Стать его даас (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Всего лишь показалось.

— А ну еще раз пискни, — потряс я головой.

Тот издал еле различимый звук.

— Что за «не хочу»? — спросил я, а после слова застряли в горле тугим комом.

В коридоре послышались шаги.

Мар, только не сейчас!

У ног лежал спящий — если крипс не врет — Герни с чуть откатившимся от его руки пузырьком уты для меня. Спасение вытекало сквозь пальцы сыпучим песком. А было так близко.

Глава 11  Мохнатое чудовище

 Скрип половицы недалеко от двери оповещал о приближении неминуемой опасности. Несколько секунд, и все окончательно будет потеряно. Можно соврать, что-нибудь выдумать, обвинить во всем непонятно откуда взявшегося крипса.

Но лишь один пузырек, лежавший возле руки Герни, все менял. До него не дотянуться, нет возможности откинуть подальше, чтобы скрыть от лишних глаз. Из-за него книгарий попадет в удручающее положение, а возможное спасение с его стороны станет лишь буйной фантазией.

Мар!

Я попытался сдвинуть стул, но тот не послушался. Можно было впасть в отчаяние, поддаться сложившимся обстоятельствам и попросту махнуть на все рукой. Ведь я недавно так уже сделал. Единственное, лучше не подставлять Герни.

У двери остановились, ручка пришла в движение.

— Тебя просили помогать? — прошептал я, чуть поворачивая голову. — Как теперь спрятать этот пузырек?

Возле моего уха раздался писк и в то же время в комнату вошел Драмен. Почти сказанные им слова так и не слетели с губ. Удивленные глаза младшего из братьев впились в валяющегося на полу Герни.

— Это не я.

Хотя не стоило даже пытаться оправдываться. Связанный по рукам и ногам человек никак не мог провернуть подобное. Но все равно лучше показать свою непричастность. Мне даже пришла в голову отговорка по поводу пузырька, но того уже не было видно. Только по еле различимому шуму я заметил, как это живое скопление шерсти катит улику под кровать.

— Тут появился крипс и… Ну ты сам видишь, — мне пришлось снова подать голос.

Лучше произнести пару слов, чтобы беловолосый номер два не услышал и не увидел зверька, чем терять такую ценную уту.

— Опять, — хохотнул Драмен.

Звук перекатываемого по полу стекла еще доносился из-под кровати. Казалось бы, хватит уже, никто не увидит. Но не могу ведь я сказать это вслух.

— Что значит опять? Герни говорил то же самое, когда мохнатое чудовище на него запрыгнуло.

Меня услышали. Из-под кровати выбежало именно это названное чудовище, без конца попискивая одно и то же возмущение.

— Вот он, — указал я головой на крипса.

Драмен отскочил от него, как от огня, сразу же разворачиваясь и направляясь к двери.

— Что смотришь? Усыпляй.

Комок шерсти быстро добрался до удаляющегося беловолосого, запрыгнул тому на ногу и начал карабкаться по спине вверх. Драмен, возможно, не почувствовал на себе это легкое создание. Он выбежал в коридор, откуда вскоре послышался грохот — еще одно тело все-таки упало.

Пискля вернулся. Крипс возмутился, что вовсе он не мохнатый, и вскоре снова запрыгнул на ногу. Его глаза посмотрели в мои, чего-то ожидая.

Странное ощущение. Неизвестно откуда взявшийся зверь усыпил Герни, помог с пузырьком, послушался и догнал Драмена. Но самое удивительное — я понимаю каждое его попискивание. Мне хотелось снова прогнать, чтобы шел к своей Фичитхари, убирался подальше и не лез в чужие дела. Ведь это животное! Это реальный крипс, которому не место возле человека. В него даже уту не впрыснешь, чтобы подчинялся — слишком мал.

В доме послышались громкие голоса, разбирательства. Там пытались найти человека, который напал на Драмена. И только в этой комнате было тихо. Я смотрел на маленького зверя, на что мне отвечали тем же.

— Усыпишь любого, кто сюда войдет?

Раз уж это нечто послушалось тогда, то почему не поступит так же опять?

Крипс не ответил. Он спрыгнул с ноги и подбежал к дверному проему, останавливаясь возле входа у стены, вроде как прячась от посторонних глаз.

