Здесь вам не клан 2 - Ян Анатольевич Бадевский

Едва заметное присутствие.

Гумилёв действовал гораздо тоньше моей напарницы.

— Занимательно, — в голосе наставника послышалось удивление. — И эффективно. А теперь, молодой человек, разберите вашу блокаду и соберите повторно. Придумайте упрощённый символ, запускающий процесс. Впишите его в гримуар.

— Как это сделать?

— Надо погрузиться в транс, — подсказала Аврора. — Это выйдет само собой.

Я позволил защите рассыпаться в пыль.

Повторная сборка далась на удивление легко. Несколько секунд — и вымышленные кубики заняли положенные позиции. Я влил в технику некоторое количество маны и прикоснулся ладонью к обложке гримуара. То, что произошло дальше… было для меня откровением.

Гримуар откликнулся на прикосновение.

Словно был не ежедневником, а живым существом.

По телу прокатилась дрожь, и я чуть не убрал руку, но волевым усилием сдержался. Реальность подёрнулась дымкой, я ощутил небывалую эйфорию. Захотелось взять ручку и что-то написать…

Незаметно для себя я раскрыл гримуар на первой странице и принялся вычерчивать знак. Окружность, испещрённую горизонтальными и вертикальными линиями. Эти чёрточки складывались в клетки, наливались силой, мерцали красным, впитывались в бумагу… Нет, не так. Намертво встраивались в ткань.

Я кайфанул от процесса.

На лице появилась блаженная улыбка…

А потом меня отпустило.

— Готово? — спросил наставник.

Похоже, он не видел мой знак.

— Да.

— Прикоснись к символу.

Я выполнил указание профессора.

В голове тотчас развернулась защитная сфера.

— Потренируйся, — сказал Гумилёв. — Через несколько дней ты будешь активировать эту технику простым воспоминанием. Гримуар сделает так, чтобы символ навечно остался с тобой.

Глава 16

Теория призыва меня не порадовала.

Занимательно, но бесполезно.

Поначалу.

Очередной заслуженный пенсионер вещал про ноосферу и широкий спектр возможностей для каждого из нас. Доцент Валерий Анатольевич Семёнов, так звали нашего препода, сразу составил список призывателей группы и сообщил, что для них будут проводиться индивидуальные практические занятия. Остальным учитель порекомендовал изучить базу.

Как выяснилось, призыв тоже считался универсальной техникой. Я, например, мог освоить в отдалённом будущем искусство создания предметов «из ничего», но подлинных вершин не достигну. Кроме того, мне и подавляющему большинству студентов не дано призывать инфернальных тварей, поскольку этими созданиями ещё надо научиться управлять. Да и энергии на их материализацию расходуется столько, что проще отказаться от самой затеи.

— Ноосфера, — Семёнов произнёс это слово с благоговейным придыханием. — Нашу планету окружают прототипы. Одни называют это коллективным бессознательным, другие — надмирьем. Можно ли считать ноосферу загробным миром, в который рано или поздно отправится каждый из нас? Доказать или опровергнуть это пока не удалось. Доподлинно известно, что наши мечты, фантазии, сны и галлюцинации записываются эфирным кодом, сохраняясь навечно. Как это работает? Однажды человек придумал колесо. Идея колеса сохранилась в ноосфере. Моё кресло, ваш смарт-браслет, этот кусочек мела, ботинок — каждая вещь имеет эфирный прототип. И этот прототип можно вызвать к жизни силой магии.

Мы сидели в уже знакомой аудитории с уступами, из которой нас эвакуировали накануне. По расписанию были объединены две группы первокурсников.

— Призыватель фактически берёт готовую идею из ноосферы и материализует её в нашей вселенной, — продолжил доцент Семёнов. — Тут всё зависит от воображения, концентрации и ранга одарённого. Материализация требует невероятных энергетических затрат. Эти затраты можно снизить, если у вас имеется генетическая предрасположенность к призыву. Смотрите.

Наставник поднял руку и выхватил из воздуха карандаш.

