Тонкий мир - Софья Ролдугина

– Любопытная семейка, – в полумраке коридора видно не было, я затылком чуяла, что князь ухмыляется. – И к ним мы собираемся сейчас напроситься в гости?

– Именно. Ох, хорошо, что я свитер надела!

На пороге рефлекторно затормозила. В доме было достаточно тепло, благодаря заклинаниям или страсти Дэйра к разжиганию камина по вечерам – не знаю. А вот на улице… Обледеневшие ступеньки и промозглый ноябрьский ветер быстро напомнили, что зима на носу. И даже в Кентал Савал это не самое приятное время года.

– Лучше бы доспехи взяла, – вздохнул Максимилиан, взъерошивая мне волосы. Я недовольно дернулась и подняла воротник. Слишком велико было искушение прижаться к этой горячей руке щекой. – И я ведь предлагал, малыш. Почему не послушалась?

Я только вздохнула.

– Дариэль не любит, когда мне приходится надевать доспехи. Говорит, что савальский шелк – ткань, которая приносит несчастье.

Князь развеселился.

– В какой-то мере это так. Слишком много иногда бывает желающих присвоить себе недешевые вещички из шелка, невзирая на мнение владельца. Но рядом со мной тебе подобное не грозит. Итак, нам в какую сторону, ведьмочка?

– Сюда, – указала я на теряющуюся в скудной тени облетевших яблонь дорожку.

Подмораживало. Ветер разорвал плотную перину облаков на ошметки и разбросал их к горизонту. Яркая и словно бы выпуклая, как бок стеклянного чайника, половинка луны заливала окрестности таинственным светом. Серебрился иней на черных тоненьких веточках, сверкали, как припудренные алмазной пылью, палые листья на земле… Среди этой морозной, пугающе-неподвижной красоты Северный князь смотрелся удивительно уместно. Белая, как снег, шелковисто мерцающая кожа, черные прямые волосы, встрепанные, будто перья у нахохлившегося галчонка, невыразительно-темный, застывший взгляд…

Максимилиан. Северный князь. Шакаи-ар.

Я почти отвыкла видеть его таким – ранящим и сверкающим, словно осколок льда. Наедине со мной он был… другим. Менее стремительным и опасным, иногда – неловким, нерассуждающим, порывистым, сопереживающим…

Со мной он был Ксилем – не звездой, на которую молится Пепельный князь, не ледышкой за пазухой у недоброжелателей, а просто моим… моим…

– Я тоже тебя люблю, – улыбнулся князь. И я смутилась.

– Не надо прислушиваться ко всякой ерунде, которая творится у меня в голове, – щеки заалели. От стыда даже как-то теплее стало.

– К такой ерунде я мог бы прислушиваться вечно.

Я не ответила. Есть же предел неловкости и смущению?

Максимилиан вновь улыбнулся, глядя в сторону. Сильная, горячая ладонь скользнула ко мне в карман и ободряюще сжала замерзшие пальцы. Возражать что-то не хотелось.

Дом Лиссэ появился из-за черных яблоневых стволов внезапно и в то же время постепенно, будто мираж. Цветы свайтеля, оплетающего стены, давным-давно облетели. Остались только жесткие кожистые листочки темно-зеленого оттенка и толстая паутина стеблей. Над входом слегка покачивался от ветра желтый фонарь с зачарованной свечой. Колотый лед с порога кучкой лежал справа от ступеней.

– Кажется, они ужинают, – негромко произнесла я, разглядывая полные теплого света окна на первом этаже. Ставни Лиссэ закрывала только на ночь, чтобы спать крепче, или от солнца, в самый пик летней жары. На третьем этаже, в студии, тоже горели лампы – значит, Ани только что рисовала. Или собиралась…

– Мы им не помешаем? – князь остановился в шаге от порога.

– Даже если и помешаем, Лиссэ не станет меня выгонять за порог, не напоив горячим чаем с черничными пирогами, – пожала я плечами и решительно постучала.

