это было подтверждением того факта, что Яша не был плодом воображения членов экспедиции. «Мальчик был»! Вопреки намекам равнодушной Алисы.

И все в том рюкзачке оказалось на месте. Все нехитрые Яшины пожитки, включая небольшую сумму денег и красивую, в кожаном, с тиснением переплете записную книжку.

И еще кое-что… Некий тяжелый сверток.

Дамиан развернул бумагу.

— Опять находки… — вздохнул он. — С ума сойти можно от этой археологии!

Впрочем, об этом «кое о чем» Филонов до поры до времени решил никому не сообщать.

Вместо этого Филонов всем пообещал:

— Нашлась записная книжка, нашелся рюкзак, нашлась Яшина панамка… Найдется и Яшин труп!

— Надеюсь, эти поиски не помешают нашей дальнейшей работе? — довольно неласково взглянул на него Корридов.

Глава 9

— Что хоть у Яши в записной книжке? — поинтересовался у Дамиана Кленский.

— Почитать?

— Послушаю с интересом.

— Ну так слушайте…

И Филонов открыл записную книжку Нейланда.

— «Двадцать первое. Пятница. В моей жизни появилась она…» — многозначительно прочитал Дамиан.

— Она? — изумился Кленский.

— «Она красавица, — продолжал читать Филонов. — Мраморное совершенство. Дивная, неземная красота…»

— Дивная, неземная красота?

— «Невозможно представить себе что-либо более совершенное, чем тело этой Венеры…»

— Тело этой Венеры? — повторил Кленский. — Это он про кого? Про Зину? Или про Валю? Или, может, кто из корыстовских девушек в гости приходил?

— «Более совершенное, чем тело этой Венеры, более нежное и сладостное, чем его изгибы, более изящное и благородное, чем складки ее одежды…»

— Так и хочется сказать, как в анекдоте, вы это с кем сейчас разговариваете? Неужели это Яша пишет? Вы уверены?

— А что?

— Да стиль!

— Стиль неважен. Важна суть. Похоже, в деле замешана женщина. Красивая женщина! Слушайте дальше…

— Да?

— «Мучительное чувство при мысли, что такая дивная красота может сочетаться с такой полнейшей бессердечностью… Я очень жалею любивших ее… Не женщина, а шедевр лучших времен искусства ваяния!»

— Шедевр лучших времен искусства ваяния, «тело Венеры»… — вдруг озаренно пробормотал Кленский.

— Да оставьте вы это «тело Венеры». Вот… Послушайте, что он дальше пишет!

— Да?

— «Сегодня опять иду туда», — прочитал Дамиан.

— Куда туда?

— Откуда я знаю! Хотя… Погодите. Вот…

— Ну, читайте же!

— «Корыстово. Бетон. Мост. Поворот направо».

— Пожалуй, это похоже на описание какого-то маршрута.

— Но какого маршрута? Что все это значит?

— Да читайте же!

— «Петушиная голова. Крапива. Златокудрый мальчик. Агрессивные гуси. Казенный дом…» — прочитал Филонов.

— Что это значит — «петушиная голова»? — недоуменно повторил Владислав Сергеевич. — Что-то несусветное!

— Одно ясно — вы правы! — Яша явно описывает какую-то дорогу.

— Пожалуй…

— Пройтись, что ли? — задумчиво произнес вслух Филонов. — Как вы думаете?

Кленский не ответил.

Он молчал, задумавшись, вспоминая девушку, явившуюся ему впервые как греза… В не очень, правда, подходящем месте — на краю будущей мусорной ямы. Но, кажется, тоже в пятницу.

«Вита… — думал Кленский. — Вот к кому воистину приложимы эти слова: тело Венеры, совершенное… нежное и сладостное… складки одежды — изящные и благородные…»

А между тем Филонов, разумеется, решил «пройтись».

И был вознагражден за свою решительность. Его догадки начали подтверждаться почти сразу… Например, дорога через Корыстово действительно была выложена бетонными плитами.

