Родники мужества - Иван Выборных

Содержание этого доклада говорит само за себя. Да, фашистские войска в тот период действительно оказались в крайне тяжелом положении.

У нас также имелись свои проблемы. Ведь мы отлично понимали, что бои в Прибалтике будут нелегкими. Враг [109] располагает здесь немалыми силами. По данным нашей разведки, он имеет до 800 тые. человек личного состава, примерно 1200 танков и самоходных установок, почти 400 боевых самолетов, около 7 тыс. единиц ствольной артиллерии, много другой техники.

Конечно, мы тоже располагали не менее мощными силами. Наши войска к тому же имели богатый боевой опыт и были способны решать любые задачи. Но не могло не беспокоить и то обстоятельство, что в нашей армии было все же около тридцати тысяч новобранцев, влившихся в нее еще в Крыму. Разумеется, первоначальную подготовку они прошли — на нее мы потратили целый месяц, — когда еще стояли под Севастополем. Там учили людей действиям во время атаки, ведению огня из личного оружия, метанию гранат, борьбе с танками противника. Но это, как говорится, были всего лишь азы военной науки. Главную школу — школу фронтового опыта — новички еще не проходили. И тут было над чем серьезно подумать.

А в предстоящей наступательной операции войскам 1-го Прибалтийского фронта нашей армии отводилась немалая роль. Командование, учитывая, что 51-я уже проявила себя как объединение, довольно стойкое в обороне и имеющее богатый опыт наступательных действий, приняло решение выдвинуть нас на главное направление. Тут уж нужно было готовиться основательно.

Немало беспокойств при подготовке к наступлению приносило и вот еще какое обстоятельство. Если в боях по освобождению Крыма мы имели дело с мирным населением, оторванным от своей страны оккупацией лишь на какие-то два года, то здесь, в Прибалтике, нам предстояло действовать на территории, где советская власть просуществовала до войны всего-навсего один год. И конечно же за столь короткое время население не успело еще по-настоящему освоиться с новым укладом жизни, немало людей продолжало оставаться в плену буржуазных предрассудков, закрепленных теперь еще и фашистской демагогией.

Все это, естественно, требовало от нас, политработников, особого подхода к ведению разъяснительной работы. С одной стороны, было необходимо ознакомить наших бойцов и командиров с общей обстановкой в Прибалтийских республиках, с другой — растолковать местному населению [110] весь характер преобразований, связанных с возвратом советского правопорядка. Словом, войсковая политработа на сей раз очень тесно смыкалась с политическим воспитанием местного населения.

И мы поступали так: как только тот или иной населенный пункт оказывался в наших руках, политработники соединений сразу же старались установить связь с активистами-подпольщиками, рабочими промышленных предприятий. И уже через них доводить до людей слова правды.

К исходу 21 июля 51-я армия завершила сосредоточение войск и с рассветом следующего дня уже была готова начать наступление.

В назначенный час полки и дивизии завязали бои. Первые сообщения показали, что гитлеровцы намерены оказать нам упорное сопротивление. Продвижение атакующих войск с самого начала проходило медленно, они несли значительные потери. Пришлось на ходу производить перегруппировку сил.

Постепенно чаша весов все же стала склоняться в нашу пользу, сопротивление гитлеровцев заметно слабело. В донесениях замелькали вначале сведения об оставлении противником небольших хуторов, затем и более крупных населенных пунктов. Вскоре 63-й стрелковый корпус после упорного шестичасового боя овладел городом Паневежис.

Командиры, штабы и политорганы соединений стремились поддержать высокий боевой порыв бойцов. Лучшие из них оперативно представлялись к правительственным наградам. А политотделы рекомендовали командирам частей так же, без раскачки, готовить и отсылать благодарственные письма родным и близким отличившихся воинов, сообщать об их ратных подвигах на предприятия, в колхозы и совхозы, где эти герои трудились до войны.

Что же конкретно сообщалось в этих письмах? Приведу одно из них дословно. Оно было написано командиром 948-го стрелкового полка и адресовано жене красноармейца А. К. Скокова.

«Уважаемая Мария Васильевна, — писал подполковник Крысов. — С радостью сообщаю, что Ваш муж Скоков Андрей Константинович проявил мужество и отвагу в боях за освобождение Советской Прибалтики. Родина высоко оценила его заслуги, наградив орденом Красной Звезды. [111] Сердечно поздравляю Вас и желаю Вам здоровья и счастья.

Командир части Крысов».

И подобных писем было отправлено в те дни немало. Мы, политработники, внимательно следили за их прохождением, всячески популяризировали сам факт отправки такого письма. И естественно, знакомили воинов с ответами на них, если они поступали.

Сразу скажу, что жена красноармейца Скокова ответила нам. К сожалению, этого письма Марии Васильевны у меня не сохранилось. Потому-то и воспроизведу здесь другой ответ, который прислала мать красноармейца Шиленкова. Обращаясь к командиру, она писала:

«Я получила Ваше сообщение о награждении моего сына. Приношу Вам искреннюю благодарность за внимание ко мне. Да, у меня теперь есть все основания гордиться своим сыном, а также остальными героями Отечественной войны, не жалеющими сил и жизней для спасения Родины от гитлеровских банд...»

Письмо заканчивалось обращением к сослуживцам сына и в дальнейшем жестоко мстить фашистским захватчикам за горе, причиненное нашему народу.

Такие ответы служили отличнейшим пропагандистским материалом. Мы всегда оглашали их как на митингах, так и в беседах с личным составом подразделений.

* * *

Между тем войска нашей армии, преследуя отходящего противника, вышли к важному административному центру и крупному железнодорожному узлу — городу Шяуляй. 27 июля генерал Я. Г. Крейзер доложил в штаб фронта: «Во взаимодействии с 3-м мехкорпусом генерала Обухова, дивизиями генералов Бобракова и Толстова, а также комдивом 87 сд 1-го гвардейского корпуса полковником Куляко ведем бой на юго-восточной окраине города Шяуляй...»

А удержать этот город враг стремился во что бы то ни стало. Он укрепил все подступы к нему, превратил каждый квартал, каждый дом в довольно серьезные очаги сопротивления. Подтянул и резервы.

Нам же важно было сохранить боевой порыв своих войск, развить успех, достигнутый еще в боях под Паневежисом. [112] Потому-то все части и соединения и облетел страстный призыв: «Даешь Шяуляй! Устроим фашистам второй Крым!» Он звучал в устной пропаганде, пламенел на страницах газет и листовок.