Обманчиво хрупкие ниточки охранных заклинаний ткнулись в ладонь – сначала настороженно, а потом узнали – и начали ластиться, как котята. Несколько гибких прядей скользнули рядом с напряженно застывшим Северным князем… и бессильно опали, серебристо зазвенев в сумраке.

– Кого это принесло в такое позднее время? Все сделки заключаются до трех часов дня, зарубите себе на… Найта?!

– Здравствуйте, тетушка Лиссэ! – радостно воскликнула я, щурясь от неожиданно ярко вспыхнувшего фонаря. – Не узнали?

Эльфийка поджала губы.

– Узнала. Не только тебя, дорогая. У меня неплохое зрение для моего возраста. И память… тоже вполне ничего себе. Доброй ночи, князь.

Голос тетушки прозвучал так сухо, что мне стало неловко.

– Простите, что так поздно, – замялась я. – Мы ненадолго. Хотели узнать, Дариэль не говорил вам, куда уходит?

Неприветливость слетела с Лиссэ, как шелковый платок под порывом ветра.

– А он еще не вернулся? – я покачала головой. – Скверно. Нэй, дорогая, проходи… и вы, князь. Прошу, – она посторонилась, пропуская нас внутрь.

– Найта! – звонко рассмеялась Ани и обняла меня с недостойной эльфийской леди экспрессией. – Ой, а кто это? Сударь, вы…

– Ани, деточка, поднимись в студию, – мягко развернула ее за плечи Лиссэ. – Я тебе все потом объясню, сердце мое.

Девочка послушно кивнула и грациозно взлетела по ступеням – только серебристое платье мелькнуло.

– Чаю? – вежливо, но без капли доброжелательности поинтересовалась эльфийка, указывая на накрытый стол.

– Не откажусь, – очаровательно улыбнулся князь. – На улице сегодня довольно прохладно…

– Прохладно? – вздернула бровь Лиссэ. – Тогда я настаиваю, чтобы и ты, Нэй, взяла себе чашечку. И пирог.

– С черникой?

– С малиной, – губы эльфийки дрогнули. – Не стесняйся, милая, бери еще.

А тетушка нисколько не изменилась, с удовольствием констатировала я. Только волосы обстригла совсем коротко – теперь они топорщились пушистым «ежиком» в два сантиметра. В ушах – провокационные цыганские серьги. Королевская осанка, внешность «готки» и манеры ворчливой бабушки.

– Значит, этот негодник Дэйри так и не вернулся? – сурово сдвинула брови Лиссэ. – Думаю, что-то случилось. Он никогда не задерживается. Погоди секунду, я проверю через зеркало. Вдруг пришел домой, пока вы добирались до нашей лачужки…

Лиссэ отлучилась на пару минут. Когда она снова вошла в комнату, лицо у нее было мрачнее мрачного. Чай в кружке сразу показался терпким.

– Его нет, – взволнованно просветила нас тетушка. – Вот ведь балбес, просила же не рисковать собой… Найта, – обернулась ко мне она. – Времени мало, поэтому говорить буду коротко. На Дэйра нападали, несколько раз. Попытки убийства хитро маскировались под несчастные случаи: оборвалась веревка, на которой целитель спускался в овраг за травами, завелась в саду хищная нечисть, взорвалась колба с редким ядом, грабители подкараулили в Приграничном… Пока Дэйри везет, но этот дурачок не желает меня слушать! Вот и сегодня с утра понесло его за древесными грибами. Ну, теми, в которых содержится то сильное обезболивающее вещество… как его… керамин? Рикамин? Не помню, в общем. Компонент лекарства, – торопливо пояснила Лиссэ специально для Максимилиана. Я-то сразу поняла, за чем и, главное, куда отправился Дэйр. Все эта девчонка виновата! При «тюльпановой лихорадке» бывают сильные головные боли, а «грибное» лекарство дает меньше всего осложнений.