Потом бетонка закончилась.

И теперь дорога вилась вдоль берега реки… Справа стена деревьев… Слева вода, высокий, обрывистый берег.

Филонов шел, поигрывая тростью, с которой обычно не расставался, особенно если собирался «пройтись». Причем ловкость, с которой сыщик умел вращать одной лишь кистью руки этот весьма увесистый предмет, была поистине виртуозной.

…Этот дом стоял одиноко, почти на обрыве.

И на тропинке, ведущей к нему от основной дороги, лежала отрубленная петушиная голова.

Рыжие перья, кремовый клюв… Полузатянутый серой пленкой глаз смотрел прямо на Филонова.

Так ведь и было у Яши написано: «петушиная голова». Итак, упоминаемая Яшей голова была налицо…

Филонов снова сверился с книжечкой: «Крапива».

И правда, заросли гигантской крапивы…

Выглядел дом крайне мрачно. Заросли крапивы. Ядовитый борщевик, в человеческий рост высотой. Ни одного цветочка…

Настоящий деревенский дом. Хлев примыкал к самому дому — общая стена. Оттуда, из хлева, доносились сопенье и мощное, можно сказать, свирепое хрюканье. И соответствующие такому месту специфические — скотские — запахи…

Неожиданно Филонову показалось, что за зеленой стеной крапивы и ядовитого борщевика что-то мелькнуло. Неужели женский силуэт?

«Пленительный изгиб линий… — думал Филонов, вглядываясь в незнакомку. — Невозможно представить себе что-либо более совершенное, чем тело этой Венеры, более нежное и сладостное, чем его изгибы». Неужто это она, героиня Яшиных заметок, предмет его восторгов? А вдруг?

— Девушка! — громко позвал Филонов. — Можно с вами поговорить?

За зеленой стеной крапивы снова обозначилось быстрое движение.

— Девушка!

В ответ только скрипнула дверь.

Очевидно, красотка спряталась в доме.

«Ну, явно очень неразговорчивая…» — подумал Филонов, поднимаясь на порог.

— Есть кто-нибудь дома?

Дамиан протянул руку, намереваясь взяться за ручку двери.

Но дверь с жутким треском распахнулась сама!

На пороге стоял огромный мужик — с топором…

И что немаловажно — с занесенным над головой топором…

Предпочитаемая Филоновым техника «уклонов и уходов», прежде выручавшая его в подобных поединках, сработала и на этот раз. Тростью Дамиан только изменил траекторию движения «колюще-рубящего» оружия. Что называется, «снял удар»…

И противник потерял равновесие. Далее сыщик завершил комбинацию. И негостеприимный человек рухнул, так и не успев по-настоящему воспользоваться своим доисторическим оружием.

Разумеется, Филонов дал деру, не дожидаясь, когда несчастливый обладатель топора придет в себя… Он не любил участвовать в сражениях.

Перешел на шаг Дамиан только километра через полтора…

И тут же услышал, как кто-то его догоняет. Правда, шаги эти были легкими…

Это была девушка.

«И в самом деле, изгиб линий пленительный! — Дамиан с исключительно профессиональной любознательностью внимательно оглядывал незнакомку. — И в самом деле, «мраморное совершенство»! — удивлялся он. — Еще чуть — и есть тебе античная Венера. Вот так чудеса — по соседству с хрюкающим хлевом!»

Впрочем, Филонову было не до подробностей: не появится ли вслед за «Венерой» и ее очухавшийся приятель?

— А где ваш друг с топором? — на всякий случай уточнил он у красавицы. — Как он?

— Дома остался, — успокоила его девушка и стала извиняться: — Вы только не подумайте ничего такого!

— Нет, конечно… Ничего такого я и не подумал, — ответил любезностью на любезность Дамиан.

— Ваня вообще-то очень хороший… — оправдывалась незнакомка.

«Сколько же хороших людей кругом!» — уныло подумал Дамиан.

— Совсем без недостатков? — вслух произнес он.