Небо помнить будет (СИ) - Елена Грановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немцы прошли до середины рядов. Самый рослый и крупный, с плоским квадратным лицом, шедший впереди, заложил руки в карманы, задрал голову и громко выкрикнул «о», наслаждаясь разносящимся эхом. Остальные захохотали и что-то затараторили на своем. Рослый, будучи, видимо, главным среди них, повертел головой по сторонам, изучая прихожан, и остановился на дочери пожилой мадам Маргар. Молодая женщина со страхом смотрела на немца и сильнее сжимала плечо и руку старой матери, приближая ее к себе.
Фашист ухмыльнулся, подошел к матери и дочери Маргар, расположившихся на краю скамьи ближе к выходу, и поманил молодую женщину, Ноеллу, пальцем.
— Komm. Komm zu mir, — шепнул ей немец, гадко улыбаясь.
Ноелла сделала шаг назад, потянув за собой пожилую мать, и замотала головой, глядя на немца полными страха глазами. Тот резко изменился в лице. Он скривил губы, резко и больно схватил женщину за руку и рванул на себя. Ноелла вскричала. Прихожане ахнули. Пожилая Лане Маргар схватила дочь за другую руку и потянула на себя, причитая и кляня немцев. Но силы были неравны. Солдат грубо толкнул пожилую даму в грудь, и она завалилась назад, охая, но ее подхватили прихожане, стоявшие за ней, и усадили на скамью. По лицу пожилой женщины катились слезы.
Констан не мог просто смотреть на это. Он громко хлопнул книгой, закрывая ее, бросил том на столешницу, за которой священник читал проповедь, спрыгнул с алтарной площадки и направился в сторону немца, который шел на выход из церкви, не обращая внимания на мольбы француженки, пытавшейся затормозить ногами или побить крепкого солдата. Остальные немцы наставили автоматы на прихожан, злобно ухмыляясь и показывая им языки. Те стояли с поднятыми руками. Дети тихо плакали, родители прижимали их к себе, отвернув лицом от солдат.
Дюмель не успел приблизиться к рослому немцу даже на пять метров, как тот резко развернулся с вытянутой рукой в сторону Констана, держа в ней пистолет с взведенным курком. Паскаль забеспокоился и медленно вышел из-за кафедры. Кто-то из прихожан ахнул. Констан застыл на месте, разведя руки в стороны, и шумно задышал через нос, со страхом глядя на направленное на него оружие. Сердце билось в ушах, ноги стали ватными. Немец зло смотрел на Дюмеля. Тот переводил взгляд с пистолетного дула на его лицо. Спустя несколько секунд рослый опустил руку, убрал пистолет в кобуру, не спуская глаз с Констана, и вновь развернулся на выход из церкви, таща за собой Ноеллу, голос которой перешел на крик, по-французски молившей солдата отпустить ее и не причинять боль. Но тот ее не понимал и не хотел слушать, а силой тащил на улицу. Сопровождающие рослого немцы медленно опустили автоматы и вышли на улицу вслед за товарищем.
Констан пришел в себя и первым выбежал на улицу. Вслед за ним через секунду из церкви гурьбой вышли прихожане. Последним показался Паскаль и остановился рядом с Констаном.
Недалеко от входа в церковь стояли два военных немецких мотоцикла с пассажирскими колясками, на которых приехали фашисты. Вчетвером, хохоча, они направлялись к своему транспорту, дергая за руку вырывавшуюся и плачущую Ноеллу. Пожилая Лане причитала навзрыд, упав на колени и поднося руки к лицу, поддерживаемая двумя женщинами.
— Мсье! Отпустите эту девушку! Послушайте меня немедленно! — Паскаль вышел вперед, вытянув перед Констаном руку, преграждая ему путь, и уверенно направился в сторону солдат. Те его услышали и развернулись. Они вряд ли понимали французский, но уяснили, что священник хочет преподать им нравоучения. Немцы, надменно усмехаясь, встали полукругом плечом к плечу. Ноелла вырывалась вперед навстречу Паскалю, умоляя ей помочь. Дюмель находился в смятении, не зная, как ему поступить: прийти на помощь преподобному и высвободить женщину либо остаться рядом с прихожанами и охранять их от возможных новых провокаций со стороны немцев. Пока он стоял перед парижанами, с волнением глядя на священника и солдат.
— Быстро отпусти женщину! Что же ты за зверь такой? Зачем ты это делаешь? — Паскаль пропустил злые нотки в свой голос, неодобрительно глядя на рослого немца. Тот расхохотался и что-то пробормотал на своем языке, нагло кивнув в сторону священника, а затем обвел пальцев своих дружков. Те дружно загоготали, похлопывая ладонями по автоматам, что висели на груди наперевес.
Паскаль думал, что наверняка намерения солдат будут далеко не приличны и он обязан спасти Ноеллу, потому священник решительно двинулся на фашиста в центре и ударил его по руке, сжимавшую запястье молодой Маргар, а другой рукой быстро схватил женщину и отвел ее в сторону, заслоняя собой, быстро отступая назад. Рослый немец зашипел, ругаясь, и затряс рукой, потирая ее, кидая злобный взгляд на пожилого священника. Фашисты ошалели, но не стали применять оружие.
Секунду спустя главный среди солдат не на шутку разъярился, распихал своих сотоварищей и, настигнув священника и женщину, вновь грубо схватил Ноеллу, теперь уже за волосы, и потянул назад, а Паскаля резко толкнул в спину, так что тот охнул и повалился вперед, но не упал, лишь припав на колени. Констан дернулся с места и, подбежав к священнику, помог ему подняться. Трое мужчин-прихожан, переглянувшись, решительно направились в сторону немцев на помощь Ноелле, хотя понимали, что их инициатива может не увенчаться успехом. Что они могли, безоружные, против закаленных в боях воспитанников Вермахта, обученных по самой строгой программе режима Рейха? Словно подтверждая эту мысль, солдаты мигом собрались и вновь наставили на прихожан и приближавшихся мужчин автоматы. По парижанам вновь прошел вздох, кто-то стал выкрикивать проклятия, поливая немцев грязью, и вскоре ему подхватили все. Горожане, ощутив себя единым целым, дружно направились на солдат, не боясь ничего. Впереди, поддерживаемая двумя женщинами, гордо шагала Лане Маргар, на ее глазах застыли слезы, губы еще дрожали.
Один немец сделал предупредительные выстрелы в воздух, направив автомат вверх. Стрекот оружия остудил французов, заставив прихожан остановиться. Многие вскричали, пригнувшись. В этот момент священник освободился из
