База Берсеркера - Фред Саберхаген
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Здесь — не зона военных действий», — перебила она, — «и эта штука не может нам повредить».
«Ладно, продолжай работать!» Она замкнула цепь и села перед пультом. «Возможно, потребуется время», — констатировала она.
«Хочешь кофе?»
«Неплохо бы!»
Чашка остыла, и он принес ей другую. Джуна ставила вопрос за вопросом, комбинируя различные варианты. Ответа не было. Наконец, она вздохнула, откинулась назад и взяла чашку.
«Что, очень поврежден?» — спросил Уэйд.
Она кивнула.
«Боюсь, что да, но я надеялась, что смогу что-то из этого извлечь — какой-то ключ, намек…»
Она отпила кофе.
«Ключ?» — спросил он. — «Ключ к чему?»
«Нужно узнать, что за аппарат и откуда прибыл. Представляешь, он ужасно древний. Настоящий реликт. Любая сохранившаяся информация была бы просто археологической находкой!»
«Сочувствую», — сказал Уэйд. — «Вот бы ты что-нибудь такое обнаружила…»
Она повернулась на стуле и смотрела в чашку. Уэйд первым увидел сигнал компьютера.
«Джуна! Экран!»
Она развернулась, пролив кофе на колени.
«Черт!..»
Ряды непонятных символов проплывали по экрану.
«Что это?» — спросил он.
«Не знаю — пока», — ответила она.
Она подалась вперед, тотчас забыв о нем.
Уэйд, должно быть, стоял там около часа, прислонившись спиной к переборке, и зачарованно наблюдая за конфигурациями на экране, за движениями ее рук с длинными пальцами, набирающими на клавиатуре безуспешные комбинации. Потом он заметил то, чего не видела она, будучи целиком поглощенной символами.
На левой стороне панели светилась маленькая индикаторная лампа. Он не имел ни малейшего представления, в какой момент она зажглась.
Уэйд шагнул вперед: ведь это означало, что включился звуковой режим работы. Штуковина пыталась установить контакт сразу на двух уровнях! «Ну-ка, попробуем», — сказал Уэйд.
Он протянул руку и щелкнул выключателем под индикатором.
«Ну, говори же!»
Из динамика раздался бесполый голос, послышались пощелкивания и стоны. Язык, несомненно, был экзотическим.
«Боже!» — воскликнул Уэйд. — «Это он!»
«Кто он?» — Джуна повернулась и уставилась на него. — «Ты понимаешь этот язык?»
Он покачал головой.
«Я не понимаю этого языка, но, кажется, узнаю его».
«Что это?»
«Я должен быть уверен! Мне понадобится другой пульт, чтобы проверить», — сказал он. — «Пойду в соседнюю комнату и вернусь, как только кое-что достану».
«Хорошо, но что же это, как ты думаешь?»
«Я думаю, что мы нарушаем еще более жесткий закон, чем законодательный акт о контрабанде».
«Какой?»
«Запрет на проведение любых экспериментов с мозгом берсеркера».
«Ты не прав», — возразила Джуна.
«Увидим».
Она смотрела, как он уходит. Потом начала покусывать ноготь большого пальца, чего уже много лет не делала.
Если он прав, штуковину следует закрыть, запечатать и передать военным властям. Но Джуне казалось, что Уэйд ошибается.
Она протянула руку и приглушила отвлекающий ее голос. Теперь нужно было спешить попробовать что-то другое, прорваться, пока он не вернулся. Похоже, он слишком уверен в себе. Она чувствовала, что он должен вернуться с каким-то очень убедительным доказательством и, пожалуй, еще больше укрепится в своей версии.
Она отдала компьютеру распоряжение научить взятый под контроль мозг изъясняться на одном из земных языков. Потом принесла чашку свежего кофе и сделала глоток.
…По мере того, как он продвигался, его сигнальные системы тревоги все более и более возбуждались. Гигантская смертоносная машина включила двигатели на торможение, потому что первым приказом, полученным ее процессором после проведения предварительной идентификации, было: «Продвижение вперед с осторожностью».
Внимание берсеркера было приковано к далекому судну и пойманому им аппарату, но он выполнял маневр сближения, как того велела подчиненная военной логике память — не торопясь, тщательно и методично. По мере приближения он приводил в состояние боевой готовности все большее число единиц вооружения.
«Все в порядке», — сказал Уэйд, вернувшись и заняв свое место. — «Я был не прав. Это не то, что я думал».
«Может, ты наконец расскажешь о своих подозрениях?» — спросила Джуна.
Он кивнул.
«Я не силен в лингвистике», — начал он, — «но зато люблю музыку. У меня очень хорошая память на звуки: мысленно могу проиграть в голове целые симфонии. Я даже играл на нескольких инструментах, хотя с тех пор прошло столько лет… Но на этот раз память подвела. Я был готов поклясться, что эти звуки похожи на то, что я однажды слышал в записи Кампанов — в тех фрагментах, которые мы от них получили. Там шла речь о Строителях — той самой мерзкой расе, создавшей берсеркеры. В корабельной библиотеке есть копии, и я сейчас прослушал их еще раз — спустя годы после того… Да, я ошибся. Они звучат по-другому. Теперь ясно, что это не язык Строителей».
«Но я была уверена, что берсеркеры никогда не пользовались языковым кодом Строителей», — сказала Джуна.
«Я этого не знал. Но, непонятно почему, был уверен, что уже слышал нечто подобное на тех пленках. Забавно… Интересно, что это все-таки за язык?»
«Я попробовала помочь ему поговорить с нами. Но у него не слишком хорошо получается».
«Ты обучила его земному языковому коду?»
«Да, но он только бормочет. Ничего не понятно. Будто читаешь Фолкнера, когда у тебя мозги не в порядке».
Она повернула выключатель голосового режима.
«Протектор преодолеет проклятые торпеды и горящие, как солнце, глаза; три звездных границы, две в зените…»
Она выключила тумблер.
«Он произносит то же самое в ответ на вопросы?» — спросил Уэйд.
«Да, но все же у меня есть кое-какие идеи…»
Зазвонил внутренний коммутатор. Уэйд поднялся и принял сообщение. Это был Дорфи.
«Слушай, мы засекли что-то странное, идущее в нашем направлении», — сказал он. — «Думаю, тебе лучше самому взглянуть».
«Хорошо», — ответил Уэйд. — «Уже иду, извини, Джуна!»
Она не ответила. Она изучала на экране новые комбинации.
«Идет на пересечение нашего курса. Движется быстро», — сказал Дорфи.
Уэйд внимательно просматривал данные, высвечивающиеся на экране дисплея.
«Довольно большая масса», — заметил он.
«Что это, как ты думаешь?»
«Говоришь, он ранее изменил курс?»
«Да».
«Мне это не нравится!»
«Слишком большой для судна обычного типа и назначения».
«Да», — заметил Уэйд. — «Все эти разговоры о берсеркерах должны были превратить меня в невротика, но…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
