Стать его даас (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Правда, это существо одно такое. Я встречал много животных, как больших, так и маленьких. Он единственный не набрасывался, не пытался покалечить и убить. Будто именно с Риром что-то не так. Этот крипс отличался от остальных.

И, что удивительно, я доверял ему больше, чем Цветочку. Он подкупил меня чем-то.

Я обычно не разговорчив, но ему смог поведать о своей боли. Крипс сидел на колене и слушал. Только благодаря вот этим рассказам мне и удалось как-то смириться, принять и запихнуть тяжесть поглубже.

Он такой неугомонный, пытающийся засунуть свое мохнатое тело во все попадающиеся на пути дырки. Но в то же время Рир постоянно рядом, не перечит, выполняет сказанное. Иногда слышно писклявое ворчание, но не более того.

Мы с ним пытались покрыть все тело колючками, но у того ничего не вышло. Я даже проверял крошечное тельце под густым мехом, специально массировал, искал отличие от неизменяющегося серого пятна. Но зато этот изъян не убавлял той отваги, с которой он готов был защищать меня от любой опасности. Пришлось потренировать комок шерсти, научить правильно нападать, замирать в нужный момент, скрывая серое пятно, чтобы то не выделялось.

Благодаря маленькому сторожу, оставленной в лесу Кире и спрятанному сарену, я все-таки сходил в черш, закупил все необходимое и вскоре вернулся к нашему небольшому лагерю. И только на выходе из поселения мне пришла в голову одна печальная мысль — слишком похож по описанию на того Ари, который стал вторым Анахари, которого повесили в Анатоликане, который убежал от Люмена. В общем, надо было что-то менять.

Но над этим вопросом я задумался только на следующий день во время нового привала. Единственным возможным вариантом оказалось обрезание волос. Именно этим я и занимался, когда во второй раз очнулась Кира.

— Тебе помочь? — спросила Она, вскоре оказываясь возле меня и протягивая руку.

— Нет.

— Не глупи, — выхватила Кира кортик.

Было в этом что-то…

Я сидел на коленях, выпрямив спину, вокруг меня бегала маленькая зверюга, с полной отдачей пытаясь сделать из неуклюже отрезанных волос что-то вразумительное. Она была так близко, прикасалась, пару раз задевала мое ухо, потом долгое время извиняясь.

Зачем взял с собой? Неужели сложно было оставить?

Меня чуть ли не трясло от противоречивых желаний. Одно — оттолкнуть и сказать что-нибудь в грубой форме, второе — притянуть к себе и обнять.

Надо держаться подальше!

— Ты уверен, что мой брат? — спросила Кира, присев передо мной на колени.

Я прищурился. Не хватало еще, чтобы Она вспомнила наше путешествие раньше всего остального.

— У нас разный цвет волос, хотя это не показатель. Я рассматривала свое лицо в воде. Вообще не похожи. И… знаешь, — Она аккуратно дотронулась до моего запястья, — необычное чувство от этого контакта.

Я отдернул руку.

— Ты не подумай, не хочу оскорбить или еще чего. Просто на самом деле не верится в наше родство.

— Скоро сама все вспомнишь, — монотонно проговорил я и собрался вставать.

— Нет, подожди. Я не доделала. Чуть-чуть еще, — запротестовала Кира, нажимая на мои плечи и стараясь усадить обратно.

Больше Она не поднимала этот вопрос, но погладывала в мою сторону с каким-то интересом. И снова начались разговоры на непонятно откуда бравшиеся в Ее в голове темы. Мне было забавно слушать.

Но не все оказалось настолько красочным. Киру рвало после каждого приема пищи. В этот день и во многие последующие. Я перепробовал совершенно разную еду. Ее мутило, тошнило, организм не принимал ничего. В итоге Кира чувствовала себя не лучшим образом. Кожа Ее стала бледной, появился слегка заметный зеленоватый оттенок, периодически начинался озноб, а затем и небольшая температура.

Я еще пару раз усыплял Ее. Со спящей Кирой мы успели доехать только до моря Ирм. Беспокойство за состояние маленькой зверюги усиливалось, поэтому пришлось остановиться до того времени, пока Ей не станет лучше. На сарене мы ехать не могли, так как вряд ли Кира согласится издеваться над «бедным» животным. Она запротестовала бы и возмущалась. Маленькая зверюга вообще пока не виделась ни с кем из наших спутников — ни с крипсом, ни с чешуйчатым.