— Я даже не заметил расхода маны, — прокомментировал Семёнов своё действие. — Вещь примитивна, её функционал ограничен. Кроме того, я призыватель в четвёртом поколении. Ранг магистра.

По аудитории прокатился восхищённый шепоток.

Магистр.

Предпоследняя ступень в иерархии волшебников.

— Этот карандаш обладает всеми свойствами обычного карандаша, — улыбнулся преподаватель. — Я могу им писать. Могу затачивать. Грифель и дерево. Вопрос в том, как долго он просуществует? Ответ — пока находится в сфере моего влияния. От распада карандаш удерживает аура призывателя. Смотрите.

Доцент небрежно швырнул карандаш через плечо.

Крохотный цилиндрик пролетел метра три и бесследно исчез.

Растворился в воздухе.

— Этого предмета в нашем мире быть не должно, — пояснил преподаватель. — Он материален, поскольку я так захотел. Усложним задачу.

В руке магистра появился револьвер.

— Эта вещь более сложна, ученики. В револьвере есть внутренняя механика. Поэтому я затратил больше маны на призыв.

— А что будет с пулями? — выкрикнул с места неизвестный парнишка. — Они ведь тоже не существуют.

Доцент ухмыльнулся:

— Верно подмечено. Логика подсказывает, что пуля, вылетев из ствола, перестанет существовать. Это призванный элемент, который молниеносно покинет область моего влияния. Давайте проверим.

Сказав это, Семёнов выстрелил в потолок.

Звук прокатился под сводами аудитории…

…но ничего не произошло.

В потолке не образовалось пулевое отверстие. Вниз не посыпалась штукатурка. Студенты в первых рядах отделались лёгким испугом.

Долбаный псих.

— Так и есть, — авторитетно заявил наставник. — Я никого не могу убить. И в чём же смысл призыва оружия? Попробуем сменить ауру. Оснастить пули фиксирующим заклинанием. Сложно, энергозатратно, но почему бы и нет? Я ж магистр.

С этими словами доцент выстрелил повторно — в ближайшее окно.

Раздался звон бьющегося стекла.

А потом начала твориться совершенно невообразимая дичь.

— Не переживайте, там кинетический барьер, — лениво произнёс наставник. — Осколки никому не повредят.

— А что с пулей? — забеспокоилась симпатичная девушка в первом ряду.

— Провалилась в мир идей, — пожал плечами доцент. — Я увеличил срок её жизни, но совсем ненадолго. Так, чтобы наглядно продемонстрировать возможности призывателя. Что-то малость сквозит, не находите?

Оконный проём затянуло стеклом.

— Я могу оперировать реальными предметами, протаскивая их через ноосферу, — сообщил наставник. — К примеру, одна из техник позволяет мне разобрать револьвер, оставив про запас его идею. Прототип. Собрав оружие повторно, я смогу им пользоваться без дополнительной накачки маной. Это высший пилотаж, дорогие мои. Смотрите.

Доцент положил реольвер на столешницу и отошёл в противоположный угол, почти к самой двери.

Оружие не исчезло.

— Получается, он настоящий? — опешил Липень.

— Сейчас — да. Пока я не захотел его разобрать.

— Так вы починили окно, — догадалась Аврора.

— Именно, — кивнул призыватель. — Я отменил осколки в нашей реальности, разобрав их на атомы. А затем восстановил стекло, воспользовавшись его прототипом.

— Револьвер не исчезнет? — охренел Прохор.

— Нет, — на губах наставника появилась снисходительная усмешка. — Он реальный. Зарегистрирован на моё имя. А вот патроны я призвал из ноосферы.

— А как быть с инфернальными тварями? — спросила Лина Ковальски, невзрачная ботаничка с химико-магического факультета.

— О, — доцент погрозил девушке пальцем. — Это тема отдельного разговора. Монстры вытаскиваются из инферно. Речь идёт про особый план ноосферы. Область кошмаров и больных фантазий. Там же, к слову, обитают все вымершие хищники.

— Тогда вы можете