Неужели и вправду слушается безо всяких ут?

— Иди обратно.

Я явно сошел с ума или бредил. Ведь такого не бывает, люди не разговаривают с животными, не понимают их, особенно вот таких. Все-таки с моей головой что-то не так, сон, определенно сон. Осталось только открыть глаза, где Кира… где крипс не слушается Анахари, давшего обещание убивать подобных ему.

— Посмотри на чем ты стоишь.

Или он сидит сейчас?

— В такую ткань тоже можешь втыкать свои шипы. Не добирайся до шеи. Заканчиваются сапоги, и сразу же над ними протыкай. Понял?

Утвердительное попискивание от крипса.

— Спустись на пол. Подойди к моей ноге, — в приказном тоне говорил я, что живое скопление шерсти сразу выполняло. — Это обувь, в нее не пытайся всовывать шипы. Понял?

Не успел я сообразить, что крипс ответил, как услышал шаги в коридоре. Ко мне снова решили наведаться, намереваясь нарушить затянувшееся спокойствие.

— Иди, — прошептал я и притворился спящим.

Пусть думают, что крипс напал и на меня. Так будет проще — не надо ничего объяснять и лишний раз видеть Люмена.

— Ну это уже слишком, — раздался со стороны двери рев разъяренного беловолосого. — Кира, быстро сюда.

Мне так хотелось открыть глаза и посмотреть на это, но я позволил себе данную роскошь только когда услышал знакомый звук падающего на пол тела.

Сложно поверить, что все оказалось настолько просто. Заметил крипса, поговорил с ним, подождал, пока пискля всех усыпит, а потом уже можно выпрыгивать в окно вместе со своим стулом. Или попробовать повозиться с торчащим гвоздем.

Я поднял взгляд и наткнулся на забежавшую в комнату Накиру, которая охнула при виде двух валяющихся тел.

— Рири, — разозлилась Она, сразу же найдя глазами виновника произошедшего.

— Давай, — указал я ему что делать дальше.

Мне стало интересно: усыпит или нет? Ведь это Фичитхари, та, кого животные слушаются и любят. Столько раз я видел, как к Ней относился астопи, приносил еду, без конца обматывал хвостом руку, спал чуть ли не на Ее животе. И в то же время — полная противоположность по отношению ко мне.

Пискля запрыгнул на Ее платье, высунул шипы и… проткнул юбку. Я прикрыл глаза, поражаясь несообразительности этого существа. Ткань-то есть, а ноги почему-то под ней нет.

— Ты что творишь? — возмутилась Она, наклоняясь к крипсу.

Тот лишь подал голос и начал неровной дорожкой убегать, вскоре скрываясь за моим стулом. Словно его поймали во время преступления и сейчас главное отсидеться в укрытии.

Удивление на лице Накиры быстро сменилось настороженностью, затем растерянностью. Она прикусила нижнюю губу, собираясь что-то сказать. В груди у Нее вряд ли сейчас чувствовалась тяжесть — крипс слегка отвлек меня от того нахлынувшего отвращения.

— Ари, — сделала Она шаг по направлению ко мне, протягивая руку.

— Даже не думай сейчас что-либо говорить, — скривился я, отворачивая голову.

Слишком сложно оказалось скрывать эмоции, у меня не удалось. Жаль, что крипс промахнулся, лучше бы Накира лежала сейчас с остальными и не мешала мне покинуть место, о котором поскорее стоит забыть.

Она все-таки подошла, тихо вздохнула, а после принялась развязывать сзади мои руки. Я чуть было не запротестовал, чтобы не дотрагивалась, держалась подальше, ушла в любую из возможных сторон и никогда больше не попадалась на глаза. Моего любимого монстра больше нет, он пропал, остался лишь в памяти, в том путешествии в Анатоликан и обратно. И пусть эта девушка похожа на ту, теперь я знаю, что сложившийся в голове образ моей маленькой зверюги и Накира — два разных человека.

— Ари, — произнесла Она подрагивающим голосом. — Я не…

— Что ты не? Плевал я на все твои отговорки! Закрой рот и… — у меня не удалось продолжить в том же духе.

Я шумно втянул воздух и покачал головой. Мои глаза пытались найти опору, чтобы отвлечься, не думать о девушке за спиной, которая начинала плакать.