Возможных причин ужасного состояния Киры было несколько. Самая напрашиваемая — яд крипса, слишком часто впрыскиваемый в кровь. Я надеялся, что именно из-за отравления Ей стало так плохо. Об остальных вариантах мне задумываться не хотелось.

Несколько дней заняло восстановление маленькой зверюги. Мы нашли укромное место на берегу моря. Нужных трав поблизости найти мне не удалось. Поэтому лечением стало лишь обильное питье. Правда, я пытался заставить Ее лежать, но кто удержит неугомонную Киру?

Она просто не обращала внимание на свое состояние, постоянно ходила, не сидела на месте, осматривалась, словно старалась что-то вспомнить. Пару раз снова заводился разговор по поводу Ее имени.

То однажды было написано на земле, буквы переставлялись в разном порядке. Даже «Кира» не было принято во внимание.

— Ох, смотри, тут Ари получается, — указала она пальцем на получившуюся надпись. — Забавно было бы, если бы тебя Арикан звали. Тогда точно можно сказать, что наши родители не сильно задумывались над именем.

Я в этот момент лежал на спине, впервые за долгие годы полностью расслабившись. Никуда не надо было спешить, заботы ушли в сторону. Только этот берег моря, зеленая трава и небо перед глазами.

— Арикан, — позвала Она.

— А? — поднял я голову.

— Расскажи о наших родителях, — попросила Кира, сияя от радости.

Подловила, молодец. Хотя толку скрывать? Все равно бы узнала когда-нибудь мое полное имя.

— Не хочу.

— А как их зовут?

Кира пододвинулась ближе, нависла надо мной и сузила глаза.

— У меня нет брата, — сделала вывод она. — Я одна в семье. Да?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Но почему им назвался?

На Ее лице отразилась задумчивость. Она подперла голову руками, долго не отводила взгляд. А я закрыл глаза, чтобы лишний раз не видеть маленькую зверюгу.

Вообще сложно как-то удавалось находиться рядом, помнить те дни, Ее слова и делать вид, что ничего не произошло, все нормально, не этот человек самым грубым способом вырвал из груди сердце и потоптался на нем. Вроде бы эти чувства спрятаны, но иногда вылезали наружу и напоминали о себе.

— А знаешь, я хочу купаться, — хлопнула Она в ладоши и начала раздеваться.

Не ослышался? Неужели и правда пойдет?

Кира оставила вещи на берегу и быстрым шагом направилась к морю. И как только ноги погрузились в воду, Она громко вскрикнула и отбежала обратно.

— Почему мне так страшно? — обернулась маленькая зверюга.

Я лишь пожал плечами, ведь о причине боязни воды Кира никогда не рассказывала.

— Как ты ко мне относишься? — спросила Цветочек после полуминутного молчания и пристального взгляда. — Я тебе хоть немного нравлюсь?

Насколько была бы проще жизнь, если бы мне удалось ответить отрицательно на этот вопрос и никому не соврать — ни себе, ни Ей.

— Ты моя сестра, не говори вообще глупостей, — нахмурился я и снова лег на спину, закладывая руки за голову.

— Мы ведь уже выяснили, что у меня нет брата.

Рядом пискнул крипс, оповещая о своем приходе. Он по моей просьбе постоянно гулял в стороне и не показывался на глаза Кире, чтобы раньше времени не напоминать кто Она такая. Я достал из сумки несколько ягод и как можно незаметнее кинул тому, остальные кладя себе в рот.

— Ари, иди сюда, пожалуйста.

Мар!

Я не смог не выполнить. Стоило бы попросить Ее не произносить никаких просьб по отношению ко мне, но тогда пришлось бы объяснять причину. А в истинную пару когда-то Она не поверила, да и я уже тоже перестал. Обычное притяжение к красивой девушке — не больше. Правда, эти просьбы и приказы говорили об обратном.

— Помоги, подержи за руку, — с мольбой в глазах посмотрела Кира на меня.

Надо отказать, отойти обратно, отвернуться. Мар, мар, мар…